Призыв - Бентли Литтл

– Кроме того, две могилы принадлежали моим родителям.

– Мне жаль. – Сью отвела глаза, не зная, что сказать, и стала смотреть на большую пчелу, ползущую по земле.

– Знаете, если сегодня вам неудобно, я могу прийти в другой день.

– Неудобно? Да вы выручили меня. Мне срочно нужен помощник.

Сью облизала губы.

– Я не знаю, сумею ли помочь вам.

– Не беспокойтесь об этом. Я научу вас тому, что вам нужно знать. Прямо сейчас. Я покажу вам наше производство.

Он открыл дверь и шагнул в сторону, уступая девушке путь.

Внутри офис редакции оказался больше, чем выглядел с улицы. Рядом с окном стояли низкий диван с обивкой из кожзаменителя и проволочный стеллаж со старыми выпусками газеты. Напротив дивана, за огромным столом сидела пожилая леди с добрым лицом и сортировала какие-то счета и квитанции. Позади ее кресла находилась офисная перегородка, на которой висел календарь с котами и разнообразные фотографии кошек, вырезанные из журналов. Поверх перегородки она могла заглянуть в соседнюю комнату.

– Вот, – сказал Рич, указав на пожилую леди, – это Кэрол Тейлор. Моя правая рука. Она – дежурный администратор, отвечает на все телефонные звонки, общается с посетителями, заведует распространением газеты и счетами и делает столько разных дел, что я не все их могу перечислить и не все понимаю.

Кэрол захихикала.

– Перестань, Рич. – Улыбка в адрес Сью. – Как вы, дорогая?

– Отлично.

– Рич никогда не умел нормально представлять друг другу людей. Вы Сьюзен Уинг?

– Да. Сью.

– Что же, я рада, что вы здесь. Мы оба рады, что вы здесь.

Сью сразу понравилась эта женщина. У нее был мягкий, почти музыкальный голос, и держалась она очень дружелюбно. Кэрол была похожа на жену Санта-Клауса – такую, какой Сью всегда себе ее представляла: седые, собранные в пучок волосы, пухлое счастливое лицо, маленькие очки в стальной оправе.

Рич обошел стол и положил руку на плечо Кэрол.

– Если у вас появятся вопросы – о чем угодно, а меня здесь не будет, спрашивайте Кэрол. Но, если подумать, даже когда я здесь, спрашивайте Кэрол.

Пожилая женщина снова хихикнула.

Главный редактор обошел ширму и махнул Сью, чтобы она шла за ним.

– Добро пожаловать в отдел новостей.

«Отдел новостей» оказался не таким блестящим, каким его представляла себе девушка. В реальности он предстал перед нею банальным и даже слегка обветшавшим и был больше похож на убогий офис неудачливого агента по продаже недвижимости, чем на гудящий информационный водоворот, каким его показывают в фильмах. Четыре прямоугольные люминесцентные лампы светили с оштукатуренного потолка. Одна из трубок перегорела, и, хотя света все равно было достаточно, эта темная трубка еще больше усиливала и без того неблагоприятное впечатление. Девушка прошла вслед за Ричем по выцветшему серому ковру. В комнате стояли лишь три письменных стола, да еще один большой стол, и все они были завалены почтой и бумагой для пишущей машинки. Третий, у левой стены, был перевернут вверх ногами. Рядом с большим столом находилась небольшая тумбочка с компьютерным монитором.

На задней побеленной кирпичной стене не было ничего, кроме двух темных дверей.

– Не так уж роскошно, но это дом.

Сью кивнула и ничего не сказала.

– Вы ожидали, что все будет, как в телесериале «Лу Грант»?

Девушка покраснела.

– Нет, это не так.

– Конечно, не так. Слушайте, я знаю, что это место не выглядит впечатляюще. Но вы к нему привыкнете. Это как дешевый автомобиль. Он довезет вас туда, куда вам надо.

Сью вяло улыбнулась.

– Вон там мой рабочий стол. – Рич подошел к большому столу, рядом с которым находился компьютер. – Тут, – он показал на столешницу, где было навалено меньше всего бумаг, – вы будете работать. А вон за тем столом работает Джим Фредрикс.

– Сколько людей здесь работает?

– Вы их всех видите. Строго говоря, здесь работают двое мужчин – вернее, двое мужчин и одна женщина, с тех пор как вы появились здесь. Джим работает неполный рабочий день и пишет о спорте. Четверо или пятеро людей ведут еженедельные колонки, и, конечно, мы печатаем письма, но все новости, тематические и редакционные статьи пишу я сам.

– Почему ушел другой человек, работавший здесь до меня?

– Моя жена? Она получила работу в церкви… в церкви пастора Уиллера.

– О!

– Вы знакомы с пастором Уиллером?

Сью отрицательно покачала головой.

– И я нет. Как бы то ни было, что есть то есть. Это «Газетт». Несколько лет назад у нас был еще один репортер, паренек примерно вашего возраста, окончивший университет Луисвилла, Тед Паллен. Не знаю, видели ли вы его заметки. Нам было тяжело его удержать. Как вы, наверное, заметили, в Рио-Верди очень мало настоящих новостей и реальной рекламы. «Газетт» не приносит большого дохода. Тед в конце концов нашел работу во Флагстаффе.

Сью понимающе кивнула.

Паренек ее возраста.

Другие ее сверстники уже успели окончить колледж и начать карьеру, а она все еще живет дома с родителями, вытирает столы, ходит на вечерние курсы, на которые не набирается достаточно слушателей. Оптимизм и энтузиазм, которые Сью ощущала, проснувшись утром, совсем пропали.

Рич положил руку на компьютер.

– У нас только один видеотерминал, так что, если вы собираетесь писать для нас статьи, вот где это делается. Конечно, вы можете писать оригинал от руки или печатать дома на машинке, как вам будет удобнее, но в конце концов ее нужно перепечатывать на этом терминале, потому что именно здесь она сохраняется на диск. Потом мы ставим этот диск в «Компьюграфик», и он делает для нас оригинал-макет для фотонабора. – Он кивнул головой на одну из дверей в задней стене. – Пойдемте, я вам покажу.

Они прошли по потертому ковру к двери. Рич, шедший впереди, включил свет.

– Монтажная.

Сью огляделась. Всю левую часть комнаты занимали два больших наклонных стола с крышками из матового стекла. У противоположной стены возвышался огромный синий агрегат, наверху которого находился странный черный объект, напоминавший необычно большую кассету для кинопленки.

– Это «Компьюграфик», – сказал Рич, проследивший за ее взглядом.

Он подошел к фотонаборной машин, открыл угловую панель, вставил черную кассету в нишу и закрыл панель.

– Ваш диск вставляется вон туда, – Рич показал на узкую горизонтальную щель у рядов квадратных зеленых и красных кнопок. – Мы включаем ее, потом она пошумит, покрутится – и все готово: экспонированная фотобумага накручивается на ту черную штуковину, которую я только что вставил. Мы переносим ее в проявочную, вставляем в еще один агрегат – и оригинал-макет готов.

Рич прошел мимо монтажного стола, находившегося слева от фотонаборной машины, и показал на серебристую штуковину, похожую на скалку с приваренным к ней ножом для разрезания бумаги.