Господин следователь. Книга 3 (СИ) - Шалашов Евгений Васильевич

Идти в гости к Леночке сегодня не велено. Из Белозерска приехала разгневанная Ксения Глебовна и мне передали, что меня ждут на суд и расправу завтра. Завтра и явлюсь, заодно и «пушку» верну, которую стащила Татьяна Виноградова. Дочь помощника прокурора, кстати, явилась к Елене, просила прощения, а та, чистая душа, подруге простила все сплетни и гадости. Виноградов-отец, завидев меня, старается сразу же скрыться с глаз. Не то стыдно, не то опять пакость какую готовит. Я бы решил, что пакость, просто Александр Иванович не придумал — что бы ему такое сотворить?

Поэтому, отправлюсь-ка я домой, чайку попью, подумаю — самому ли ужин состряпать, типа — картошечки на спиртовке сварить или в трактир сходить.

Январь, середина месяца, вечер наступает рано. А в моих окнах отчего-то горит огонь. Не такой, как если бы электрическая лампочка, но все равно — заметный. Войти в дом, зажечь свечи, мог лишь один человек.

Так и есть — Наталья Никифоровна. Обрадовался ли я? Н-ну, как сказать. Лучше бы не приезжала.

В доме тепло, пахнет чем-то вкусным. Словно старые добрые времена вернулись.

— Иван Александрович, замучилась грязь убирать! — заявила хозяйка вместо приветствия. — Посуда грязная! Я же писала, чтобы прислугу наняли? Неужели трудно девку найти, чтобы полы помыла да еду готовила?

— Так вроде, чисто, я все сам мыл, — хмыкнул я, снимая шинель и стаскивая сапоги. — А прислугу найти — так это, вы сами понимаете, сложно.

Попытался чмокнуть хозяйку в щечку, та отстранилась. Настаивать не стал.

— Писала, что жениха за вещами пришлешь? Чего вдруг сама?

— На Петра Генриховича работы много свалилось. Курьер из Череповца приехал, бумаги привез. Ездит по всей волости, народ допрашивает. — Посмотрев на меня, усмехнулась. — И вас недобрым словом поминает. Мол — не было печали, так Чернавский жулика поймал.

Я тоже усмехнулся. Ничего, пусть и господин Литтенбрант поработает. Нечасто сельскому следователю из Нелазского работать приходиться. Этак, квалификацию потеряет. Эпизодов по Яшке Кукольнику с десяток, как раз Петр Генрихович навыки восстановит. Зато, если все изладит как надо, может на наградные рассчитывать. Молодому мужу деньги нужны, а зрелому — тем паче.

— Наталья Никифоровна, как приедешь, мужу скажи, чтобы он либо ко мне заглянул, либо к Лентовскому, тот кое-какие советы может дать.

Николай Викентьевич — человек опытный[1]. Сказал, что Яшка обязательно попытается с крючка соскользнуть. Скажет — не было у него умысла совершать кражу, так получилось. А то, что следователю и приставу брякнул — с дуру. Поэтому, бабу-раззяву нужно еще разок допросить, уточнить — а спрашивал ли мужик в санях, куда узел везти? Если нет, значит, у Кукольнкиа точно имелся умысел. К Яшке можно применить термин — «вор на доверие».

— Жених в разъездах, я и подумала — ну, список составлю, а вы станете рубашки мои искать, нижние юбки? Лучше самой ехать, надежнее. Сама и посуду отберу — у Петра Генриховича все разношерстное. Ему-то все равно, с чего есть, но непорядок. Из мебели кое-что возьму. Хочу свою кровать сразу забрать, столик для рукоделия, кресло. Книги, понятное дело. Я пару мужиков с санями в Нелазском наняла, завтра приедут. Глянула — а вещей-то у меня куда больше, чем думала. Придется еще и в Череповце нанимать. И грузчики нужны. Думала — за день управлюсь, не выйдет.

— Я тоже книг для библиотеки привез, — похвалился я.

— Да я уже видела, — улыбнулась Наталья. — С вашими, библиотека как настоящая станет.

— Еще подарки привез. Шубу видела? Это госпожа вице-губернаторша вам кланяется.

— Неужели мне? А я посмотрела, подумала — Иван Александрович для Леночки расстарался, какой молодец! — Хозяйка бережно погладила мех, осторожно взяла шубу в руки. — Красота!

— Так вы померяйте, — предложил я. — Сразу скажу, что шуба не новая, матушка ее надевала. Правда, всего один раз.

Наталья Никифоровна надела шубу, прошлась по комнате. В плечах и прочих местах оказалась впору, но длинновата. Батюшка мне не зря говорил, что я в матушку удался — словно верста коломенская. Хозяйка пониже.

