Гюро и скрипка - Анне-Катарина Вестли

детям из корпуса «Ю», сейчас никого из них не было во дворе… Впрочем, нет, один всё же был, а именно маленький Ларс. Но с Ларсом они давно были знакомы, так что Ларс – это ничего.

Бьёрн перекопал заложенную в прошлом году морковную грядку и немного удлиннил её. Он сказал, что разведёт там для детей ещё какие-нибудь овощи.

– Ты не будешь сегодня работать на тракторе? – спросила Гюро.

– Буду, – ответил Бьёрн. – Но не здесь. Меня позвали с бензопилой на стройку, где потом будет школа. Ребята со стройки просили меня убрать у них одно дерево. Они очень старались сохранить даже те деревья, которые растут совсем рядом со школой, но у одного дерева нечаянно повредили корни, так что теперь его всё равно придётся спилить. Можете поехать со мной. Но сперва обещайте, что будете держаться в стороне и не подойдёте близко, пока я буду пилить.

– Хорошо, – сказала Гюро.

До школы было довольно большое расстояние, и дети обрадовались: ведь прокатиться туда – это как настоящее путешествие.

– А ты, Ларс, тоже поедешь? – спросила Гюро.

– Нет, – сказал Ларс. – Мы с мамой пойдём в Центр покупать майку.

Гюро и Сократ забрались на грузовую платформу. Бьёрн выехал на мостовую, где ездили грузовики и другие машины. Некоторым скорость Бьёрна казалась слишком медленной, и они его обгоняли.

С дороги они свернули на будущий школьный двор. Его ещё не доделали. Там были только песок да камни, и колеса запрыгали по ухабам. А вот школа – уже готова. Здание было не очень большое, и Бьёрн сказал:

– Школа, по-моему, получилась в самый раз – то, что нужно. Наверное, вы в неё и поступите, когда придёт время. Вот вы с ней и познакомились заранее. Теперь вы оставайтесь здесь, а я пошёл пилить дерево.

Дерево было крепкое на вид, но уже начало засыхать. С поврежденными корнями оно не могло получать из земли ни воды, ни питательных веществ. Загудела бензопила. Она быстро управилась со своим делом, дерево сперва наклонилось, а потом повалилось на землю и легло поперёк двора.

Затем Бьёрн спилил все ветки, и от дерева осталось длинное, толстое бревно. С пилой в руке Бьёрн вернулся к трактору.

– Можете зайти со мной в домик, который строится рядом со школой, – сказал Бьёрн.

– Это тоже школа? – спросила Гюро. – Тогда я хочу ходить в эту – она такая маленькая и хорошенькая!

– Нет, – сказал Бьёрн. – Это будет домик школьного дворника. Можете всё посмотреть, только не ступайте на пол, а ходите по доскам, которые положены сверху. Тут будет три спальни, кухня и гостиная. А главное, какой подвал! Кроме прачечной в нём будет ещё большая комната. В ней хоть столярничай, хоть играй, а если ты занимаешься музыкой, то можно в ней упражняться.

– Ой, как здорово! – воскликнула Гюро. – Ну и повезёт же дворнику, который тут будет жить!

– И я так считаю, – сказал Бьёрн.

Гюро выглянула из окна и увидела перед домом женщину. Это была Тюлинька. Она почти бежала, а завидев трактор Бьёрна, кинулась прямо к нему, как будто трактор ей скажет, где Бьёрн и дети.

– Какой сегодня день недели? – спросила Гюро.

– Сегодня пятница, – ответил Бьёрн.

– Значит, не вторник, – сказала Гюро.

Никто не понял, что она хотела этим сказать, а дело было в том, что по вторникам Гюро ездила на уроки к Аллану.

Они вышли к Тюлиньке, и она встретила их взволнованным восклицанием:

– Я повсюду вас ищу! К счастью, я встретила Ларса и он сказал, куда вы поехали.

– А что случилось? – спросил Бьёрн.

– Я разговаривала по телефону с Алланом, – сказала Тюлинька. – Он разрешил привезти к нему сегодня Гюро и Сократа и назначил время в первой половине дня. Эдвард отвезёт их на машине, Сократ ведь там ещё никогда не бывал. Так что представляете себе, если бы я вас не нашла…

– Но ты же нашла, – успокоил её Бьёрн.

– Идёмте скорей, – заторопила Тюлинька. – Эдвард уже ждёт в машине. Твоя скрипка, Сократ, у него, и только тебе, Гюро, надо заскочить домой за своей.

– А разве ты с нами не поедешь? – спросила Гюро.

– Нет, на этот раз вас отвезёт Эдвард.

