Беременна от Братвы (ЛП) - Фокс Мари

Он мгновенно отвечает, его руки сжимаются вокруг меня, когда он углубляет поцелуй. Это уже не тот нежный, осторожный поцелуй, который мы разделили всего несколько минут назад. Это что-то большее, что-то, наполненное всей страстью и тоской, которые так долго нарастали между нами. Его губы движутся против моих, твердые и требовательные, и я чувствую, как волна тепла проходит сквозь меня, разжигая огонь, который я не могу сдержать.

Я тихо стону, и прежде чем я это осознаю, я тяну его вниз за собой, направляя его на кровать так, чтобы мы лежали бок о бок. Мои руки скользят вверх по его груди, чувствуя его твердое тепло под моими пальцами, и я прижимаюсь ближе, нуждаясь быть как можно ближе к нему. Его рука движется к моей пояснице, прижимая меня к себе, и я чувствую напряжение в его теле, то, как он едва сдерживается.

— Иван, — шепчу я ему в губы, мой голос дрожит от смеси желания и чего-то более глубокого, чего-то более нежного. — Ты мне нужен.

Он отстраняется ровно настолько, чтобы заглянуть мне в глаза, его дыхание становится коротким, неровным. — Я здесь, — бормочет он, его голос хриплый от эмоций.

Я улыбаюсь, маленькой, благодарной улыбкой, и снова целую его, вкладывая в это все, что у меня есть. Его рука скользит по моей спине, запутываясь в моих волосах, когда он притягивает меня еще ближе, наши тела прижимаются друг к другу так, что я чувствую, что мы две половинки одного целого. Это ошеломляет, опьяняет, и я не могу насытиться им.

Пока мы целуемся, жар между нами нарастает, и я чувствую, как его рука движется ниже, обводя изгиб моего бедра, посылая дрожь по моему позвоночнику. Я выгибаюсь к нему, желая большего, нуждаясь в большем, и он отвечает тихим рычанием, его губы скользят по моей шее, оставляя за собой огненный след.

Мои пальцы запутываются в его волосах, прижимая его ко мне, пока он целует меня, спускаясь к моей ключице, его прикосновения сводят меня с ума от желания. Я тяну его рубашку, отчаянно желая почувствовать его кожу на своей, и он быстро стягивает ее, отбрасывая без раздумий. Вид его, его тела, натянутого мускулами и желанием, захватывает мое дыхание, и я не могу не протянуть руку, чтобы прикоснуться, проследить линии его груди, его пресса, восхищаясь силой, которая таится под ними.

Он снова тянет меня к поцелую, его руки бродят по моему телу с почтением, которое заставляет мое сердце болеть. По мере того, как наши поцелуи становятся все более жаркими, более интенсивными, я чувствую, как что-то меняется между нами, что-то, что выходит за рамки физического, что-то, что ощущается как начало чего-то нового.

В конце концов мы отстраняемся, оба затаив дыхание, наши лбы упираются друг в друга, пока мы пытаемся отдышаться. Я смотрю на него, мое сердце переполняется любовью, которую я никогда не думала, что смогу почувствовать снова. — Я думала, — тихо говорю я, мой голос немного дрожащий, но полный эмоций. — Об имени ребенка.

Он приподнимает бровь, удивленный внезапной переменой в разговоре, но кивает, ожидая продолжения.

— Я знаю, что мы слишком долго принимали решение. Столько всего произошло... Но я хочу назвать ее как-то по-русски, — говорю я, и мой голос становился ровнее. — Что-то, что будет отдавать дань уважения месту, откуда она родом. Что ты думаешь о... Елене?

Его глаза слегка расширяются, и на мгновение он просто смотрит на меня, смесь удивления и чего-то еще, чего-то нежного, в выражении его лица. — Елена, — повторяет он, и имя слетает с его языка с мягкостью, которую я редко от него слышала. — Это прекрасно.

Я улыбаюсь, и тепло разливается в моей груди от его одобрения. — Я думаю, это подходит ей, — говорю я, чувствуя, как меня охватывает чувство правильности. — И это связывает ее с тобой, с ее наследием.

Рука Ивана поднимается, чтобы коснуться моей щеки, его большой палец касается моей кожи так, что мое сердце замирает. — Елена, — бормочет он, и его голос полон глубокой привязанности, от которой у меня на глазах наворачиваются слезы.