Ростового зеркала в доме не было, поэтому, хозяйка смотрелась в окно, любуясь отражением в стекле.

— Даже не верится, что моя!

— Подол подшивать придется, пол подметает, рукава, — сказал я тоном знатока.

— Подол — ерунда, рукава подвернуть можно, — отмахнулась хозяйка. — Главное, тепло и красиво! Никогда в жизни такой шубы не носила, даже не примеряла.

— Еще платьев привез целый короб. Тоже — чуть ношеные. Не побрезгуете?

— Ох, Иван Александрович, тут все просто, — усмехнулась хозяйка. — Ежели платье подойдет, понравится — не побрезгую. Не понравится, так и носить не стану. У нас в семье младшие после старших носили и, ничего. Вот, если бальные ваша матушка прислала, то не знаю, как с ними быть. Я на балу последний раз была лет двадцать назад, до замужества.

Я лишь растерянно развел руками. Не смотрел, что матушка в короб сложила. Может и бальные платья сунула, кто знает?

— Но ничего, сестрам отправлю, в Устюжну. У них дочки взрослые — износят. Подгонят, перешьют.

— Еще от матушки с батюшкой на свадьбу столовый сервиз, — сказал я, радуясь, что хозяйка не отвергла подарки. — Все от чистого сердца. Ящики у стены стоят. Но их лучше пока не открывать, все стружкой переложено, заколочено. Потревожишь — замучаешься опять запаковывать. Будет у вас с мужем «одношерстная» посуда.

Главное, чтобы Наталья не знала, сколько эта посуда стоит. Узнает, может и заартачиться.

— Ох, Иван Александрович, и брать неловко, и отказываться нельзя, — вздохнула Наталья Никифоровна. — Ничего, если я Ольге Николаевна письмо напишу, поблагодарю?

— Матушка рада будет, — хмыкнул я.

Наталья Никифоровна, видимо, расчувствовалась, потому что подошла ко мне, взъерошила волосы.

— Пойдемте-ка ужинать, — сказала она. — Я из Нелазского кое-что привезла, как чувствовала, что в доме ничего нет.

На ужин была подана жареная курочка, а еще картошка, тушеная с луком и морковкой. Я ел, аж за ушами трещало. Почему сам такую картошку не могу приготовить? Вроде, все просто. Попросить, что ли, Наталью дать мне парочку мастер-классов по поварскому искусству? И, на фиг мне тогда прислуга.

После ужина Наталья Никифоровна снова отправилась мерить шубу. Долго выбирала окно, где отражение получалось получше.

— Хороша! — с удовлетворением сказала она.

— А в талии не широко? — озабоченно поинтересовался я.

— В талии? — похлопала себя хозяйка по бокам. — Ничего тут не широко. А если слегка широко, не страшно. Это ведь шуба.

Тоже верно. Эх, и на самом деле хороша! Может, встать, обнять…?

Но нет.

[1] Автор, хотя и приписывает совет Лентовскому, должен признаться, что его дал Владимир Викторович Зингер — полковник милиции в отставке.

Глава шестнадцатая

Финансовый ликбез

Глянул на часы — почти двенадцать. Я уже вовсю зевал, а Наталья Никитична не унималась. На ночь глядя хозяйка решила перемерить все платья, лежавшие в коробе. А их там… В общем, до лешего. Я-то думал, штук пять. Они же, такие пышные, с этими, как их там? Да, с турнюрами. И как упихали?

Наверное, я бы на месте хозяйки принялся разбирать книги. А она, вишь, за тряпки схватилась. Утащила короб на свою половину, там одевалась, потом выходила ко мне.

Терпеть не мог, когда в прошлой жизни Ленка таскала меня по магазинам — дескать, хочу себе новенькие джинсы купить, а ты должен смотреть — хорошо ли сидят, не морщат ли на попе? А что попа? Главное, чтобы мешком не висели. Ленкина попа в любых джинсах хороша.

И со всеми остальными обновками тоже самое. Я-то привык — если что-то взял, оно подошло, значит беру. А здесь? На фига примерять десять пар джинсов, если ничего не возьмешь? И зачем брать с собой мужа — типа, для советов, если женщина пропустит мимо ушей все его слова и сама решит — брать или не брать? Хорошо, что в некоторых магазинах догадались ставить для измученных мужчин кресла, а то стоишь, как дурак, перетаптываешься с ноги на ногу и чувствуешь себя неловко — отдел-то женский, кажется, что покупатели, идущие мимо, посматривают на тебя с подозрением.