Тропой мужества - Стрелков Владислав Валентинович

– Что?

– Вы бредили, и я слышал такое…

«Что ж, – подумал Антон, – так будет проще».

– Все, что ты слышал – правда, Семен, – подтвердил Иванцов. – Ты должен мне верить.

– Но тогда…

– Да, надо добраться до командования. И сделаешь это ты.

– А вы, – встрепенулся боец, – а ребята?

– Мне и ребятам не помочь. Ты должен идти один! Понимаешь? Должен! На кону миллионы жизней советских граждан.

– Я понимаю…

– Сможешь выбраться?

– Смогу, я тут стену ощупал, – тихо прошептал боец. – Доски трухлявые внизу. Можно тихо подломить и вылезти. Я и вас смогу вытащить.

– Мне не помочь, – возразил Антон. – И ты это знаешь. Я останусь. Это не обсуждается. Это приказ! Слушай меня внимательно, Семен…

Глава 9

Обершарфюрер Клаус Вольф был раздражен, в какой-то мере благодаря утренним новостям. Вчера вечером посыльный сообщил о дюжине пойманных в лесу русских. Это была хорошая новость. Одна из многих, и обершарфюрер решил не торопиться – пленные никуда не денутся, а он хоть один вечер отдохнет от множества дел, тем более, как говорят сами русские – утро вечера мудренее. Но с утра пришли плохие вести – один из пленных бежал, убив одного из добровольных помощников.

Поэтому обершарфюрер после неприятных утренних вестей быстро собрался к выезду. Однако у штаба его остановил незнакомый обер-лейтенант.

– Обершарфюрер Вольф? Обер-лейтенант Хофман, – представился он. – Абвер. Я поеду с вами. Вот документы.

Неприятности имеют свойство размножаться в прогрессии. Это Клаус знал и уже жалел, что не отправился за пленными еще вечером.

– Второй отдел? – нейтрально спросил Вольф, просмотрев документы. – Какой тут ваш интерес?

– Нас интересует все! – веско ответил обер-лейтенант. – Тут имеется необычный побег.

– В чем необычность?

– В том, что бежавший убил добровольного помощника каким-то непонятным и варварским способом. Кроме того, не вернулись гефрайтер Хубер и шутце Майер, которых гауптман отправил по следам бежавшего. Мы считаем – это был не простой солдат.

– Возможно… – задумчиво кивнул Вольф.

«Откуда абвер узнал такие подробности, – подумал обершарфюрер, – если донесение пришло только час назад?»

– У меня отделение на бронетранспортере и два мотоцикла в сопровождении. Также имеется инструктор с собакой из батальона Feldhundstaffel[15]. Думаю, такая охрана вам не помешает?

– Что ж, я не против.

– Тогда не будем терять время, – сказал лейтенант и, повернувшись, направился к бронетранспортеру, а Вольф посмотрел ему вслед. Настроение его упало, потому что последние слова прозвучали как упрек.

Четыре мотоцикла, в сопровождении бронетранспортера, ехали к деревне, где остановился на отдых пехотный батальон.

Странно, что он так поступил, думал обершарфюрер. Он знал Лемана как грамотного командира, и в его батальоне всегда царил идеальный порядок. Особенно у «Старой лисы» фельдфебеля Фокса. Этот лейтенант наверняка преследует иную цель, чем поимка бежавшего русского. Если тот действительно не просто солдат, а например, диверсант, то шансов его перехватить мало. Наверняка этот Хофман имеет виды на этих парней «Старой лисы», все они родом из лесистой Вестфалии. И наверняка именно они отличились в поимке русских.

За неделю доблестный вермахт разгромил красные орды у границы и углубился на пятьсот километров. При этом в тылу остались недобитые подразделения противника, которые даже в малом количестве нападают на войсковые колонны. Может, захваченные пленные именно те, что обстреляли пехотный батальон Лемана на марше, и ребята Фокса сумели их выследить? Но как получилось, что один из русских смог сбежать, попутно убив местного из добровольцев? Но черт бы с ним, с этим добровольным помощником, их можно много набрать, но то, что пропали опытные следопыты Хубер и Майер…

Это сулило неприятности не только гауптману, но и ему, Клаусу. И он задумался. И по мере того как колонна приближалась к цели, раздражение Клауса отпускало, мысли выстраивали цепочку действий, необходимых к исполнению в первую очередь. Необходимо опросить свидетелей, поговорить с командиром и солдатами. Возможно, обстоятельства побега не такие уж важные. Можно написать иной рапорт, но это посмотрим на месте. Уже проезжая через деревню, обершарфюрер был абсолютно спокоен и готов к действиям. Колонна остановилась у бревенчатого сооружения рядом с дорогой. Гауптман Леман стоял тут с парой офицеров и фельдфебелем.

