СМЕРТЬ НАС ОБОЙДЕТ - Юрий Рожицын

 — Потерпи, — лениво отозвался тот с кресла-качалки, — побереги кулаки для настоящих фрицев. Еще пригодятся...

 — Прошу откушать, что бог послал, — пригласил хозяин.— На карточки почти ничего не продают, а у спекулянтов не накупишься. Шварцброт... Белого хлеба давно и в глаза не видел. Так что не обессудьте...

   На столе картошка в мундирах, покромсанная крупными кусками селедка, кофе в чашках, тоненькие ломтики черного хлеба, квадратная бутылка шнапса.

 — Выпейте, ребята, а я ни-ни. Пойду по вашим делам, придется с таким хуре встретиться, прошу прощения, шлюхой настоящей. За ним глаз да глаз.

   Костя замер над наполовину очищенной картофелиной и вопросительно взглянул на Сергея. Тот сидел с полным ртом, разом проглотил непрожеванные куски и поперхнулся. Исступленно закашлялся, затопал ногами. Хозяин торопливо стукнул меж лопаток.

 — Ну и кулак у тебя, дядя Саша, — со слезящимися глазами удивился Груздев, — как кувалда.

 — Вышибалой в ресторане служил, — усмехнулся тот, — пока власти не прикрыли питейные заведения. Официантов и поваров в фольксштурмисты забрали, меня за непригодностью в отставку. И стал я вольным казаком.

 — Пока ты дрых, Костя, — объяснил Сергей, — мы с дядей Сашей прикинули на карте и выпала нам планида двигать навстречу второму фронту. Американцы при челночных перелетах садятся на наши аэродромы, так неужели не прихватят двух славян на «летающую крепость».

 — Я, я... Тьфу, пропасть! Да, да, — усиленно закивал хозяин. — У меня в Руре хороший знакомец живет... Нет, нет, не беспокойтесь, абсолютно надежный человек и глубоко порядочный. Он мне жизнью обязан...

 — А документы? — спросил Костя. — Наши опасно показывать.

 — В Берлине на фальшивках сидят мастера международного класса. Лучше настоящих делают. Гребут, мерзавцы, но попытаюсь сговориться по сходной цене. Думаю, вам лучше стать голландскими подданными...

 — Кем, кем?! — крайне поразился Лисовский и недоверчиво посмотрел на Бахова, рассчитывая, что тот шутит.

 — Голландцами немецкого происхождения, легионерами. Не понимаете? Голландские фашисты добровольцами служат в эсэсовских частях. Создана даже мотопехотная дивизия СС «Нидерланды»... Сделаем вам отпуск на родину по ранению, благо шрамов у вас предостаточно...

 — Опять фашисты? — невольно вырвалось у Сергея. — Не с того конца тешете, дядя Саша.

 — С того, с того, Сергей. На вашу форму глаз не положат, а положат — документы надежные. Костя по-немецки хорошо говорит и понимает, а тебе в немых опять придется походить. При случае и снимок ненароком покажете. Но на рожон не лезьте, препоны старайтесь стороной обойти. В Голландии бои, вам и карты в руки: возвращаетесь на побывку домой после лазарета.

 — Нехай буде так, — нехотя согласился Костя. — Но как мы линию фронта перейдем?

 — Шибко ты скорый, паря, — усмехнулся Сергей. — Ты наперво выслушай, куда идти, а уж потом показывай, какими гвоздями твои каблуки подбиты...

 — Остряк-самоучка, — недовольно поморщился Лисовский. — Мы по течению плывем, а надо идти наперекор обстоятельствам, случайности себе подчинить.

 — Молодо-зелено! — вздохнул хозяин.— Страх для вас трын-трава. А я под старость стал боязлив, хотя в молодости меня тоже считали оторви-головой... Да, чуть не забыл! Старость—не радость... Снимочки для документов потребуются. Я скоренько сработаю. Баловался когда-то, нужда заставила.

   Принес фотоаппарат на коленчатой треноге, настроил магниевую вспышку, выстрелил в потолок клубом изжелта-белого дыма, и часа на полтора закрылся в темном чуланчике. Вышел с воспаленными до красноты глазами и темными пятнами на щеках. Небольшие фотокарточки влажно льнули к пальцам.

 — Схожи?

   Хозяин надел плащ, натянул шляпу, перекрестился, шепча молитву в прокуренные усы, и тронулся в нелегкую дорогу. Парни постояли у окна, провожая его взглядом. Он закрыл калитку на щеколду, огляделся и растаял в густом тумане. У Сергея защемило сердце, словно он навек распрощался с близким человеком. И сразу возникло чувство опасности, вернулась тревога, которая не напоминала о себе в присутствии Бахова.

 — Давай обстановку разведаем, — предложил он. — А то нагрянут фрицы: здравствуйте, я ваша тетя, а нам некуда и податься.

   Комната Александра Магдарьевича обставлена простецки. Диван с продавленными пружинами, железная кровать, заправленная серым солдатским одеялом, в переднем углу иконы с мерцающей лампадкой, посреди — стол, покрытый размалеванной клеенкой.  Метелочки ковыля заткнуты за пожелтевшие, смытые временем фотографии на стене, перекосилась самодельная рамка с плохонькой копией васнецовских «Трех богатырей». На тумбочке громоздится радиоприемник «Телефункен». Между кроватью и тумбочкой стопы пропыленных газет и журналов. Комната насквозь прокурена, на полу горками рассыпан серый пепел.

 — Ты ему веришь?

 — Без веры нас на свалку бы уже оттартали и вороны глаза бы повыклевали... Дядя Саша свой мужик в доску, только с Каппелем, как дурень с писаной торбой, носится. А на том варнаке и печатей негде ставить!

   На половине хозяйки до желтизны навощен паркет, громоздятся шкафы, буфеты, диван, туго обтянутый полосатым накрахмаленным чехлом, под шелковым абажуром кровать с белоснежными перинами. На стенах — картинки в металлических рамках, дешевенькие ковры и гобелены с вытканными полуголыми красотками, конными охотами, замками и рыцарями. Золотые рыбки завороженно застыли среди водорослей в прозрачном аквариуме.

 — Чистоплюйка у Магдарьевича баба. То-то, поди, их мир не берет! Поперек жилы ему немочка.

 — И все-то ты знаешь, и все-то тебе понятно, — съехидничал Лисовский. — Чего мы шаримся в чужой квартире?

 — Свет ты, красна девица, — расхохотался Сергей. — Из окон обзор хороший. Если галок ртом не ловить, ни в жизнь нас дурняком не прихватят. А из кухни дверь к сараюшке выходит, метра три до него, а там овражек начинается. Усек?!

 — А я думал, тебя любопытство разобрало, — разочарованно протянул Костя и вздохнул. — Никак не привыкну к наземной войне.

 — Нужда заставит калачики жрать...

 — О портфеле-то мы забыли, — спохватился лейтенант, переводя неприятный разговор на другую тему. — Может, зря с ним канителимся?

   Замочек плоский, невидный, без ключа не открывался. Дергали, стукали, а без толку. Сергей вытащил нож, но Костя не дал ему сковырнуть замок.

 — Не чуди, как мы будем с распатланным портфелем таскаться?

 — Поспешишь — людей насмешишь, — согласился Груздев и задумался, но тут же радостно спохватился: — Нужна булавка!