Тьма. Том 7 - Лео Сухов

— А чего ждать-то? — удивился Дашков. — Рабочий день в самом разгаре. Фёдор вообще на учёбе должен бы, кстати, быть, но из-за нашей встречи отпросился. Почему бы не съездить прямо сейчас? Зачем мы будем время терять?

— И что вам, ваша светлость, делать в городском управлении? — сжал губы в куриную гузку Бортников.

Впускать в свой курятник он не хотел ни волка, ни лису. Хотя и не имел права отказать Дашкову. И князь великолепно об этом знал. Его светлость уже было нахмурился и рот открыл, но я решил смягчить акценты, обратившись к градоначальнику:

— Пётр Петрович, меня волнует безопасность рода и скорейшее завершение всех наших разбирательств. Сейчас у меня к городу хватает исков. Но если вы сами решите вопрос с Кафаровым и Перемыковым, тогда, возможно, останется только один. А возможно, и ни одного. Мы подпишем мировую, где укажем все условия. И, кстати, в этом случае вам не придётся оплачивать моих стряпчих, к слову, весьма недешёвых. Да, что-то вы, естественно, потеряете, но сможете, уверен, стрясти это с Кафарова и Перемыкова.

— Ладно… Ваше сиятельство, ваше благородие, в таком случае приглашаю вас посетить городское управление. Ну и пообщаться с Русланом Алиевичем в моём присутствии… — решился, наконец, наш городской голова.

И первым вскочил со стула, наконец-то подорвавшись вперёд.

Интерлюдия II

Снег заметал лес пышными хлопьями. Падая с неба, похожего на серый водоворот, они ложились на ветви деревьев и старые сугробы.

Красивую зимнюю сказку портил только уродливый медведь, мало напоминавший обычного. Который валялся, к тому же, в луже собственной крови, исходившей горячим паром.

Группа разведчиков «Сахар» не спешила подходить к четырёхметровому гиганту, предпочитая и дальше прятаться под ветвями деревьев. Командир группы по прозвищу Бархан внимательно следил за подранком, готовясь в любой момент выпустить ему в голову тяжёлую артефактную пулю.

Можно было бы и сразу добить… Но артефактные патроны жалко лишний раз тратить. Они дорогие, поэтому выдаются в ограниченном количестве. Ну а чтобы такую зверюгу прибить из обычного оружия, надо очень-очень близко подойти.

Медведь бы, наверно, этому обрадовался…

Изменённые звери Серых земель почти всегда обладали особыми свойствами. И многие из этих свойств позволяли им на грани смерти, собравшись с силами, нанести последний удар.

Чтобы забрать с собой хотя бы одну человеческую жизнь.

— Шеволится ышо, Бархан! — заметил местный охотник, который вызвался помочь разведывательному отряду.

— Вижу, — отозвался глава «Сахара» и предупредил в рацию: — Ждём. Не подходим к мишке.

А зверь, между тем, ворочался в луже крови, упорно пытаясь встать. Правда, из-за кровопотери сил у него хватало только на дёрганья. И разведчики вроде бы ощущали уколы жалости к неразумной твари, которую проще добить… Но достаточно было представить, что случится, если эта туша ворвётся в какую-нибудь деревню, и жалость сразу же отступала на второй план.

Огромный четырёхметровый медведь, выведенный Тьмой, но так и не подчинившийся хозяйке, был заточен на борьбу с людьми. Он чуял их за многие-многие километры. И готов был идти сутками напролёт, чтобы разыскать новую жертву. А лучше несколько.

Вместимость желудка у этого гиганта была неслабая.

Ненависть к людям была характерной чертой изменённых зверей. Иногда, конечно, встречались просто дикие, которые избегали человека, не стремясь порвать его на лоскутки любой ценой. А изредка попадались и такие зверюги, которые к людям относились хорошо. Однако это была совсем уж редкость.

А большая часть «изменышей» любила людей только в виде трупов. И, желательно, загрызенных своими зубами или заколотых своими когтями. В этом случае ненависть получала какой-то выход, а зверь — временное удовлетворение.

— Приходили ещё такие? — спросил Бархан у проводника.

— Выродки его приходили весной, — признался тот. — Шибко злые, но помельче… А от такой громадины, как этот, мы бы точно не смогли отбиться.

— А дальше на север вы не ходили зимой? — уточнил Бархан.

— Нет, нечего там зимой делать. Нам бы свою землю освоить… — поморщился от наболевшей, видимо, проблемы проводник.

— А другие «изменыши» приходили? Не мишки? — вновь поинтересовался Бархан.

Он ходил в Серые земли не за длинной деньгой, а по совести. Год за годом сначала вёл разведывательный отряд, а потом вместе с какой-нибудь дружиной ещё и на зачистку шёл.

Для Бархана это было делом жизни. Той самой, которая тридцать лет назад началась здесь, в Серых землях. В уже несуществующем посёлке Снежинском.

Ему повезло быть одним из семи выживших. Гнездовье, пробудившееся осенью, за долгую зиму окрепло, а весной расползлось по окрестностям, выгрызая всё живое на своём пути.

Особенно изменённому зверю не нравились люди.

Когда подоспели ишимские войска, встречало их Дикое гнездо.

С тех пор Бархан боялся одного. Когда-нибудь снова столкнуться с Диким гнездом. Пару раз за последние десять лет их обнаруживали на землях Сибири, но вдали от родных краёв Бархана.

А в этом году, когда пришли новости из зоны, ближней к Ишиму, он узнал признаки.

Слишком много изменённого зверья. Слишком непоседливое поведение. Слишком частые удары по людским поселениям.

Поэтому Бархан снял свой отряд из лагеря раньше, чем другие разведчики. И не побоявшись лютых морозов, поспешил на север в надежде успеть. Надо было найти гнездо, если оно успело проснуться, и как можно быстрее сообщить о нём в Ишим.

— … И другие этой зимой приходили! — со вздохом ответил проводник. — Лисы, лось, кабаны, волки, совы… Всякие твари были. Прямо необычно… Ну дак ты помнишь, я же тебе отправлял письмо!..

— Я получил, — кивнул Бархан. — Надо будет пройти дальше.

— Проведу, конечно… Бывал я и там… — опять вздохнул проводник.

Он-то никуда в такую погоду идти не хотел. В его возрасте куда приятнее было греть кости на печи. Однако плата, предложенная разведчиками, заставляла слезть с насиженного места. И даже наплевать на риск, связанный с такой опасной работёнкой.

— Всё, отмучился Топтыгин! — наконец, заявил проводник, глядя на медведя, который перестал дёргаться и теперь без движения лежал на земле.

— Не торопись!.. — посоветовал ему Бархан и придержал за плечо, когда тот начал подниматься.

— Да помер же! — удивился проводник.

— Не торопись! — с нажимом повторил глава разведчиков.

Проводник начал тихо бурчать себе под нос. Ворчал он и про то, что надо бы дела быстрее делать, и про то, что ему давно домой