Полусвет (СИ) - Эл Софья

Леопольд, он же доктор Никольский реабилитировал ни одну меня после нападения немертвых. У него точно было достаточно причин желать им смерти. И возможностей хватало. Пару ампул моей крови и доступ в лаборатории ПМВ и вуаля — синтезированное орудие убийства. Тем более поведение Лео вызывало подозрение. Транквилизаторы, странные звонки. Неизвестно откуда взявшийся алкоголь в моей квартире. Даже его дружба со мной, изучающей и ненавидящей немертвых. Все это буквально кричало о том, что Лео идеальный кандидат.

И именно поэтому и было абсурдом. Да, Никольский явно что-то скрывал. И скорее всего больше, чем я сейчас могла представить. Я даже допускала мысль, что косвенно был как-то замешан во всем деле, но он точно не был самим убийцей. Он бы не создавал мне алиби, помещая под удар себя. Его бы узнал вампиреныш. Нет, роль Леопольда в этом деле была явно другой. Если убийца я — то он здесь для того, чтобы обеспечить мою работоспособность и безопасность до какого-то определенного момента. Но до какого?

Мой недооцененный собутыльник Миша. Потерял жену, получил вместе с детьми травму на всю жизнь. Очень легко тронутся умом, уж я то это точно знаю. А еще я точно знаю, что и Мише, и детям помогали с реабилитацией ПМВ. Как, собственно, и всем пострадавшим от действий вампиров. Конечно, это не говорит о том, что Миша сразу там стал всем лучшим другом и ему открыли все двери. Это скорее говорит о том, что возможно я сама не знаю, какие двери были для него открыты.

Потому что для меня их было закрыто гораздо больше, чем я думала. И чем дольше я размышляла, тем яснее становилось — нет, это не дело о том, как кто-то решил поиграться с переливанием дабы отомстить Симе Жаровой. Речь явно шла о чем-то гораздо большем.

И все это не исключало того, что вполне вероятно, что убийцу я знала в лицо.

Опять же — совсем недавно я ездила в ПМВ и как-то никто не смотрел на меня, как на труп. Но стоило только попытаться выяснить информацию, как странностей стало еще больше.

Загадок у крови было гораздо больше, чем я могла себе представить.

Есть ли еще такие же, как и я? Если они есть — кто их создал? Что происходит с Вагнером? Что я такое?

Ощущение, что эта история началась задолго до того, как была убита первая жертва, укоренилось внутри, захватывая своими отростками восстающий внутри страх. Гул сердца ударил по ушам, когда я вновь подхватила стилус.

Я вывела “Самсон” и тяжелый ком встал поперек горла.

Нет, он определенно был мертв, в этом не было и грамма сомнений, но если я и могла понять что-то, то стоило начинать с того дня, как все стало происходить со мной.

Я на самом деле раскрыла план Самсона до конца? Тогда все казалось таким логичным, но сейчас я ни в чем не была не уверена.

Самсон много лет торчал в ПМВ под прикрытием. Самсон вел свою игру со всеми нами даже не особо напрягаясь. Да, он сам погиб. Да, я рассчитывала на его самоуверенность и оставленные следы, но кто сказал, что все это не часть его ужасного плана?

Кто вообще сказал, что смерть его остановит?

Холодная ладонь коснулась моей руки, а я от неожиданности дернулась, подпрыгнув на месте.

— Работаешь?

Вагнер смотрел невозмутимо. Лежа на одном боку, он подпер голову ладонью и, как ни в чем не бывало, разглядывал сделанные мной записи. Я протянула ему планшет, стараясь держаться на максимально возможном для двуспальной кровати расстоянии.

— Как-то за всеми событиями даже некогда было подумать, — ответила я, глядя, как Вагнер перебирает дрожащими пальцами по экрану, — Тебе лучше? — спросила я, разглядывая вампира.

Конечно, его вид все еще желал лучшего. Порядком ослабевший после постоянных регенераций и отравлений, Вагнер тем не менее выглядел подозрительно спокойным. Какое-то напряжение испарилось, словно кто-то стащил с его плеч огромный груз. Сейчас я почти узнавала его — свободный, расслабленный, какой-то грациозный что ли. Как развалившийся у реки тигр. Смертельная грация. Вагнер кивнул, но этого и не требовалось.

