Безумные грани таланта: Энциклопедия патографий - Александр Владимирович Шувалов

служанка за руку тащила бившегося в истерике мальчика по улицам и буквально силком втаскивала в класс. Сидя за партой, он не мог сосредоточиться. О чем бы ни шла речь на уроке, он был поглощен только рисованием… Дома он был повелителем, а здесь, в комнате, заполненной его сверстниками, мальчика каждое утро ждали новые унижения, и контраст этот был так силен, что породил известкую социофобию, от которой Пикассо не избавился до конца жизни. Новая “среда обитания” внушала ему такой ужас, что отец вынужден был перевести его в маленькую частную гимназию Святого Рафаэля, где директором служил один его приятель… Можно объяснить, почему Пабло совсем не давалась арифметика — он не воспринимал цифры как понятия. Скорее, они действовали на него своими очертаниями». (Мейлер, 1998, с. 11, 15–16.)

«Долгое время он, например, смертельно боялся стричься, причем не в юном возрасте, а будучи уже взрослым человеком. “Месяцами он носил слишком длинные волосы и не решался пойти к парикмахеру. Стоило кому-то заговорить об этом, Как он впадал в настоящую панику. Чем длиннее отрастали волосы, тем больше страшила его необходимость стричься. Как правило, дело заканчивалось тем, что он просил близких укоротить ему волосы, а то запирался в маленькую комнатку и тщетно пытался отрезать волосы сам”». (Гаев, 1999, с. 10.)

[1895 г., смерть сестры Кончиты.] «На тринадцатом году жизни Пикассо перенес душевную травму, сказавшуюся на том навязчивом переживании, от которого он так страдал впоследствии <…> В Барселоне… прошло его отрочество — бурное, пугающее и очень много определившее в его жизни. Пикассо… был натурой глубоко противоречивой, но спасительная сила ума позволяла ему двигаться в двух противоположных направлениях. В свои барселонские годы он погрузился в исследование религии и секса <…> совершенно не исключено, что в юности у Пикассо было несколько гомосексуальных опытов… Итак, они2!’ь поселились вместе. Мы никогда не узнаем, стали ли они любовниками. Есть сведения, что они вынашивали план совместного самоубийства… Жакоб был способен на поразительные прозрения. Он нюхал эфир, употреблял и другие снадобья, дарующие опьянение, и, несомненно, далеко увел Пикассо по дороге оккультизма». (Мейлер, 1998, с. 18, 23, 33, 77.) «Юнг пришел к выводу, что Пикассо — шизофреник». (Ландрам. 1997. с. 280.)

«…Обычно его эксцентрические выходки приходились многим не по душе, И его упрямство и неуважение к работам других художников вызывали обиду у менее талантливых из них». (Пенроуз, 1999, с. 47.)

Особенности творчества

«Дайте мне музей, и я заполню его». Пикассо

[1902–1904 гг.] «Страдая от безденежья, от депрессии, ссорясь с родителями, терзаясь страхами, он все глубже погружался в “голубой период” <…> он исповедовал простой принцип: “На моей палитре — только синии” — цвет глубочайшей подавленности и угнетенности… Разумеется, Пикассо уплатил “духовную подать” своему первому стилю — в начале “голубого периода” он пережил очень серьезное нервное расстройство и даже какое-то время находился на грани самоубийства. В “голубом периоде” депрессия хлестала из него, как кровь из перебитой артерии… Стоит ли говорить, что Пикассо не только яростно нападал на неправедно устроенный мир, но что “голубой период” был поднят с самого дна его сексуальный страхов?.. Это возвращает нас к предположению о том, что Пикассо страдал венерическим заболеванием, а лечение сифилиса в эпоху, когда еще не был изобретен пенициллин, было столь мучительным, что кого угодно могло подвигнуть на “голубой период” творчества». (Мейлер. 1998, с. 68–70.)

[1907 г.] «Пикассо время от времени жаловался, что опиум играет с ним дурную шутку: дарует необыкновенные образы — и одновременно отбивает охоту запечатлевать их на холсте… [Лето 1908 г.] Пикассо никогда с тех пор не принимал наркотиков, несмотря на то, что курение опиума доставляло ему истинное наслаждение… Глаз Пикассо обладал способностью помнить картины и предметы так, словно он смотрел на них только что. Это был эквивалент так называемой “литературной памяти”, позволяющей помнить текст так, как он возник на странице при первом чтении». (Там же, с. 239, 257. 261.)

«Каждый ребенок — художник. Трудность в том, чтобы остаться художником, выйдя из детского возраста». (Пикассо).

«На моей палитре — только синий». Такое заявление Пикассо можно рассматривать как предпочтительный выбор в тот период именно этого цвета. Существует психодиагностическая методика (тест Люшера), который позволяет выявить устойчивые личностные характеристики человека в зависимости от того, какой цвет он предпочитает. Напрашивающаяся словесная ассоциация «голубого периода» с имеющими место именно в это время «гомосексуальными опытами» с точки зрения теста Люшера безосновательна (хотя на практике имела место!). По мнению психологов, лица, выбирающие синий цвет, крайне чувствительны к влияниям окружения, демонстрируют повышенный уровень тревожности и склонны ис-катъ защиту у другого человека. Все это вполне подходит к Пикассо того времени.

Можно также говорить о задержке (или односторонности?) психического развития в детские годы, вызванного родовой травмой. Сюда же относится и склонность к преимущественно конкретному восприятию предметов и повышенная внушаемость (подверженность фобиям, наркотикам, коммунистической пропаганде) — это все признаки органического поражения центральной нервной системы. Отличная зрительная память ни в коей степени не противоречит этому предположению. Уход из реального мира в созданный и самим искаженный мир изобразительного творчества можно было бы рассматривать как реакцию бегства от окружающей действительности (тоже признак незрелой личности). А страх стричь волосы можно расценить как проявление специфической (изолированной) фобии — психического расстройства, относящегося к области неврозов.

ПИЛСУДСКИЙ (Pilsudski) ЮЗЕФ (1867–1935), польский политический деятель. В 1918–1922 гг. «начальник государства», с 1926 г. фактический диктатор Полыни, маршал (1920).

«…Раскрытие типографии повлекло за собои арест Пилсудского в феврале 1900 года в Лодзи. Пилсудскому вновь грозила ссылка на 10 лет. Он симулировал сумасшествие и пять месяцев провел в сумасшедшем доме в Петербурге, пока не совершил побег». (Мус-ский, 2000а, с. 365.)

«…Был приговорен царским судом к тюремному наказанию, отбывая которое, он вдруг проявил признаки душевного расстройства. В связи с этим его перевели в петербургскую психиатрическую лечебницу. Находясь в этой больнице, Пилсудский постепенно стал меньше обнаруживать нарушения психики, да и были ли они у него на самом деле — неизвестно. Быть может, он их и симулировал для того, чтобы подготовиться к побегу». (Буянов. 1991а. с. 68.)

«В 1928 году