Маша и Гром - Виктория Богачева

class="p1">— Чтобы ты убил меня завтра? Совсем меня за дуру держишь? Думаешь, я поверю, что ты оставишь в живых свидетеля? — Маша принужденно рассмеялась и повела пальцами, которыми она слишком сильно стискивала рукоять пистолета. Она нервно облизала губы.

Херовые дела.

Устала и боится, понял я. И руки уже с трудом удерживают оружие, давно затекли. И хочется их опустить, и чтобы все закончилось. Нос чешется, волосы лезут в глаза, болит вывихнутая нога. И еще куча всего, что заставляет отвлекаться и терять концентрацию. Именно поэтому я считал невероятно глупыми все разговоры, когда кто-то держит кого-то на прицеле.

Наконец, я поймал ее взгляд. Она выглядела более испуганной, чем еще пять минут назад, когда только подошла к нам с Капитаном. Я покосился направо — туда, где локоть бывшего друга передавливал мне шею. Я скорчил рожу, надеясь, что каким-то чудом она догадается, что я от нее хочу. Но девчонка только растерянно хлопала глазами. Херовый из меня вышел мим.

Вариантов у меня не оставалось. Нужно было разрубить эту ситуацию, пока Капитан не всадил ей пулю между глаз. Первой она выстрелить не сможет, это было понятно сразу. Далеко не каждый человек способен хладнокровно и осознанно причинить другому боль. Для этого нужен особый склад характера, которым Маша, очевидно, не обладала. Она выстрелит, если будет нужно обороняться, но в случае с Капитаном в тот момент будет уже слишком поздно. Он не промахнется и не подарит ей второй шанс.

Зарычав, я уперся ногами в землю и попытался справиться с бывшим другом, пока он отвлекался на девчонку. Я не смог перекинуть его через себя, но он дернулся и на секунду утратил фокус внимания.

Прозвучал выстрел. В повисшей тишине он оглушил меня, словно раскат грома. Спустя секунду Капитан завыл, его хватка разжалась, и он медленно сполз на землю, рухнув мне под ноги. Не знаю, целилась она или нет, но попала точно в сердце. Он не прожил и нескольких секунд после выстрела. Его глаза закатились, он дернулся несколько раз в предсмертных конвульсиях, захрипел и умер.

Слишком быстро и слишком глупо.

С минуту, а может, и дольше, я стоял над ним и тупо смотрел себе под ноги, не в силах поверить в произошедшее. За минувшую четверть часа меня пытался убить мой бывший лучший друг, человек, на которого я всегда мог положиться. Так я думал про него. А теперь он валяется мертвый, и уже не сможет ответить ни на один мой вопрос. Не расскажет, почему пошел на предательство. С кем он работал? Или он был один? Замешан ли в этом Авера?

Он вообще ничего больше никому не расскажет. Ну, что же. Собаке собачья смерть.

От разглядывания искаженного, мертвого лица Капитана меня отвлек всхлип. Я дернулся и посмотрел на девчонку: она рыдала, стоя на земле на коленях. Отброшенный в сторону пистолет валялся сбоку от нее. Я мог представить, как она отдергивает от него руку, словно он ее обжег. Я видел такое не раз.

Она спасла мне жизнь. Сперва сыну. Теперь мне. Если бы она не появилась, а перед тем не украла бы мой пистолет, на месте Капитана валялся бы я.

Слегка пошатываясь, словно деревянный, я неловко подошел к ней и склонился, сжав плечо. Хорошо еще, не потрепал, словно пацана. Она снова всхлипнула и закрыла ладонями лицо, а потом принялась раскачиваться вперед-назад. Где-то я уже это видел.

Я опустился на колени и прижал ее к себе, преодолев легкое, вялое сопротивление. Она сперва затихла, сообразив, очевидно, в чьих объятиях очутилась, но вскоре разревелась еще сильнее, хотя я думал, что сильнее уже нельзя. Бабы... Она рыдала и рыдала, а я гладил ее по спутанным, грязным волосам, и мы оба стояли на коленях в мокрой, холодной земле.

— Я... я... его убила, — сперва успокоившись, кое-как выдавила Маша из себя, попеременно то всхлипывая, то икая.

— Молодец, — похвалил я, словно она была моим бойцом. — Отличный выстрел.

— Кто это был? — сквозь икоту и нервное, неконтролируемое хихикание спросила она и слабо кивнула головой в сторону бездыханного тела Капитана.

— Один мудак, — я пожал плечами.

Не собираюсь посвящать ее в подробности этой драмы.

— Вставай, холодно, — я поднялся на ноги первым, когда почувствовал, что колени заледенели, и подал ей руку.

Первый прилив адреналина схлынул, и поэтому девчонка едва смогла встать. Ноги шатались и ее не слушались, и хромать она начала куда сильнее, чем днем.

— Иди в дом, — велел я и обернулся к телу бывшего друга.

С трудом, обливаясь потом и поминая родню Капитана до двадцатого колена, я все-таки затащил его тушу внутрь забора. В дом через крыльцо я, наверное, не осилю. Я притащил из сарая старых тряпок и кое-как прикрыл тело, чтобы не бросалось в глаза. Получилось херово, но выбора у меня не было.

Уедем отсюда, доберусь до своих и отправлю кого-нибудь замести следы. А дом можно сжечь к чертовой матери, нахер он мне не нужен.

Я вытряхнул карманы Капитана и забрал все, что нашел: его трубу, документы, кошелек, бабки, какие-то бумажки и ключи от мерса. Отлично. На нем и уедем. Машу я нашел на кухне: она судорожно курила, но пальцы дрожали, и сигарета постоянно валилась у нее из рук. На полу вокруг стула, на котором она сидела, я насчитал шесть штук погибших таким образом сигарет.

— Идем, — я позвал ее, потому что медлить было нельзя. — Мы уезжаем.

Глава 11. Маша

Второй.

Оказался лучше первого?..

Я нервно хихикала, смотря на спину Громова. Тот прытко сбежал с холма, на котором стоял спешно покинутый нами дом, и теперь шагал прямо через заросшее по колено поле к припаркованной вдалеке черной тачке. Я неуклюже торопилась следом. Наверное, все силы я растратила, пока сжимала в руках чертов пистолет и все пыталась решиться и прострелить тому мужику башку. Потому что сейчас я еле шла; скорее брела, подволакивая вывихнутую ногу.

Громов пару раз оборачивался и махал рукой, призывая поторопиться. Да пошел он в жопу. Если так спешит, может взять меня на руки и снести вниз по этому чертовому холму. Подождет, ничего страшного. Я ему жизнь только что спасла, где моя благодарность? Еще и пистолет снова забрал, козел. Где бы он сейчас был, если бы я