Теперь ему было лучше, в этом сомнений не оставалось. В этом теле снова был тот, кто на протяжении пятисот лет являлся одним из самых опасных вампиров мира.

— Мальчик — рожденный. Как и я, — задумчиво пробормотал Вагнер, а я кивнула и немного придвинулась ближе.

Инстинкт самосохранения вернулся ко мне вместе с опасностью, что вновь излучал Вагнер. И это мне даже нравилось. Я не нянька, а он не ребенок. Теперь он сам вполне мог о себе позаботиться. Нет, понятно, достать пищу и прочее он еще был не способен, но защитить себя — более чем.

— Я думала об этом на самом деле. Словно кто-то тестировал, что произойдет с тобой.

Если быть точнее — я и не переставала об этом размышлять и сейчас, пока Вагнер возился с планшетом. У меня выбивалась вторая жертва. Будь она первой — другой разговор. Первое тестирование, о котором и узнать то никто не должен был. А здесь — вторая.

— Но тогда он не собирался меня убивать, если понадобилось это тестирование, — Вагнер что-то черканул стилусом на экране, — даже наоборот. Ему нужно было выявить точную дозу, чтобы не убить.

Я скептически поджала губы и пожала плечами.

— Ну и как убийца мог понять, как быстро ты отцепишься от моего горла? — спросила я, глядя на задумчивое лицо Вагнера.

— Никак. Но он мог проверить, какой риск того, что я умру прежде, чем ты мне поможешь.

— Ну и с чего он взял, что я стану тебе помогать?

— С того, что солнечные ванны — не твой конек, — усмехнулся Вагнер, а я закатила глаза.

— Хорошо, а с чего он взял, что я вообще выживу после того, как ты на меня нападешь?

— Угадай, — прошипел Вагнер, а я замолчала.

Сморозила глупость. Вагнер чуть ли не на биологическом уровне был не способен этого сделать. Да, какая-то особая дрянь заставила его напасть, но даже в таком положении он действовал так, чтобы меня не убить.

А перед глазами у меня вновь был Самсон, что прахом рассыпался рядом с Вагнером.

Он подставился сам. Потому что не мог допустить, чтобы пуля попала в Вагнера. Он был силен, но при этом и слаб.

Кровать скрипнула, отвлекая меня от мыслей. Это Вагнер перелег на спину, планшетом отгородившись от меня. Дежавю случилось неожиданно. Скорее даже не дежавю, а воспоминание. Множество раз именно так мы готовились к очередному заданию. Лежа на кровати, споря, передергивая слова друг друга. Я обижалась, он веселился, хоть этого и не показывал. Вообще Вагнер в прошлом был более молчалив и сдержан. Может от того, что еще не очень понимал, что ждать от людей. Может от того, что ему было не комфортно. Хотя, если вспомнить, чем мы занимались во время таких споров, так и не скажешь.

От пришедшего внезапно озарения, я буквально подпрыгнула на кровати.

— Schatz, может все же к психиатру? — выпучил на меня глаза Вагнер, когда я вырвала из его рук планшет, завалившись рядом, — Ты меня пугаешь.

— Да подожди ты! — я провела стилусом линию между четвертой жертвой, короной и кровью, — Такое уже было.

— Schatz, я все еще жду, когда ты начнешь говорить не только с сущностями в своей голове, — Вагнер потянулся к планшету, а я передала его, широко улыбаясь, — Сима, ты меня пугаешь. Что было?

— Ваше всемилостивое величество стало страдать склерозом? — хмыкнула я, глядя на ничего не понимающего Вагнера, — Вагнер, вспоминай давай, когда ты еще нападал на меня?

Вагнер поперхнулся.

— Я на тебя нападал?

— Напал бы, если бы мы, — я поперхнулась увидев, как загорелись глаза Вагнера, — не придумали выход из ситуации, — осторожно подбирая слова, сказала я, теряя по пути всю веселость.

Думать о вынужденном сексе с вампиром в грязном бункере, как о ключе к решению задачи было гораздо проще, чем как о реальном событии, ставшим отдельным кирпичиком моей укоренившейся травмы. Я старалась смотреть в сторону, дабы не пересекаться взглядом с притихшим вампиром.

— Ты сказала, что простила меня, — я кивнула, не поворачиваясь к вампиру, — это не делает твои воспоминания о том — Вагнер сделал паузу явно подбирая слова, — случае хотя бы менее болезненными?