Автопортрет на фоне русского пианино - Вольф Вондрачек

делать? Дожидаться преображения в осужденную? Всегда в тени абсолютной власти? Однако стоит начать оскорбляться, с тобой покончено. Как защититься? Она представляла себе отъезд и как объяснит таможенникам про скрипки. Нет, объяснять она ничего не будет, она напоет – песенку, которую любила. Yes, sir, that’s my baby![10] И добавит: близнецы!

Можно ли рассмешить Бога?

Она попыталась. Уехала. Мы все уехали.

Мое сердце по-прежнему верно тебе – признание в любви моей жены стране, куда она хотела вернуться. Я нет. Я с ней расстался. Я буду давать чаевые первому попавшемуся чистильщику обуви. И пить приличный кофе. Куплю шляпу, засуну в рот «Честерфильд» и буду сверкать на солнце. А жена будет ко мне прижиматься, везде.

Все это далеко в прошлом. В долгосрочной перспективе время кажется длинным. Не движется, как раньше, быстро или медленно, но все-таки движется. Сегодня оно, по-моему, не знает, что делать с таким стариком, как я.

Суворин провел рукой по лицу. Может быть, сейчас она находится там, где находится, дома. Похоже, он размышлял о силе веры в реальность благочестивых пожеланий, сомневаясь, могут ли тут помочь молитвы. Ей поможет то святое, что в ней было.

В глазах у него потеплело, он успокоился.

А вы, спросил он, перед тем как нам расстаться, во что верите вы?

Я буду думать об этом до нашей следующей встречи. И поторопился уйти.

Я согласился на встречу в фойе большой гостиницы на венской Рингштрассе с человеком, знакомым мне только по голосу в телефоне, и, когда пришел, меня уже ждали. Немолодой, но спортивного вида господин с густыми, поседевшими на висках волосами, владелец, как выяснилось, собачьего пансиона, без церемоний сразу перешел к делу.

Если вы знаете историю Австрии, то, возможно, помните, что 10 сентября 1898 года двадцатипятилетний Луиджи Лукени на прогулочной набережной в Женеве вонзил в австрийскую императрицу Елизавету заточенный напильник, и та через двадцать минут скончалась. Двенадцать лет спустя ушел из жизни и Лукени – судебный процесс имел некоторые нестыковки, о чем я расскажу в другой раз, когда мы договоримся о деле. Охотно расскажу и о результатах вскрытия, в частности, черепа, точнее мозга, который, насколько представлялось возможным, подвергли научному исследованию, правда, не найдя ответа на вопрос, можно ли по патологиям в мозговых извилинах судить о предрасположенности к преступлению. Черепную коробку опять закрыли, голову законсервировали в стеклянном сосуде с формалином. Как-то так.

Вообще я собирался заказать меланж, но желание внезапно прошло, а я еще даже не снял пальто. Воды, пожалуйста. Без газа, чтобы не бурлила.

Во мне тоже ничего не бурлило, лежало камнем. Было нелегко переварить представление о плавающей в мутной жидкости голове. Взгляд в пропасть – какую? А если честно, меня не заинтересовала бы и голова императрицы. Чтобы хоть что-то сказать, я спросил его, как умер тот, кто убил.

Повесился. И последнее напряжение смерти заметно в лице до сих пор. Рот, исказившийся в борьбе со смертью. Ужас в выпученных от удушения глазах. Так он на нас и смотрит. Точнее, смотрел, увы. Однако по порядку.

Человек невозмутимо продолжил свой рассказ. По ходатайству Австрии в 1985 году объект в строжайшем секрете в сопровождении военного атташе австрийского посольства в Берне прибыл в Вену. Не предполагались ни публичная его демонстрация, ни какое-либо публицистическое использование. Экземпляр исчез в хранилище Патологоанатомического федерального музея. Но он вызвал интерес, о нем пошли слухи. Сосуд с головой убийцы бессмертной Сиси, понимаете? Напильник, которым Лукени заколол императрицу, кстати, тоже в Вене, в Музее судебной медицины, однако из страха перед охотниками за артефактами хранится в сейфе.

Человек попробовал свой кофе и размешал в нем три ложки сахара с горкой.

Кроме нездорового потребления сахара, в нем не было ничего, что могло бы меня оттолкнуть. Светлые радостные глаза, приятный голос. Кто бы не передал ему на передержку, или, как он выражался, «для индивидуального ухода», свою собаку? Ваша собака отправляется в отпуск, написал он в буклете.

Однако вернемся к черепу, продолжил мой визави. Не хочу бесцельно злоупотреблять вашим временем. Чтобы окончательно решить вопрос по всем правилам, в феврале 2000 года от объекта, то есть от головы, решили избавиться. И захоронили ее на Центральном венском кладбище в так называемых анатомических могилах, куда зарывают и трупы из Института анатомии.

Он расслабленно откинулся. Вот, собственно, и вся история несчастной императрицы, путешествующей инкогнито, история убийства, самоубийства, история страха, как бы голова убийцы, в известном смысле трофей, не попала в руки безумца, не была украдена, выкрадена, скрадена. Для такого существует рынок. Коллекционеры всего, что связано с Сиси. Красавица и смерть. Сказка с присущими ей кошмарами. И кошмар имеет лицо! Вот оно, материя, между прочим. У него есть имя. И кроме того, не забудьте, дата. Мы знаем и время с точностью до минуты – 13.38.

Он положил руку на стеклянный столик, как будто там лежал важный документ. Это история, новейшая история. Как видите, сказал он, я осведомлен. Дело прекрасно мне знакомо.

Я не испытывал особого желания выведывать его цель, хотя понимал: он неспроста попросил меня о встрече. А что вы делали, прежде чем стать отельером собачьей гостиницы?

О, все возможное и, признаться, невозможное. Работал поваром в Канаде, администратором гостиницы на юге Франции, потом свободным фотографом на Ривьере, а в зимние месяцы провернул пару афер. Ну, там, знакомство с богатыми вдовами и прочими одинокими дамами. Не фунт изюма, доложу я вам.

Чего он, видимо, не предполагал, из всех его занятий аферы заинтересовали меня более всего, что я ему и сказал. К аферистам, особенно в романах и кинофильмах, я испытывал и до сих пор испытываю глубокое уважение. Которые с размахом, естественно. К тем, множеству способностей которых я завидую. Это не мастера на все руки, скорее узкие специалисты. Мужчины, обладающие памятью и несколькими биографиями, – те всегда наготове. Мужчины, наделенные воображением прямо-таки с математическим уклоном. Не износившиеся, дешевые брачные аферисты, скорее воры, лжецы, вруны и мелкие жулики. Аферисты высокого полета из другого теста. Чтобы снискать успех, они должны отвечать целому ряду требований. Прежде всего, конечно, иметь привлекательную наружность, уметь одеваться, двигаться, держаться. Обязаны быть очаровательными, ненавязчиво бойкими на язык, остроумными и – крайне важно – понимать в алкоголе. Уметь не пьянеть. Получать удовольствие от солнечного заката, без этого никак. С женщинами иметь терпение. Само собой разумеется, никакого надувательства, никаких дешевых трюков. Что еще? Должны говорить минимум на четырех языках. Отличать подлинные жемчужины от поддельных. Уметь с первого взгляда определить чистоту золота. Вдобавок водить