Выходи гулять! Путешествие по дворам нашего детства - Алексей Юрьевич Фёдоров

Осторожно взяв куст за корневище, мы вшестером мелкими шажками на корточках донесли его до тачки. Поднатужившись, забросили крыжовник в железную чашу.

Следующий день выдался серым, с моросящим дождём. Перерыв в жаре как нельзя лучше подходил для пересадки растений. Мы с Максом выкопали глубокую яму, обильно пропитали почву сетуньской водицей, обхватили куст и с большим трудом перенесли его на новое место. Крупные капли росы висели на маленьких ягодах.

– Красавец, – рассматривая новосёла издалека, сказал мой друг.

– Идеальный, – улыбаясь ответил я.

Украденный куст стал венцом нашего огородничества, но и началом его конца. Через несколько дней Гудку, который шёл с пустым ведром к Сетуни, предъявили претензию.

– В вашем заборе мой лист железа, – зло сказал ему в спину дед с одного из огородов. – Чужое берёте – своего не будет.

Действительно, основательно проредив заборы дальних участков, мы несколько раз покусились на ближние. Всего-то два железных листа и решётка от железной кровати. Всего-то. На следующий день мне встретилась на тропинке бабушка с холщовой сумкой:

– Милок, а не вы ли мои кусты клубники выкопали? Были – и нет.

Я пробурчал в ответ что-то нечленораздельное и поспешил скрыться в зелени. Вскоре, подойдя утром к огороду, мы обнаружили вложенную в замок записку. Макс развернул листок, на котором было написано крупными печатными буквами: «Верните куст». Мы переглянулись.

– Как они могли узнать, что куст здесь? Огород совершенно не просматривается, – удивился я.

– Это тебе так кажется. Щели всё равно есть. – Тима наклонился к забору, зажмурил один глаз и радостно сообщил: – Вижу куст.

– Но как ОНИ, с района, узнали, что мы притащили его именно сюда? – пискнул Славик.

– У пенсов на районе наш огород – тема номер один, – пожал плечами Макс. – Мама мне рассказывала, что все обсуждают молодчиков, которые захватили лучший участок на реке и строят своё счастье на чужих слезах.

На совете мы решили куст не отдавать, но у соседей больше никогда ничего не брать, ни у ближних, ни у дальних.

Утром я, Макс и Тима, перейдя мост через реку, почувствовали запах гари.

– Кто-то жжёт костёрчик с утра? – удивился Тима.

– Может, бойцы с Потылихи забрели в нейтральную зону в поисках приключений? – предположил Макс.

Мы начали ступать осторожнее, стараясь не выдавать своего присутствия. Но посторонних не оказалось. Пройдя последний поворот, мы тут же увидели уходящие в небо клубы чёрного дыма. Забор догорал, беснующемуся пламени доставались остатки изгороди. В других местах уже тлели угли и краснело раскалённое железо. До самой земли просела колючая проволока. Одиноко стояла покосившаяся дверь. Листья клубники выгнулись в причудливом последнем танце.

Ты попал

Время от времени мы наживали себе неприятности. Притягивали проблемы. Залетали. Так и говорили: «Слышали, Санёк из пятого подъезда залетел. На спор проколол колесо у тачки во дворе, а его хозяин вычислил и участковому стуканул. Теперь из школы выгоняют. Вот он попал».

По-крупному каждый из нас «попадал» несколько раз за детство. Зато как! Если чаще, тебя записывали в разряд хулиганов, впереди маячил учёт в детской комнате милиции, а жизненный путь поворачивал в сторону ближайшего ПТУ. Если вообще не «попадал», значит, жил скучно и неинтересно, из такого детства и вспомнить нечего.

Мелким залётом было попасться контролёру в транспорте. Мы все жили рядом со школой, и родители не давали нам денег на проезд. Но тяга к путешествиям мешала усидеть на месте, мы активно осваивали новые территории, передвигаясь на автобусах, троллейбусах, электричках. В то время зайцем ездил на транспорте каждый второй. На них охотились контролёры – все как один суровые мужики спортивного телосложения. Работая по трое, они блокировали двери и начинали в прямом смысле выколачивать штрафы. Не раз я наблюдал, как, выведя из салона субтильного мужичка без билета и без денег, они жестоко избивали несчастного прямо за остановкой. Поэтому контролёров зайцы высматривали издалека, а увидев на остановке знакомые лица, иногда разом выходил почти весь автобус. Доставалось и самим контролёрам: время от времени они нарывались на серьёзных ребят, которые за шкирку выкидывали их из троллейбуса. Поэтому контролёры любили отрываться на детях.

Чтобы отмазаться, каждый из нас имел при себе бумажку и набор ранее прокомпостированных билетов. Заходишь в троллейбус, засовываешь бумажку в компостер и начинаешь искать в своей коллекции билет с аналогичным рисунком. Нередко такой удавалось найти.

Однажды нас с Максом поймали на Бережковской набережной. Как назло, на билетах с похожим рисунком не хватало всего одной дырочки.

– Прокатит, – махнул рукой друг.

Не прокатило.

– Это лажа, а не билеты. Оплачиваем штраф, – насели на нас крупные мужчины с трёхдневной щетиной.

– У нас нет денег, – честно ответил Макс.

– Нет денег – поедешь в милицию, – огрызнулся мордатый амбал с резким запахом перегара. – На выход.

Третий контролёр стоял в просвете водительской двери и задерживал отправление троллейбуса. Сопротивляться было бесполезно, мы вышли на остановку. Контролёры спрыгнули следом.

– Гони капусту, молодняк, – начал наседать поджарый мужичок невысокого роста с расплывчатой татуировкой на кисти.

– Уголовник, – вслух подумал я.

– Что ты там бормочешь? – Он резко повернулся ко мне.

– Нет, ничего. Я так… – попытался я смягчить обстановку.

– Оно и видно, надо было взять билет, перед тем как садиться в транспорт, – сказал тот.

– Он взял, просто на нём оказалось на одну дырочку меньше, – саркастически заметил Макс.

– Хорошую ты придумал шутку, – начал заводиться второй контролёр, до этого момента напоминавший каменную глыбу. – Закончишь её в милиции, когда товарищ капитан будет дырочку на протоколе пробивать.

– Дяденьки, не надо в милицию. Мы ведь почти ничего не нарушили, – решил давить на жалость Макс.

Контролёры осмотрели нас с ног до головы.

– И взять-то с них нечего, – сказал один.

– Так, вину всё равно надо искупать, – вынес заключение сухопарый, который, судя по всему, был у них главным. – Будете пробивать друг другу поджопники.

– С чего бы это? – возмутился я.

– С того, что иначе мы сдадим вас в отделение, родителям сообщат и в школу.

Делать было нечего. Контролёры расписали каждому по десять штук и вновь пригрозили милицией, если мы будем друг друга жалеть. А потом долго гоготали, наблюдая, как мы со смачным звуком исполняем друг другу предписанное наказание.

– Я тебя это, не очень сильно? – спросил я Макса, потиравшего отшибленную ягодицу.

– Нормально, – поморщился он в ответ. – Надо будет обновить коллекцию пробитых билетов.

Вообще, взрослые в те времена любили поиздеваться над детьми. Как-то в начале сентября мы добрались до района Крылатское. Хотели искупаться в ещё не успевшей остыть Москва-реке, а набрели