Блог «Серп и молот» 2023 - Петр Григорьевич Балаев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Конечно, боялись особистов. До такой степени боялись, что штаб фронта превратили в передвижной бордель. Так боялись и так отважно с врагом воевали, что даже адъютант убежал в партизаны, только чтобы не видеть этого «героического» сопротивления немецко-фашистским оккупантам.
Сам стиль письма Феденеева — это не инициативное письмо в адрес Маленкова, а объяснительная записка, шло какое-то разбирательство, которое курировал Георгий Максимилианович, продолжавшееся и после самоубийства Ларина.
24 августа Малиновский с Лариным были в кабинете Сталина, Борис Соколов так трактует этот факт:
«Согласно Журналу посетителей кремлевского кабинета Сталина, Ларин и Малиновский были там 24 августа 1942 года. Поскольку сразу же после этого, 25 августа, их назначили командовать 8-й Резервной (будущей 66-й) армией, можно предположить: вызвал их к себе Сталин именно в связи с этим назначением — показать, что, несмотря на формальное понижение в должностях, доверие к Малиновскому и Ларину сохраняется.»
Т. е., Сталин эту парочку вызвал, чтобы засвидетельствовать им свое почтение и выказать доверие. После того, как Приказ № 227 специально для них подписал. Но Соколов умалчивает, что не тет-а-тет с ними Иосиф Виссарионович разговаривал, да и разговор длился почти час, 55 минут, с 21.40 до 22.35, слишком долго выказывалось доверие. Да еще в присутствии К. Е. Ворошилова и А. С. Щербакова. Климент Ефремович — член ГКО, отвечавший в нем за все военные вопросы, а Александр Сергеевич — начальник Главного Политического Управления РККА. Они тоже доверие выказывали?
Думаю, что там совсем в другом тоне был разговор, в конце которого этих двух героев сексуального фронта проводили словами: «Идите пока за новым назначением, а мы еще будем разбираться с тем, что вы навоевали».
И слова в предсмертной записке Ларина: «Родион умный человек». Это чтобы Сталин знал, что Родион умный? Или Ларин так обозначил, что умный Родион его козлом отпущения уже сделал, а сам выкрутился?
Если бы не Буденный и Каганович, то неизвестно чем закончилось бы наступление немцев на Кавказе, вполне и до Баку смогли бы дойти. После сдачи Ростова и Новочеркасска дорога на Кавказ немцам была открыта. Немецкое командование посчитало, что успех наступления группы «А» Листа предрешен, поэтому сняло оттуда 4-ю танковую армию и перебросило ее на Сталинградское направление, где Паулюс уперся в нашу оборону, как свидетельствует А. М. Василевский:
«Захватив Нижне-Чирскую, противник не смог развить успеха. У 6-й немецкой армии сил оказалось недостаточно, и ее войска вынуждены были перейти к временной обороне. Чтобы завершить операцию, немецко-фашистскому командованию ничего не оставалось, как в самом спешном порядке, одновременно с усилением 6-й армии, перенацелить 4-ю танковую армию с северокавказского на сталинградское направление.»
Василевский ли свидетельствует? Вряд ли. «Ячейки». Вписано редакторами про перенацеливание 4-й танковой армии, чтобы завершить операцию. Чистили мундир министра обороны Малиновского.
Кавказское направление было для Гитлера главным, а не Сталинградское. Но он посчитал, что Листу 4-я танковая армия уже не нужна, на кавказском направлении оборона русских развалена, там паника. Только не учел фактор Буденного и Кагановича.
Семен Михайлович быстро сориентировался в обстановке и принял решение быстро выводить части, которые у него оставались, к перевалам, он не стал пытаться удерживать немцев на равнине, там бы они добили всё оставшееся у Буденного. А Лазарь Моисеевич — это человек, для которого не существовало нерешаемых задач. Хоть метро, хоть железные дороги. Будь он нашим современником, ему бы поручить освоение Луны, так на нее уже туристы летали бы. Каганович поставил на уши весь Кавказ, он мобилизовал для обороны всё, что можно, и всё, что невозможно было мобилизовать, но он мобилизовал. И фон Лист остановился. Уперся в нашу оборону. И когда группа из «Эдельвейса» пробилась к Эльбрусу и на нем установила немецкий флаг, Гитлера эта акция взбесила.
Пропаганда Геббельса об этой акции поспешила раструбить на весь мир, а Гитлера это привело в натуральное бешенство. Почему? Потому что повторялась история с Ростовом и Тихвином в 41-м. К тому времени, когда «эдельвейсы» карабкались на Эльбрус, надежды на выход к Баку у Гитлера уже не было. Поэтому он так упорно, как маньяк, толкал Паулюса в Сталинграде — хоть какой-то успех был нужен…
* * *
Наверно, можно подвести итоги.
1. Приписывание Сталину определения Западного направления, как главного для вермахта на летнюю кампанию 1942-го года, вопреки имевшимся у Генштаба сведениям о концентрации немецких войск на Южном и Юго-Западном направлениях — оскорбительно не только для Сталина, но и для всей нашей Ставки и Генштаба. Сталин в свете этого выставлен законченным идиотом, который совершенно ничего не понимал ни в войне, ни в экономике.
Допустим, что немцы летом 42-го года начали бы наступление на Москву. Допустим. Допустим, они бы даже взяли ее. И что? Советский Союз потерял бы возможности к сопротивлению, при условии, что из Москвы была уже эвакуирована в 41-м году почти вся промышленность? Нет, конечно. Даже потеря Москвы выводила Германию на следующую, 43-го года, военную кампанию, захват Москвы не решал вопроса завершения войны. Это при условии, если бы ее взять у немцев получилось. А точно получилось бы? Представим, что Сталин ставил себя на место Гитлера и старался предугадать его планы. В 41-м году, несмотря на то, что Красная Армия была в процессе отмобилизования, наступление на Москву провалилось. Где гарантия того, что в 42-м году, когда советские войска нарастили боевой опыт, это наступление удастся? Что будет, если и в 42-м году оно провалится? А будет катастрофа. Пошел бы Гитлер на такой риск?
Вроде бы, мы все прекрасно знаем, что Вторая Мировая война была войной моторов, все знаем, но Сталин, получается, этого не знал и не понимал, что без нефти моторы бесполезны. Если даже лишить войска наркомовских 100 грамм, спирта не хватит заменить бензин и соляру. Единственная возможность для немцев нанести Советскому Союзу в 42-м году поражение, которое могло стать фатальным — лишить его основных источников нефти. Другого выхода у Гитлера не было.
И Сталин, советское руководство это понимали и предвидели — строительство оборонительных линий силами целых саперных армий на Сталинградском и Кавказском направлениях было начато еще осенью 41-го, когда немцы наступали на Москву. И основные наши резервы, как проскочило в мемуарах А. М. Василевского, концентрировались в районе Горького и Сталинграда.
Еще осенью 41-го года советское руководство готовилось к
