Полусвет (СИ) - Эл Софья

— Выходной взяла сегодня, — Жанна отложила меню явно не найдя для себя чего-то интересного и уставилась на меня, — ради такого дела. Сколько лет мы не виделись?

Я неопределенно пожала плечами и вцепилась в уже чашку, стоящую передо мной. Жанна изучала меня. Я практически чувствовала ее взгляд, скользящий по моему лицу, подбородку, шее. Нельзя просто так взять и вернуться в общество из которого тебя последний раз увозили чуть ли не вперед ногами. Жанна была одна из тех немногих, которая знала, что произошло со мной. Ее лаборатории занимались синтезированием препаратов, которыми меня пичкали. А значит если я и могла что-то понять, то начать стоило с нее.

Жанна заказала кофе и, наконец, прервала ставшее напряженным молчание.

— Отлично выглядишь, — задумчиво протянула Жанна и облокотилась на спинку стула, — вроде и изменилась, а вроде и нет.

— У меня есть седые волосы, — ответила я на вопрос, который так и не прозвучал, удовлетворяя любопытство Жанны, — и морщины тоже есть.

Жанна кивнула каким-то своим мыслям даже не особо глядя на меня. Она смотрела в окно, где то и дело сновали люди.

— То есть ты все таки стареешь? — нарочито равнодушно спросила Жанна.

Сейчас я видела это как никогда четко. Раньше ослепленная ненавистью и жалостью к самой себе я этого не замечала ни в ней, ни в других. Почему-то тогда я легко и сразу приняла за норму, что часть оставшейся во мне крови вампира, благодаря которой я и выжила, выдает свои неудобства. Я воспринимала светобоязнь так же, как свою хромоту.

— Не знаю, — честно сказала я наблюдая за тем, как Жанна напряглась, — это будет понятно наверняка лет через двадцать. Сейчас я бы сказала, что меняюсь, но пока не понимаю, как.

— Ну мы же это предвидели, — Жанна оставалась спокойной для всех, но не для меня.

Скрежет, который с недавних пор я слышала еще четче, усилился. Жанна ковыряла ногтем край стола, пытаясь спрятать свою нервозность, а скрип ее сжатых зубов смешивался в какофонии звуков.

— Тяги к крови нет? — задала Жанна дежурный вопрос, а я на автомате посмотрела на ее шею.

Жанна сжалась. Лишь на долю секунды, но этого было достаточно. Она повела себя как обычный человек в обществе вампира. Просто испугалась, что на нее смотрят, как на кусок бифштекса.

— А должна быть?

— Ну ты же сама понимаешь, — Жанна заерзала на месте, глядя по сторонам, — Самсон поил тебя своей кровью, Вагнер — своей, и какой все это даст эффект в смеси с концентратом в итоге непредсказуемо, — заученно пробормотала Жанна, — да где же этот официант.

— Понимаю, — кивнула я наблюдая облегченный вздох Жанны, — мне достались светобоязнь, неустойчивость к предметам веры, острый слух и ускоренная регенерация. Логично предположить, что в какой-то момент может случится что-то еще.

— Тем более, что ты сказала, что меняешься, — кинула Жанна, а я улыбнулась, — откуда я знаю, как.

— Ну так давай я тебе расскажу.

Жанна недоуменно открыла рот, а я нагнулась ниже, практически касаясь стола грудью.

— Я не могу ходить под солнцем, — она хотела что-то сказать, но я схватила ее за руку, — практически совсем. Да, моя кожа не закипает и сильные SPF еще помогают, но ожоги и лихорадка обеспечены. Даже сейчас я сижу в тени, потому что я устала уворачиваться от прямых лучей. Твой крестик раздражает и обжигает меня прямо отсюда, хотя раньше я бы даже не заметила его, не схватись рукой. Я слышала, как билось твое сердце от страха еще когда ты только переступала порог этого кафе. Моя боль в ноге, сюрприз, психосоматическая — когда я зла или занята делом — ее нет. И, я, конечно, не уверена, но кажется, что я вполне могу сломать эту стену голыми руками.

Конечно, говорить все это вслух было достаточно тяжело. Особенно кому-то другому. Пока все это твои догадки и размышления — это одно. Но слова будто делают происходящее истиной. Сложной, которую не хочешь принимать, но нужно — иначе не будет возможности идти дальше.

