Простительные грехи - Аделаида Форрест

Мое было похоже на свободу.

Впервые за целую вечность я мог открыто любить женщину, которая всегда была мне предназначена. Иметь кого-то для себя, кто знал меня до глубины души.

— Вы заявили о своем согласии перед Церковью. Да укрепит Господь по Своей благости ваше согласие и наполнит вас обоих Своими благословениями. То, что Бог соединил, люди не должны разделять. Аминь.

— Ты скоро перейдёшь к важному дерьму, отец? — поддразнил Энцо сзади.

Отец Алесси нахмурился и вздохнул.

— Теперь я объявляю вас мистером и миссис Анджелино Белланди. Вы можете поцеловать свою невесту.

Так я и сделал, наклонившись вперед и прикоснувшись к её щеке. Я нежно прижался губами к ее губам, вздохнув с облегчением, когда она подняла лицо, чтобы дать мне лучший доступ, и приняла поцелуй. Приняла меня. Это было нежно, робко. Каким и должен быть первый поцелуй между мужчиной и его женой.

Это было все для меня.

Как и она сама.

Глава 18

Самара

Я замужем.

Снова.

Миссис Анджелино Белланди. Это имя звучало у меня в голове, как мантра, повторяемая снова и снова, пока я пыталась напомнить себе, что это все, чего я когда-либо хотела.

Подписав свое имя на пунктирной линии и наблюдая за тем, как Лино делает ответный шаг, а Энцо и Айвори в качестве наших свидетелей, реальность того, что я сделала, наконец дошла до меня. Я вышла замуж за своего лучшего друга. Вышла замуж за заместителя босса мафии, управлявшего городом.

И что еще хуже, на этот раз я вышла замуж за человека, который не верил в развод. Мне казалось, что я отдаю часть своей души, а тяжёлые кольца на пальце отягощают меня. Если я думала, что развестись с Коннором сложно, то получить развод с Лино просто невозможно.

Стоять рядом с Лино, пока все, за исключением Айвори, пили и веселились, казалось сюрреалистичным. Все относились к этому так, как будто это был настоящий повод для праздника, союз двух людей, которым всегда было суждено пожениться друг с другом.

Никто не был так счастлив, как моя мама, и у меня не было сил разбить ей сердце.

Она долгое время была для Лино в большей степени родителем, чем его отцом, предлагая ему ту любовь, которой он никогда не получал от собственной семьи, когда рос.

Я до сих пор помню, как она тайком передавала ему конфеты, когда его отец не видел, игрушки, которые его отец никогда бы ему не позволил. Она не могла позволить себе купить их, но все же делала это.

Потому что ни один мальчик не должен быть лишен права быть ребенком, говорила она.

Все это должно было сделать Лино для меня более похожим на брата: я росла с братом в качестве друга, а его обожала моя мать, но даже их отношений было недостаточно, чтобы ослабить влечение, которое я испытывала к моему бедному, обездоленному Лино.

Я дорожила каждым проявлением его привязанности, потому что до сих пор помню, как он отпрянул, когда я впервые попыталась его обнять. Как будто это было чуждое понятие.

Как будто его никогда не обнимали.

Она подошла, взяла мои руки в свои и улыбнулась мне, ее щеки раскраснелись от шампанского.

— Я так рад за вас обоих. Я никогда не думала, что вы соберётесь с мыслями и будете вместе. Господь свидетель, все остальные знали, что вы двое влюблены друг в друга с первого дня вашей встречи. — Она отстранилась, повернулась к Лино и крепко обняла его. — Почему ты заставил меня ждать двадцать лет, чтобы увидеть, как ты женишься на моей малышке?

Он рассмеялся ей в макушку.

— Я женился на ней, как только смог, — ответил он. — Мой отец…

— О, я могла бы задушить этого мужчину. Я должна. Это был бы подарок человечеству, — прошипела она, отступая, чтобы взять его щеки в свои ладони, глядя на него снизу вверх. — Теперь ты наконец-то официально мой сын. Неважно, что этот дьявольский человек пытается тебе сказать.

Лицо Лино исказилось от силы ее слов. Я знала, что моя мать была одним из немногих людей в его жизни, которые открыто показывали ему, как сильно они его любят, и я также знала, что иногда сила этой любви оказывалась непосильной для мужчины, который никогда не знал любви женщины или девушка до нас.

К тому времени, как она отошла поговорить с Доном, — который с интересом наблюдал за нами из-за угла, — Лино просто наклонил мое лицо к своему и поцеловал. Он делал это с тех пор, как мы сказали «Да». Он крал случайные моменты привязанности, как будто ему нужны были эти прикосновения, чтобы помнить, что это реально. Что это не сон. Что мы не проснемся и не вернемся к просто друзьям.

Но я знала, что это не так, как бы мне этого ни хотелось.

Так что я потягивала свое шампанское, наблюдая, как Айвори смеется в центре комнаты с дочерью на руках, а ее муж заглядывает ей через плечо, чтобы ворковать с четырехдневной малышкой, которую я хотела подержать на руках больше всего на свете.

Но ее слова о том, что у меня тоже может быть малыш, застряли во мне, дразня меня. Луна казалась угрозой, напоминанием о том, чего у меня никогда не будет, но что пробудило во мне это желание.

Лучше вообще ничего не хотеть.

Так не будет разочарований.

Глава 19

Самара

Независимо от того, что можно сказать какими нестандартными могли быть наши отношения, мы были знакомы друг с другом, и, возможно, были более довольны присутствием друг другом, чем некоторые молодожены. Так что это было нам на руку.

Мы переоделись, как только вернулись домой, отбросив все притворства и вернувшись к тому, что знали. Для нас двоих не будет ни романтического медового месяца, ни даже ночи занятий любовью.

— О чем ты думаешь? — прошептал Лино, устроившись на диване рядом со мной, пока я читала на своем Kindle. Его ноутбук стоял у него на ногах там, где мне бы хотелось, чтобы моя голова была, и он прекратил печатать, чтобы посмотреть на меня.

— Что, если мы все облажаемся? Я не хочу тебя потерять, — прошептала я, выражая свои опасения за наше будущее. Все было неопределенно, и я чувствовала, что наши с Лино отношения пошатнулись, и мне больше не за что было держаться.