Я наклоняюсь, нежно целую его, и пока мы лежим, обнявшись друг с другом, я чувствую, как что-то меняется внутри меня. Впервые за долгое время я чувствую, что принадлежу. Не только Ивану, но и этой семье, которую мы создаем вместе. Когда я прижимаю его к себе, я знаю, что какие бы испытания ни ждали впереди, мы справимся с ними вместе.

Глава 25 - Иван

Гул двигателя заполняет тишину, пока я еду, мои мысли сосредоточены на предстоящих задачах. Всегда есть что-то, что нужно сделать, какую-то сделку завершить, какой-то незаконченный конец связать. Но сегодня мои мысли возвращаются к Саре, к нашей дочери Елене и к жизни, которую мы начали строить вместе. Как раз когда я собираюсь войти в ритм езды, мой телефон жужжит на консоли рядом со мной. Имя Артема мигает на экране.

Я отвечаю на звонок, не отрывая глаз от дороги. — Артем, что случилось?

На другом конце провода пауза, такая, которая говорит мне, что что-то не так. Артем редко колеблется, но когда он колеблется, это никогда не бывает хорошей новостью. — Босс, я не знаю, как сказать… но я только что увидел что-то странное.

Я крепче сжимаю руль, в животе скручивается холодный узел. — Что ты видел?

— Сара, — медленно говорит он, словно взвешивая каждое слово. — Она только что пригласила внутрь неизвестного мужчину. Я видел, как она держала его за руку… это выглядело как-то не так.

Слова ударили меня, как удар под дых. Сара, с другим мужчиной? Это не имеет смысла. Это на нее не похоже. Она бы не сделала ничего подобного, не со мной, не после всего, через что мы прошли. Артем не из тех, кто лжет или преувеличивает. Если он говорит, что видел, значит, он это видел.

Меня охватывает волна гнева и смятения. Не задумываясь, я дергаю руль в сторону, делая крутой поворот в сторону дома. Мои мысли несутся, пока я еду, напряжение в груди сжимается с каждой милей, приближающей меня к дому. Как это возможно? Зачем Саре быть с другим мужчиной, держать его за руку? Это не сходится.

Я пытаюсь подавить кипящий внутри меня гнев, но это бесполезно. Мысль о ком-то еще рядом с ней, касающемся ее, в нашем доме, вокруг нашей дочери, это невыносимо. Кем бы ни был этот человек, он либо невероятно наглый, либо невероятно глупый, раз думает, что может прийти в мой дом и попытаться отобрать то, что принадлежит мне.

К тому времени, как я въезжаю на подъездную дорожку, мой гнев превращается в холодную, кипящую ярость. Я захлопываю за собой дверцу машины и шагаю к дому, мой разум уже прокручивает возможности, пытаясь понять ситуацию. Должно быть объяснение, какая-то причина для этого, но прямо сейчас все, о чем я могу думать, это как столкнуться с человеком, который осмелился войти в мой дом.

Я толкаю входную дверь и вхожу внутрь, тишина дома не делает ничего, чтобы успокоить бурю, назревающую внутри меня. Звук тихих голосов доносится из гостиной, и я следую за ним, мои шаги эхом разносятся по коридору. Когда я достигаю дверного проема, вид передо мной застывает в холоде.

Сара сидит на диване, ее поза расслаблена, но на лице напряжение. Напротив нее незнакомый мужчина, небрежно держащий на руках Елену - нашу дочь. Он улыбается ей сверху вниз, его язык тела непринужден, как будто он принадлежит этому месту, как будто он имеет полное право держать моего ребенка.

На мгновение это зрелище настолько шокирует, что я не двигаюсь, не говорю. Затем гнев снова поднимает голову, раскаленный добела и опасный. Как он смеет? Как он смеет сидеть здесь, в моем доме, держать мою дочь, как будто у него есть какие-то права на эту семью?

Сара поднимает глаза и видит меня, стоящего там, и выражение на ее лице меняется, удивление, беспокойство, а затем что-то похожее на облегчение. Я слишком далеко зашел, чтобы беспокоиться о нюансах ее реакции. Мой взгляд переключается на мужчину, и я не могу сдержать яд в своем голосе, когда говорю.

— Кто ты, черт возьми? — спрашиваю я, мой голос тихий и смертоносный.

Мужчина поднимает глаза, встречая мой взгляд со спокойствием, которое только больше бесит меня. Он не вздрагивает, не делает движения, чтобы опустить Елену. Вместо этого он бросает на меня размеренный взгляд, как будто пытается оценить ситуацию, понять, насколько он опасен. Он играет с огнем и даже не осознает этого.