Судьбы - Максин Барри

— Этот подонок на ней сегодня женился, — сообщила Кларисса, а ее все еще упругие груди поднимались и опускались при каждом вдохе и выдохе. — Он на самолете слетал с ней в Шотландию и там женился. Почему она оказалась такой… слабой? И как могла я быть такой дурой?

Когда Кайл понял, что послужило причиной для его полуизнасилования, почти физическая боль волной прокатилась в его груди.

Кларисса посмотрела на него сверху вниз и мягко улыбнулась. Взяла кусок мыла, намереваясь продолжить его сексуальные мучения. Кайл плотно закрыл глаза, радуясь что струи воды прячут слезы, вытекающие из-под его крепко закрытых век.

Когда-нибудь она зайдет слишком далеко.

Глава 12

Париж

Из отеля «Конкордия» — трехэтажного каменного строения с арочными окнами и столетним флагом, развевающимся на парижском ветру, открывался великолепный вид на Эйфелеву башню. В отеле обычно останавливались люди, которых зачастую можно было найти в европейском справочнике «Кто есть кто».

Уэйн направлялся к «Конкордии», неся в кармане пиджака документ об окончании Сорбонны. Он сдал все экзамены, попав в два процента лучших студентов. Теперь оставалась только церемония окончания, на которой родители будут пить шампанское, разговаривать с лекторами и заезжими знаменитостями и с удовлетворением поглядывать на своих смущенных отпрысков.

Однако Уэйн знал, что ни Вольфганг, ни Марлен на официальную церемонию не явятся. Поэтому на душе у него было не так легко и беззаботно, как у большинства других выпускников, которые сейчас собирались в кафе «Чат» на шумную вечеринку. Это кафе с темными прокуренными залами, плохим красным вином, хриплой певичкой и сырыми стенами никогда не нравилось Уэйну. Но, следуя своему решению не портить ни с кем отношения, он частенько захаживал туда с группой из пяти-шести студентов, чтобы обсудить современную французскую политику, последнего художника, произведшего фурор, и, разумеется, подвиги Алена Делона и Роми Шнайдер.

Но сегодня у него была другая, очень важная цель.

Швейцар в красной с золотом ливрее распахнул перед ним двойную арочную дверь, одновременно уважительно поднеся руку к фуражке. Гостиницу часто навещали члены королевских семей, и никогда нельзя быть уверенным, что молодой человек в обычной одежде, входящий в отель, на самом деле не заморский принц. К тому же Уэйн, одетый в синий костюм, держался по-королевски. Его появление в холле с высоким, разрисованным потолком, где за конторкой красного дерева сидело несколько служащих, заставило по меньшей мере шестерых женщин повернуть головы в его сторону.

Хрустальные люстры освещали круглый холл, на полу лежал восточный ковер XVIII века. По углам разместились юкки, а в подвешенных корзинах — орхидеи и другие цветы, наполнявшие воздух своим ароматом. Пробили старинные часы. Он быстро направился к конторке, где хорошенькая блондинка поспешно выпрямила спину и выпятила грудь, обтянутую бледно-голубой формой. Но за несколько футов до конторки Уэйн помедлил, заметив что-то золотистое в телефонной будке, находящейся в углу холла. То была старинная будка из тика, закрытая, с единственным окном на уровне лица, чтобы видеть, занята она или нет. Уэйн изменил направление и остановил взгляд на женщине в будке. Ее длинные волосы отливали золотом, она держала трубку и смеялась. У нее был высокий лоб, аристократический нос и манеры представительницы высшего класса, чему способствовал костюм от Балмена. Ни секунды не колеблясь, он открыл дверь будки и зашел. Она не успела обернуться, как он уже закрыл дверь, забрал у нее телефонную трубку и положил на рычаг, оборвав звучавший в трубке молодой женский голос. Блондинка сделала попытку повернуться. Но будка была слишком маленькой и тесной для двоих, к тому же руки Уэйна держали ее, заставляя смотреть в стену. Затем они скользнули ей на плечи, потом коснулись пышной груди и остановились на плоском животе.

Блондинка ахнула, ее голова откинулась назад ему на грудь, волосы рассыпались по его плечам, обтянутым пиджаком от Кардена. Он медленно наклонился и поцеловал ее за ухом.

— Туанетта, откуда ты знаешь, что я не какой-нибудь похотливый коридорный? — прошептал он, опуская руку и подтягивая юбку вверх, на бедра. В жаркую погоду она не носила колготок. Его пальцы начали медленно, круговыми движениями ласкать мягкую кожу.

Антуанетта Монтиньи, старшая дочь графа де Монтиньи, главы одной из старейших семей Нормандии, самодовольно улыбнулась.

— А я и не знаю, — промурлыкала она, задыхаясь, потому что его пальцы уже заползли под трусики персикового цвета и начали ласкать пушистый кустик. — И вообще, здесь все коридорные очень даже ничего.

Уэйн улыбнулся, но глаза оставались мрачными, и он больно укусил ее за ухо. Он встретил Туанетту на вечеринке в доме одной из самых богатых пар Франции. Он быстро проконсультировался с приятелем и узнал, кто такая та прелестная блондинка, которая безбожно флиртует с официантом, разносящим вино. Туанетта Монтиньи, наследница миллионов, имеющая титул и безупречное происхождение, как нельзя лучше подходила ему в жены.

Выбранная им тактика заключалась в том, что он наблюдал за ней, не сводил с нее глаз, а когда они встречались взглядами, иронично улыбался и отворачивался. Он так и не подошел к ней почти до самого конца вечеринки, хотя она явно ждала этого, насмешливо наблюдая, как он танцует со второй по красоте девушкой в комнате — парижской моделью, дочерью итальянского графа. Но Уэйн удивил ее, поразил до глубины души тем, что и ушел с итальянкой, даже не взглянув в ее сторону. Во второй раз они встретились на открытии галереи, и Туанетта взяла дело в свои руки. Она затащила его в свою машину и заехала в узенькую, пустынную улочку, где они предались бурной любви, которой не помешала даже теснота. Уэйн давно понял, что французы далеко не такие романтики, какими кажутся остальному миру. В постели у Туанетты перебывало несчетное число мужчин, но, если речь шла о замужестве, в расчет принимались совсем другие соображения. Когда во время охоты в долине Нуар он познакомился с ее отцом, тот отнесся к нему так пренебрежительно, что у Уэйна даже голова заболела. Ему ясно дали понять, что, хоть он и вполне презентабелен, а его семья достаточно богата, в смысле родословной он оставляет желать много лучшего. Семейная история Д'Арвиллей была довольно туманной, если не сказать больше, а американские иммигранты, вернувшиеся в Монте-Карло после войны, в родственники не годились. Именно поэтому Уэйн так старался угождать ненасытной Туанетте. Он нашел самое чувствительное ее место и начал с силой его поглаживать. Мужчина, ожидающий, когда освободится телефон, взглянул на них, заговорщически улыбнулся и отошел к другой будке.