– Heil Hitler! – вскинул руку Клаус, ловко выпорхнув из коляски «цундапа». – Здравствуйте, камрады. Не очень хорошее начало дня, не так ли, Дитрих?

– Брось, Пауль, временные трудности, нам не привыкать. Кто это с тобой?

– Из абвера. По твоему случаю.

– Обер-лейтенант Хофман, – представился подошедший абверовец после приветствия и сразу спросил: – Хубер и Майер вернулись?

– Они преследуют русского, – ответил гауптман, многозначительно переглянувшись с фельдфебелем.

– Три часа?

– Они могут преследовать его хоть сутки!

– Не сомневаюсь! – кивнул абверовец. – Однако время не терпит.

Обер-лейтенант повернулся и махнул инструктору:

– Приступай!

– Покажите мне убитого, – попросил Хофман после короткого инструктажа розыскной группы.

Они прошли немного по улице и свернули в просторный дом. Убитый лежал у крыльца, рядом голосила растрепанная баба.

– Уберите ее! – поморщился гауптман. Женщину с трудом оттащили и увели за дом двое с белыми повязками, а офицеры склонились над трупом.

– Нож? – спросил обершарфюрер, осмотрев рану на шее.

– Нет, это не нож, – ответил фельдфебель. – Пленных хорошо досмотрели и все оружие изъяли.

– Тогда чем он нанес такую рану? – удивленно спросил Вольф.

– Вы не поверите! – сказал гауптман. – Этого русского убили щепкой. Карл, где она?

Фельдфебель шагнул к крыльцу и что-то взял, а затем продемонстрировал орудие убийства. Окровавленная острая щепка выглядела жутко.

– Что говорить? Варвары! – произнес Вольф.

– Это говорит об одном, – сказал абверовец, – сбежал хорошо подготовленный диверсант.

– Хорошо подготовленный диверсант не попал бы в плен, – возразил гауптман.

– Если только не было на то причин, – сказал фельдфебель, – например, не мог бросить раненого камрада или командира.

Хофман посмотрел на Старого лиса.

– А такие были?

– Были, – кивнул фельдфебель. – Двоих посадили отдельно, потому что раненый является комиссаром. Он ранен и передвигался с трудом. Тот русский, что ему помогал, и совершил побег.

– Получается – бросил камрада? – усмехнулся обершарфюрер.

– Я считаю – выполнил приказ, – сказал фельдфебель.

Хофман одобрительно кивнул, заинтересованно посмотрел на фельдфебеля и спросил:

– Как вы поняли, что раненый русский является комиссаром?

– Просто, господин обер-лейтенант! Возраст, уверенное поведение, иной цвет формы, затертые грязью следы от нашивок и петлиц. Когда я потребовал выйти евреям и комиссарам, взгляд его стал тверже.

– Экселенц! Вы хороший служака! – похвалил фельдфебеля обер-лейтенант. – Как русский сбежал?

– Прошу, – фельдфебель показал на дверь сарая. – Это лучше видеть.

В сарай вслед за фельдфебелем протиснулись только обер-лейтенант и обершарфюрер. Фельдфебель прошел до стены и показал на пролом в самом низу стены.

– Русский сломал доски внизу. Причем сделал это тихо. Никто треска не услышал. – Он протянул руку и легко отломил кусок доски. – Сгнили.

– Где комиссар сейчас?

– У соседнего дома под присмотром, господин обер-лейтенант.

Когда офицеры вышли во двор, к обер-лейтенанту подошел солдат и что-то тихо прошептал. Тот кивнул и объявил:

– Собака след взяла. Теперь поимка бежавшего – это вопрос пары часов. Господин обершарфюрер, – поинтересовался обер-лейтенант у Вольфа, – какие ваши дальнейшие планы?