Тьма. Том 7 - Лео Сухов

Что вы имеете против Полицейского Приказа⁈ — снова замахав руками, будто перед ним жужжал рой комаров, всполошился Бортников.

Городской голова был сухим, седым, но очень суетным человеком, прямо вот не по возрасту. Ни минуты ровно на стуле не мог просидеть. И постоянно ёрзал, будто подрывался куда-то бежать. Может, такие «живчики» и нужны на должность головы большого города.

А вот вести с ним конструктивную беседу было, мягко скажем, сложно.

— А я им не верю! — честно ответил я на вопрос насчёт полиции.

— Ну а я требую представителя Полицейского Приказа! — сурово, как ему показалось, сдвинул брови Бортников.

И снова заёрзал на стуле, активно подёргивая ногами.

— А меня тебе уже мало, да? — мрачно спросил из угла гостиной Бубен.

— А вы, собственно, кто? — воззрился на него городской голова.

И всем своим тщедушным телом развернулся к новому действующему лицу, которое он раньше не приметил, а я не спешил представлять.

В ответ Бубен молча вытащил и продемонстрировал опричный ярлык.

— Поближе! — щурясь, потребовал Бортников.

— А ты кто такой есть, собака блохастая, чтобы я к тебе ближе подходил⁈ — не выдержал опричник, которому самоконтроль не всегда давался. — А ну-ка встань!..

То ли Бубен знал какой-то психологический секрет, позволявший командовать даже не самыми сговорчивыми людьми… То ли Бортников всё-таки рассмотрел ярлык, но упорно ломал комедию… В любом случае, со стула городской голова вскочил сразу же.

Вот только подходить к Бубну всё равно не спешил.

— Прошу представителя Тайного Приказа отметить! Ко мне в присутствии свидетелей применяются угрозы со стороны двусердого! — вновь эмоционально замахав руками, повернулся он к Арсению Булатову.

— Сударь, я, конечно, всё это занесу в доклад… Только вы сначала подойдите, посмотрите ярлык… — устало потерев лоб, попросил брат Василисы.

Градоначальник и рад был, похоже, продолжить скандал, но выхода не осталось. Да и верных заместителей, которые бы сейчас подняли вой до небес, на встречу ему протащить не удалось. Я запретил пускать их в особняк, сославшись на то, что приглашал только Бортникова.

А собственность дворянского рода — это собственность дворянского рода. Пусть и с обременением.

Пришлось градоначальнику идти на встречу в гордом одиночестве, даже без полицейской охраны. И теперь, не находя привычной поддержки, он вынужден был, растерянно оглядываясь, выполнять наши требования.

Наверное, он и вовсе бы не пошёл на эту встречу. Однако узнав, в чём суть моих обвинений к городу, Дашков надавил так, что у градоначальника не осталось вариантов.

Вот и теперь он подошёл поближе, пощурился на ярлык… И неохотно кивнул, признавая очевидное.

— Всё равно не понимаю, почему здесь нет полиции! — тут же добавил он. — Они ведь должны расследовать, а не вы!..

— Сударь Бортников, даже с учётом нового закона я как глава рода имею право на проведение собственного расследования, — улыбнулся я и кивнул на Дашкова. — С согласия его светлости, естественно!

— Да что вы там могли такого нарасследовать!.. — всплеснул руками городской голова.

— Ну хотя бы нападение на мой особняк в городе, где вы являетесь головой! С применением воинских вооружений, между прочим! — отрезал я.

— Ну так и задавали бы вопрос царскому войску! — не остался в долгу Бортников, и даже я не нашёлся, что на это заявление ответить.

Однако для того здесь и сидел Бубен, который немедленно подключился, заметив моё замешательство.

— Слушай, градоначальник… Ты себя бессмертным почувствовал, что ли? — из своего угла буркнул он, не отрывая, впрочем, взгляда от трубки, в которой с кем-то переписывался. — Ещё одно такое высказывание, и не Фёдор будет у царского войска ответа просить, а лично царь — у тебя!

— А что я такого сказал⁈ Что я сказал-то⁈ — всполошился Бортников, суетливо замахав руками, словно отбивался от роя пчёл.

— А какие ты вопросы хотел царскому войску задать? — хмуро поинтересовался Бубен.

— Никаких! — сразу же пошёл на попятную городской голова.

— Ну так и помолчи, будь добр… Не мешай слушать! — поморщился опричник.

— Да как вы, ваше благородие, смеете так со мной… — растерялся Бортников и так болезненно дёрнул лицом, будто сейчас заплачет.

— А почему нет? — Бубна подобное могло разве что разозлить.

— Можно бы и уважительней к старшим! — наконец, припомнил одну достойную причину городской голова.

— Если я выгляжу бодрячком, это ещё не означает, что ты старше!.. — Бубен даже развеселился, и его небольшое пузико заходило ходуном от смеха. — Так-то я постарше тебя буду, парень, лет эдак на пятнадцать!..

— По вам не скажешь… — тихо оправдался городской голова.

И, слегонца присмирев, сел обратно на стул. Видимо, сидя проще было переживать многостороннее фиаско.

— Ладно… Облом, давай-ка начнём с имени! — вернулся я к допросу.

Бандит оторвал взгляд от столешницы, ещё раз посмотрел на сиятельного князя, затем на городского голову… И прямо-таки на глазах приободрился. Во всяком случае, вид у него стал совсем не такой мрачный, как буквально полминуты назад:

— Толя Бере… То есть Анатолий Кириллович Бережковский. Родился в Ишиме в 1992 году. Не служил. Старшее гимназическое образование. Привлекался три раза по статье о грабеже. В 2019 получил условный. В 2020 был оправдан. В 2021 был оправдан.

— Больше не нарушал, что ли? — удивился Дашков.

— Нет, больше не попадался… — оскалившись, помотал головой Облом.

— Рассказывай дальше, — предложил я. — Чем занимался по жизни?

— Работал старшим сторожем на городском складе, — ухмыльнувшись, ответил мне Облом.

— А если на самом деле? — уточнил я, чуть дёрнув брови вверх.

На личном допросе Облом без проблем рассказывал всё, что я хотел узнать. Это сейчас он решил поерепениться. Видимо, сыграла роль близость официальной городской власти.

— Да на складе и работал, чо там… — с независимым видом пожал плечами бандит.

— Толь, давай так. Я сейчас отведу тебя в соседнюю комнату и сломаю тебе… Например, мизинец левой руки в трёх местах! — проникновенно обещал я, склонив голову набок. — И сделаю это медленно, с чувством, с толком… И так, чтобы ты хорошо расслышал хруст кости…

— Какой кошмар! — пойдя красными пятнами, начал подпрыгивать на стуле Бортников.

— В своём праве! — буркнул из своего угла Бубен, ковыряясь в телефоне. — Это его родовые земли.

— Ваша светлость! Запретите ему!