— Сима, успокойся, пожалуйста, — тяжело сглотнув, Жанна трясущейся рукой потянулась к сумочке.

— Реакция на серебро у меня все та же, так что не стоит. И перестань трястись — тяги к человеческой крови у меня нет.

Я откинулась на спинку стула, а Жанна тяжело задышала, поправляя свою новую модную прическу. К нам приблизился официант. Послав ему обворожительную улыбку, Жанна приняла свой кофе не подав и вида, что минуту назад она была в панике.

— Тебе нужны ответы, — сказала Жанна, делая глоток, — но у меня их нет. Я не знаю, что будет с тобой дальше и понятия не имею, как и чем это купировать. Я даже не знаю, что это могло вызвать, потому что сама твоя кровь…

— Ты пытаешься дать мне ответы не на те вопросы, — перебила ее я, а Жанна нахмурилась, — все гораздо проще. Мне нужно знать, была ли я жива в тот момент, когда меня доставили в центр, или нет.

— Конечно была, — нахмурилась Жанна, — я как сейчас помню. Я сидела в лаборатории — в тот день почему-то решила задержаться. Влетел Аристарх, лаборант, растрепанный весь, бормотал что-то бессвязно. Все что разобрала — это что кровища, мамочки, группа Б и в медицинском корпусе. По рации пришел приказ всем, кто на месте — спускаться к реанимации. Ну и все, была же ночь, только я и Аристарх и были. Мы спустились — там Вагнер о стекло бьется и ты вся в шлангах уже лежишь. Но на аппарате помню четко пульс твой, пятьдесят ударов был.

— То есть когда ты пришла — я уже лежала там, — Жанна закивала, а я посмотрела на дверь исследовательского центра, — а кто первым меня принимал?

— Да там в живых уже не осталось никого, — вздохнула Жанна, — ну хочешь я тебя с Аристархом попробую законтачить?

— Давай хотя бы так попробуем, — тяжело выдохнула я и поднялась из-за столика, — набери мне, когда мы сможем встретиться, хорошо?

— Конечно, да. Только вот Сим, — я остановилась и посмотрела на осунувшуюся Жанну, — кроме Самсона вряд ли кто-то знает правду.

— Все равно — спасибо, — кивнула я и направилась к выходу.

Жанна была права. Если Самсону нужно было, чтобы я умерла и восстала снова — значит так и было. И если он хотел, чтобы об этом никто не узнал — у меня большие проблемы.

Глава 24

Восемь лет назад

Архив, ставший за последние дни родным, окутывал своей чарующей тишиной. До Нового года оставался еще месяц, но уже сейчас ощущалось снижение человеческой активности. Люди ожидали праздника: кто-то уезжал к своим семьям, кто-то отпросился пораньше, а кто-то уходил в продолжительный отпуск. С самого детства этот праздник давался мне сложно — я старалась его не замечать до момента, пока все с загадочными улыбками не начинали сразу при встрече скандировать “с наступающим!”. Не могла же я вечность сидеть запертая от социума.

Работа помогала. Распутывать витки истории используя знания о вампирах было моим оригинальным хобби. Да, этим было кому заняться, но для себя я находила в этом занятии особое успокоение. Тайный смысл, что не позволял перейти незримую, но такую ощутимую в последнее время грань.

Я перелистнула страницу о сражении при Херонее и, сделав едва заметную пометку в блокноте, улыбнулась своим мыслям.

Кажется, что я до сих пор не могла поверить, что влюблена. Чувство столь отходящее от моих интересов, не вписывающееся в график и служебную этику, уже давно поглотило с головой. Сейчас же все, чего мне хотелось — это гулять, держаться за ручки и отмечать вот такие торжества рядом, покрепче обнявшись. Конечно то, что мой избранник был вампир словно должно было усугубить положение, но нет. Я словно сама себе в очередной раз доказывала — вампиры могут чувствовать, вампиры могут существовать с человеком.

И, естественно, я гнала от себя подальше мысли о том, что я всего-лишь одна из тех доверчивых дур, что теряют голову при виде любого рослого кровососущего тела. Нет. Сережа Вагнер привлекал меня совсем не этим.

По понятным лишь ему причинам, с самого первого дня, он по-настоящему старался. Не знаю, почему, но наша миссия словно была для него важнее, чем для меня. Он словно сам себе пытался что-то доказать. И это завораживало.