Повтор - Яна Каляева

— Люди как люди, город как город. Более прилизанный, чем я помню, но вроде везде в последние годы внутренний туризм развивается как не в себя. А ты? Ты же у нас частный детектив!

— Брось, какой из меня детектив… Честно говоря, по нулям. Ну да, куча народу цветы сажает… кстати, не поздновато? Это ж вроде весной делают? Похоже, народ на тех самых вакансиях от центра занятости. А в остальном… Люди и люди, разные — веселые, грустные, напряженные, расслабленные… Может, тут и не происходит ничего особенного, и мы с тобой просто так казенные бабки проедаем.

Олежа усмехается, как сытый кот:

— Поди плохо! Разве мы не имеем права погулять, развеяться?

— Да какие прогулки? У меня в конторе адочек, надо процессы отлаживать со страшной силой, с полицией взаимодействие прорабатывать, сотрудников возвращать в чувство после гормонального запоя. А я все сбросил на Катю, это заместительница моя. Она замуж недавно вышла, а тут нате — подарочек от любимого начальника…

Олег кладет мне ладонь на плечо:

— Сань… Вот ты сейчас совсем как папа. Он тоже вечно все на своем горбу тащил, не позволял себе отпустить вожжи. Ну и что хорошего — инфаркт в сорокет с копейками, а ведь никогда на здоровье не жаловался… вообще ни на что не жаловался. Ты ведь тратишь время на то, чтобы привести в порядок оружие? Ну так ты и есть свое главное оружие.

— Вот только за бережное отношение к себе, баланс работы и жизни и прочую осознанность не надо мне затирать, окей? У меня жена — будущий невролог, мне этого психпросвета и дома хватает. А у нас тут, на минуточку, мир гибнет.

— Мир вечно гибнет, таково его нормальное состояние, — Олег легкомысленно улыбается, и от этого почему-то меньше хочется по-братски огреть его по уху. — Вот бар с рейтингом четыре и девять. Пойдем по пивку пропустим?

— Какое пиво, мы же на работе! Хотя… ладно, давай. По одной! Ну, в смысле не больше трех.

На четвертой кружке замечаю, что официант нам попался маниакально аккуратный: под каждый сорт пива он кладет бирдекель строго этой марки — хотя по форме они все одинаковые — и уже третий или четвертый раз вытирает стол, стоит кому-нибудь капнуть соусом. Такая нездоровая услужливость начинает раздражать. Олег говорит, когда официант отходит:

— У паренька явно ОКР.

— Блин, Олежа, не представляешь себе, как бесит это манера любую фигню оправдывать всякими модными диагнозами… Я не при делах, Рафик не уиноуатый, это всякие симптомы и синдромы — все должны понять и простить! Был у меня контрагент один, от его писем кровь из глаз текла, а он еще приписывал к каждому «извиняюсь, у меня дисграфия». Как будто дисграфия мешала ему через программку текст прогнать перед отправкой… Что за ОКР еще на наши головы?

— Обсессивно-компульсивное расстройство. Это когда… ну как быстро объяснить… тебе случалось дергаться среди дня, что вдруг ты газ дома не выключил?

— Бывало…

— А ключи в кармане проверять, хотя недавно уже проверял?

— Случается, особенно когда не выспишься.

— Ну вот, а у ОКРщиков такое постоянно, это их жизнь. И еще они не могут успокоиться, если не закончат начатое дело. Читал, у Маяковского был ОКР, так он как-то раз не пошел на встречу, от которой зависела его карьера, потому что играл в карты и партия все не заканчивалась. Звучит богемно — но у человека жизнь рухнула. Он все понимал, был трезв — просто не мог уйти.

— Страсти какие…

— Ну вот. ОКРщика можно узнать по тому, что он постоянно моет руки, меняет рубашку раз в два часа… или маниакально раскладывает бирдекели, требует заполнения ненужных никому анкет, бежит через трассу, чтобы успеть на работу…

— Хм. Думаешь, наш виновник торжества — ОКРщик, мечтавший распространить свою манию на весь мир? Чтобы не одному ему мучиться? Достаточно безумно, чтоб оказаться правдой. Но плохо монтируется со стремлением отправить всех на работу. Вот что, давай не будем пока строить гипотезы, а то сами себя убедим в чем-нибудь и потом не будем видеть того, что в эту картинку не укладывается.

Эту мудрость я подцепил у Лехи. Иногда не нужно никакого Дара к отводу глаз, чтобы люди перестали замечать очевидное. Достаточно навязать им удобную убедительную версию — и их мозг сам будет отбрасывать все, что в нее не укладывается.

Олег веселеет:

— Ну раз с работой на сегодня покончено, давай еще по одной!

— По последней и баиньки.

Еще через две кружки Олега конкретно так развозит и пробивает на муки совести:

— Г-спади, Саня, я так об… облажался… ну, там, на Севере. Какое же я г-говно, Саня… Увидел то фото — и прям мозги мне вырубило… красная пелена перед г-глазами. Он же норм… нормальный мужик был, доктор этот. А я его… п-почему я так облажался, а?

Давно ждал, когда брат об этом заговорит. Не проходят бесследно такие вещи.

— Ты облажался, потому что люди вообще лажают, Олежа. Так уж мы устроены. И это нормально. И мучиться совестью после этого — нормально. Если ты не психопат, конечно. Этим все как с гуся вода. А ты облажался и страдаешь от этого. Потому что ты — нормальный человек.

— Т-так что теперь делать?

— Работать, Олежа. Защищать людей от этой твари, из-за которой ты… мы с тобой так облажались. А потом загнать ее в угол и раздавить. Отомстить и за доктора того, и за всех, кто уже пострадал. Но это не прямо сейчас. Прямо сейчас надо выспаться. Идем, такси уже ждет.

Глава 12

Жизнь все расставляет по местам

Нас утро встречает похмельем — я еще ничего, а вот Олег весь отекший и смотрит хмуро. Ничего, пять-шесть чашек кофе и контрастный душ и не таких приводили в чувство.

Как непрямой, но красноречивый упрек приходит сводка из Штаба. Деятельность Центра занятости населения — не туфта и не приписки, люди в самом деле ломанулись устраиваться на работу. Трудовой энтузиазм охватил даже граждан, не работавших годами, а также состоявших на учете в алко- и наркодиспансерах. В первом приближении проверка алиби одаренных жителей города закончена, и список тех, о ком нельзя сказать уверенно, что они не пропадали на месяц, получился огромным — персональная проверка всех заняла бы недели. От