Гюро и Сократ припустили бегом, так что ноги их почти не касались земли, а у Гюро волосы развевались на ветру, как конский хвост. У Сократа волосы поднимались торчком, потому что он нёсся вприпрыжку. Они добежали до корпуса «Ц» и увидели перед ним синий автомобильчик с красными крыльями. Гюро быстренько сбегала домой, схватила скрипку и ноты, все сели в машину к Эдварду и поехали. По сравнению с поездом, когда ещё требовалась пересадка, – эта поездка оказалась куда короче и проще. Сегодня они ехали напрямик, так что получилось гораздо быстрее. Гюро даже не успела хорошенько подумать о том, что она будет играть.

В комнате ожидания всё было как всегда. Многие ученики распевались, расхаживая взад и вперёд, отовсюду неслись разные звуки. У Сократа не сходила с лица улыбка, потому что Гюро ему обо всём этом уже рассказывала. Потом к ним вышел Аллан, поздоровался с Сократом, и с Эдвардом, и с Гюро, и они ушли в класс, где, кроме них, никого не было.

– Ну, как ты скажешь, Гюро? – спросил Аллан. – Пускай сначала играет Сократ, раз он твой ученик и я его никогда не слышал?

– Угу, – согласилась Гюро.

Она немножко волновалась, правильно ли она его научила, и немножко гордилась тем, что Аллан будет слушать Сократа.

Сократ встал точно так, как они вставали, когда давали концерт у Тюлиньки, на этот раз он не поклонился, но зато улыбался, потому что ему было интересно выступить. Сократ совершенно не боялся Аллана. Ведь Гюро много раз рисовала себе на лице сажей чёрные бакенбарды, чтобы быть похожей на Аллана, и Сократу казалось, что он давно его знает. Сократ начал играть. Сначала он поиграл только на свободных струнах, затем сыграл гамму, а под конец мелодию, которую сам сочинил.

– Молодец, – сказал Аллан. – И скрипку держишь правильно, и штрихи делаешь хорошо.

– Как вы считаете, может Сократ ходить к вам на уроки? – спросил Эдвард.

– Я не думал брать новых учеников, – признался Аллан. – Потому что сам учусь и это занимает всё моё время. Но тут особый случай, раз они всё время играют вместе. Только у каждого должен быть свой отдельный урок. Двоих учить одновременно – толку мало. Придётся им пережидать, пока другой отзанимается. Ведь им, наверное, удобнее всего будет ездить вместе.

– Да, конечно, – сказал Эдвард. – Когда-то я буду их привозить, когда-то приедут с Тюлинькой.

Аллан немножко позанимался с Сократом и показал ему, как он должен выполнять первое задание.

– Ну вот. А теперь очередь Гюро.

– Спасибо, – сказал Эдвард. – Мы с Сократом посидим пока в комнате ожидания.

Урок начался, но у Гюро на этот раз почему-то ничего не клеилось. Мизинец не слушался и не попадал на струну, и Аллан сказал:

– Гюро, следи за смычком! Сегодня ты что-то слабо его держишь. И большой палец левой руки должен ведь только немного высовываться за край, он не должен так вцепляться в скрипку. А то для других пальцев не остается места!

Гюро перестала играть и сказала:

– Ты считаешь, что Сократ играет лучше, чем я?

– Вон оно что, Гюро! – сказал Аллан. – Значит, в этом была загвоздка! Понимаешь, не мог же я с первой попытки сразу начать поправлять Сократа. Он ведь так гордится тем, чему у тебя научился. А ты уже давно ходишь ко мне на уроки, и с тобой я должен быть построже, чтобы ты не привыкала к неправильным приёмам. Я разговариваю с тобой совершенно так же, как со своими взрослыми учениками. Только не вздумай, пожалуйста, устраивать с Сократом соревнование, кто лучше играет, потому что нужно, чтобы занятия были вам обоим в удовольствие. Знаешь, что сказал мне когда-то давно мой старый учитель? «В точности так же, как ты, не может сыграть ни один человек на свете». Понимаешь, это относится к любому из нас. Поэтому продолжай старательно упражняться, и ты подружишься с музыкой на свой особенный лад. Ну как, Гюро, успокоилась?

– Да, – сказала Гюро.

– Тогда на следующий раз я задам тебе трудную пьесу.

– Страшно трудную?

– Да.

Тут Гюро окончательно утешилась, и, когда она вышла из класса, Сократ подумал, что у неё такое лицо, как будто она про себя улыбается.

После урока они поехали домой. Сократ говорил не умолкая. На дороге, перед самым поворотом во двор корпуса «Ц», они увидели грузовичок, направляющийся к лесу. Он был красного цвета, а в кузове вёз что-то такое громоздкое, что, казалось, ещё немного, и он не выдержит, придавленный таким грузом. Но грузовичок, крепясь изо всех сил, мужественно