Беременна от Братвы (ЛП) - Фокс Мари

Сара смотрит на меня, выражение ее лица смягчается, когда она наклоняется к моему прикосновению. — Я знаю. И именно поэтому я доверяю тебе, Иван. Я верю, что ты сделаешь все возможное, чтобы мы были в безопасности. Иногда... иногда людям нужно давать шанс на успех.

Я медленно киваю, хотя беспокойство в моей груди не рассеивается полностью. — Я подумаю, — говорю я, мой голос тверд, но не жесток. — Для тебя.

Легкая улыбка дергает уголки ее губ, и она откидывается на подушки, ее глаза на мгновение закрываются. — Спасибо, — шепчет она, ее голос едва слышен.

Я смотрю на нее долгое мгновение, мое сердце наполняется смесью эмоций, которые я все еще пытаюсь понять. Ради Сары я сделаю все, даже если это означает ослабить мою защиту, совсем немного. Но одно я знаю несомненно, я никогда не перестану защищать ее, и я никогда не позволю никому и ничему встать между нами.

Пока я стою там, наблюдая за двумя самыми важными людьми в моей жизни, я чувствую, как меня охватывает чувство ясности. Неважно, что будет дальше, я знаю, где я нахожусь. На данный момент этого достаточно.

Глава 22 - Сара

Утренний свет проникает сквозь занавески, отбрасывая мягкое сияние на всю комнату, пока я медленно просыпаюсь. Моя рука инстинктивно тянется к пространству рядом со мной, но оно оказывается пустым. Ивана уже нет. Я не могу сдержать небольшой укол разочарования, который поселяется в моей груди. Его отсутствие с каждым днем мне все больше и больше не нравится, и я знаю, что это нехорошо. Растущая привязанность, которую я к нему испытываю, это не то, что я могу себе позволить, не в этом мире, не с той жизнью, которую мы ведем.

Как мне это остановить? Как мне остановить эти чувства, которые только усилились с тех пор, как родилась наша дочь? Он отец моего ребенка, мужчина, который держит мою жизнь в своих руках, и вопреки всем обстоятельствам, я начала заботиться о нем. Глубоко. Это ужасает.

Я отбрасываю мысли в сторону и сажусь, проводя рукой по волосам, пытаясь стряхнуть остатки сна. Мой взгляд перемещается на детскую кроватку на другой стороне комнаты, и небольшая улыбка тянет мои губы. Я сбрасываю одеяло и подхожу к кроватке, мое сердце наполняется, когда я смотрю на свою дочь.

Она проснулась, ее крошечные ручки машут в воздухе, когда она смотрит на меня этими большими, любопытными глазами. Такие же зеленые, как у ее отца, та же интенсивность во взгляде даже в этом юном возрасте. Я наклоняюсь и нежно подхватываю ее, прижимая к своей груди, и нежно целую ее в лоб.

— Доброе утро, моя маленькая любовь, — шепчу я, мой голос полон тепла, когда я нежно качаю ее на руках. Она нежно воркует, ее крошечные пальчики сжимают ткань моей рубашки, как будто она никогда не хочет отпускать. Связь, которую я чувствую с ней, не похожа ни на что, что я когда-либо испытывала, чистая, нерушимая и яростно защищающая.

Я несу ее к креслу-качалке у окна и сажусь, усаживая ее к себе на колени, пока провожу пальцами по мягким пучкам ее волос. — Ты так быстро растешь, — бормочу я, любуясь крошечным чудом у себя на руках. — Тебе всего несколько недель, а ты уже меняешься с каждым днем.

Она отвечает бульканьем, ее маленькое личико морщится в том, что я могу описать только как детскую улыбку. Именно такие моменты делают все стоящим, хаос, неопределенность, опасность, которая приходит с привязанностью к Ивану и миру, в котором он укоренился. Я никогда не знала такой любви, и я знаю, что сделаю все, чтобы она была в безопасности, чтобы дать ей жизнь, которой у меня никогда не было.

Я теряюсь в моменте, полностью поглощенная своей дочерью, когда мой телефон жужжит на тумбочке. Я бросаю взгляд, хмурясь, когда вижу сообщение с неизвестного номера. Осторожно тянусь к телефону, держа его под углом, чтобы все еще видеть своего ребенка, когда открываю сообщение.

Это голосовое сообщение.

Мое сердце пропускает удар, чувство беспокойства закрадывается, когда я нерешительно нажимаю воспроизведение. В тот момент, когда голос раздается из динамика, я замираю.

