Повтор - Яна Каляева

ребенку, что за каждую уборку в комнате он будет получать мороженое. Ребенок по три раза в день немного мусорит, а потом показательно убирается. Или там начальство говорит системным администраторам: «Чтобы показать эффективность, вы должны закрывать как можно больше задач!» «Не вопрос!» — отвечают администраторы, и их знакомые в разных отделах начинают открывать задачи как не в себя. Работает на всех уровнях — наемным менеджерам плевать на реальный результат. Надо только цифры в отчетах под хотелки начальства подогнать, а как получены эти цифры, никто не будет вникать. Из-за всего этого очковтирательства я и мечтал открыть собственное дело…

— Во время оно это называлось «приписки». Помнится, один первый секретарь обкома принял повышенные социалистические обязательства по сдаче сельхозпродукции, а потом записал в отчетность телят, которые еще только должны были народиться. Через год, правда, в петлю полез — тогда было здесь вам не тут… Так, что-то мы отвлеклись, вернемся-ка в наши грешные времена. Мы на место, конечно, бригаду отправили — центр занятости проверить, да и не только… Однако видишь ли, какая проблема, Саша. Что бы там ни творилось на самом деле — любой одаренный, даже лучший из наших сотрудников, этого не заметит. Будет внутренне с этим согласен. Здесь мы как раз местных допрашиваем, и постфактум многие признают, что были неестественно счастливы почти две недели; но в процессе их ничего не смущало, понимаешь? Даже те, кто отказался от уже купленных путевок, чтобы остаться в городе, в тот момент находили для себя причины, которые казались им убедительными. Теперь, конечно, волосы на головах рвут…

— Ага… А от соседей тоже никто не выезжает?

— Как то ни странно, ничего подобного не наблюдается. Туристы спокойно выполняют программу — их туда обычно на полдня завозят. Местные, кому куда-то надо, ездят. Так что, быть может, ложная тревога. Но проверка не помешает. Средства на расходы и гонорар уже на карте у тебя. Выезжаешь завтра, машину пришлем к восьми утра.

— Не надо, я на своей. И главное — мне нужен мой брат. Один не поеду, что хотите делайте.

— Да помню я, помню, — Юрий Сергеевич закатывает глаза. — Дома уже твой Олег. Езжай, может, он еще не все мамкины пироги дожрал…

* * *

Звоню маме — Олег действительно дома; однако еду я все-таки на работу. Раз уж выдалось окошко между двумя актами борьбы с глобальной угрозой, надо и собственный бизнес проверить. Эх, когда я его открывал, был уверен — он и станет главным делом моей жизни… Хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах.

Заряженный пистолет в кобуре оттягивает ремень. Пожалуй, гопники из подворотни мне теперь не страшны. Хотя склонностью к однообразию и отсутствием фантазии неведомый враг не страдает, так что можно ожидать чего угодно.

Аварии мне по пути не встречаются, зато на светофоре водители начинают гудеть друг другу через миллисекунду после того, как загорается зеленый. Возле офиса понурый дворник вяло орудует веерной метлой, а какая-то бабка отчитывает его за неудовлетворительную работу муниципальных властей в целом и грязь в этом конкретном закутке в частности.

В коридоре встречаю Виталю — морда лица украшена живописным желто-лиловым фингалом. Не в первый раз и, надо думать, не в последний, но вид у цветка подворотни такой потерянный, что язык не поворачивается привычно вчинить ему втык за то, что он своей мелкоуголовной харей пятнает светлый облик нашей организации. Спрашиваю:

— Кто тебя так отделал? Что случилось?

— Да хрен его знает… Болтались там какие-то, с ними, наверно, и сцепился. Бухой был в дрова, ни черта не помню… — Виталя поднимает на меня налитые кровью глаза: — Она заблокировала меня, Саня! Написала, что дело не во мне, дело в ней — и заблокировала! По ходу, маме ее я не понравился — а ведь трезвый пришел, с цветами, и не матерился… ну почти!

Хлопаю несостоявшегося Ромео по плечу:

— Эй, ну чего ты разнюнился… Выше голову, солдат! Встретишь еще сто, нет, тысячу таких!

Так себе утешение… Было у меня по невольно подслушанным репликам ощущение, что Виталя и та девица друг другу не подходят — слишком разный культурный багаж. Если бы не навеянная блаженненьким Виктором эйфория, такие люди никогда не сошлись бы. Взмахиваю головой, отгоняя невесть откуда взявшееся чувство вины. Не мог же я оставить все как было — неизвестно, к чему этот дикий гормональный дисбаланс привел бы, если бы продлился подольше.

А вот Натаха, к моему изумлению, со своим автомехаником Валерой не разошлась. Вроде бы они больше не Пуся и Кися — она на него орет, когда он заваливается с пивом смотреть футбол по ноуту. Но, глядишь, как-то все у них устаканится.

Только на пороге кабинета вспоминаю, что Катя вернулась из отпуска — они с мужем уехали в ночь после свадьбы, тогда Дар Виктора еще не вошел в силу, обменные системы у людей не перестроились и многие без особых проблем покидали город. Надеюсь, Катя в эти две недели была счастлива настоящим, не наведенным счастьем. Сейчас она строго отчитывает кого-то по телефон:

— И не надо на меня кричать. Успокойтесь, пожалуйста. Я сведу графики на неделю и перезвоню вам. Через час. Да, хорошо, до свидания.

Повесив трубку, Катя смотрит на меня ошалевшим взглядом:

— Саня, что с ними такое со всеми? Полицейские будто с цепи сорвались, а наши все, наоборот, как в воду опущенные! В отчетах дурдом, Даша совсем обленилась!

— Даша… На нее не сердись, она болела тяжело, операция была. И не только в этом дело.

— Что, черт возьми, тут у вас происходило?

Да вот как тут расскажешь… Заметил уже, что пережившие двухнедельную эйфорию не горят желанием делиться этим опытом с каждым встречным и поперечным. Мне тоже неохота трепать языком.

— Катюх… Теперь уже не имеет значения, правда. Сложные выдались недели. Сейчас главное — как-то все разгрести и выйти в нормальный рабочий режим.

— Надо так надо. Выйдем, благо ты теперь тут!

— Вот жеж… Понимаешь, Кать, у меня завтра командировка по другой работе. Но ты не переживай, я на связи буду… наверное. Давай мы сейчас с тобой попробуем разобраться в этом завале. А потом останешься за старшую.

Катюха тяжко вздыхает и пожимает плечами:

— Ладно, мне не привыкать. Где наша не пропадала…

Честное слово, я предпочел бы возиться с актами выполненных работ и утрясать