— Сара, это я... это твоя мать.

Ее голос старше, изношен временем, но ошибиться невозможно. Знакомая интонация, то, как она произносит мое имя, все это так болезненно знакомо, и это возвращает меня в то место, которое я пытался забыть. Я не слышала ее голоса с шестнадцати лет, с того дня, как она ушла из нашей жизни и оставила меня воспитывать брата в одиночку. На меня обрушивается поток эмоций, гнев, печаль, смятение, каждое из которых обрушивается на меня с силой волны.

— Сара... Мне нужно увидеть тебя, — продолжает ее голос, в котором слышится что-то почти отчаянное. — Я скучаю по тебе. Я знаю, что не была рядом с тобой, но я хочу все исправить. Пожалуйста, давай встретимся. Я просто хочу поговорить.

Я смотрю на телефон, мое дыхание перехватывает, когда сообщение заканчивается. На мгновение я не могу пошевелиться, не могу думать. Звук ее голоса, слова, которые она говорит, ощущаются как нож, проворачивающийся в старой ране, которая так и не зажила. Она оставила нас. Она оставила меня, когда я больше всего в ней нуждалась, когда я была всего лишь ребенком, вынужденным слишком быстро вырасти. А теперь она хочет поговорить? Теперь она скучает по мне?

Я смотрю на свою дочь, которая все еще прижимается ко мне, совершенно не осознавая, какое смятение бушует внутри меня. Я хочу защитить ее от всего этого, от боли прошлого, которую я так старалась похоронить. Но вот она, всплывает как раз тогда, когда я думала, что могу двигаться дальше.

Часть меня хочет удалить сообщение, сделать вид, что я его не слышала. Другая часть, более глубокая, более раненая часть, хочет ответов. Почему сейчас? Чего она хочет? Она действительно пытается загладить свою вину или это просто еще один способ причинить мне боль?

Я не знаю, что делать, и неопределенность гложет меня. Я могла бы рассказать Ивану, но что он скажет? Поймет ли он или увидит в этом еще одно осложнение в и без того сложной жизни?

Слезы застилают уголки моих глаз, но я смаргиваю их, не давая им пролиться. Я не могу позволить себе быть слабой, не сейчас. Я должна быть сильной ради своей дочери, ради жизни, которую я пытаюсь построить для нас.

Дрожащими пальцами я кладу телефон на тумбочку, мои мысли лихорадочно спешат. Я не знаю, какое решение правильное, но я знаю, что мне нужно хорошенько подумать. Мое прошлое, это то, что я пыталась оставить позади, но, возможно, от него не так-то просто убежать.

***

Старый дом именно такой, каким я его помню, место, застывшее во времени, погруженное в воспоминания, которые я так старательно пыталась забыть. Скрипучие половицы, отслаивающиеся обои, слабый запах пыли и запустения, витающий в воздухе, все это возвращается ко мне, как только я захожу внутрь. Мое сердце колотится в груди, смесь тревоги и страха скручивает мой живот. Я не была здесь много лет, с тех пор, как все развалилось. И теперь, когда я стою в дверях, тяжесть прошлого кажется удушающей.

Моя мать там, стоит в тускло освещенной гостиной, ее лицо изрезано морщинами беспокойства и сожаления. В тот момент, когда она видит меня, ее глаза полны слез, и она делает неуверенный шаг вперед, вытянув руки. — Сара, — выдыхает она, ее голос надламывается от волнения. — О, Сара, моя детка...

Она делает движение, чтобы обнять меня, но я отступаю назад, поднимая руку, чтобы остановить ее. Расстояние между нами кажется пропастью, и я не могу заставить себя сократить ее. — Не надо, — говорю я, мой голос резкий и холодный. — Не притворяйся, что все в порядке.

Ее лицо сморщилось, и она опустила руки, выглядя более хрупкой, чем я когда-либо ее видела. — Я сделала то, что должна была сделать, Сара, — говорит она дрожащим голосом. — Я была беспомощна. У меня не было денег, не было возможности прокормить тебя и Люка. Я не знала, что еще делать.

— Так ты просто бросила нас? — резко говорю я, гнев бурлит во мне. Прошло много лет, но боль все еще свежа, все еще свежа, как в тот день, когда она ушла и не оглянулась. — Ты бросила нас, мама! Ты оставила меня заботиться о Люке, выяснять, как выжить самой. Как ты могла так поступить?