АМБИГВЫ. Трудности к Фоме (Ambigua ad Thomam), Трудности к Иоанну (Ambigua ad Iohannem) - Преподобный Максим Исповедник

2260

Знание сущих состоит не просто в познании их природы, но в познании начала и источника их существования, что возводит к Богу. Речь, очевидно, о знании логосов сущих как божественных волений и замыслов о них.

2261

Или: «состоянию».

2262

Ин. 21:25.

2263

Gr. Naz., or. 28.20: PG 36, 53A. Контекст этого места таков: «А потому все дольнее знание, как простирающееся не далее малых подобий истины, ставит Павел не выше зеркал и гаданий (1 Кор. 13:12). А если бы не опасался я подать иным о себе мысль, что до излишества и без нужды занимаюсь такими исследованиями, то сказал бы, что об этом же самом, а не о чем ином может быть сказано: не „можете вместить ныне“ (Ин. 16:12), чем само Слово давало понять, что со временем сможем вместить и уяснить себе это. И это же самое Иоанн, Предтеча Слова, великий глас истины, признал невозможным „самому миру вместить“ (Ин. 21:25)» (Григорий Богослов 1994, Т. 1, с. 404).

2264

Пс. 138:6. В русском Синодальном переводе: «Дивно для меня ведение [Твое], высоко, не могу постигнуть его».

2265

Мк. 3:17.

2266

«Сыны громовы» – это апостолы Иоанн Зеведеев и его брат Иаков, получившие это именование от Христа (Мф. 4:21; Мк. 3:17). Прп. Максим утверждает, что свт. Григорий под Иоанном имел в виду не Иоанна Предтечу, а евангелиста Иоанна Богослова. В самом деле, заключение Евангелия от Иоанна имеет некоторое сходство с приводимыми свт. Григорием словами: «Многое и другое сотворил Иисус; но если бы писать о том подробно, то, думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг» (Ин. 21:25). Вместе с тем, свт. Григорий мог иметь в виду и слова Иоанна Крестителя; они хорошо вписываются в контекст, в котором говорится о восхождении ап. Павла до третьего неба: «Приходящий с небес есть выше всех. И что Он видел и слышал, о том и свидетельствует; и никто не принимает свидетельства Его» (Ин. 3:31-32). Учитывая эти соображения, т. е. возможность истолкования данного места, при допущении неточности в ссылке на Евангелие, применительно к Иоанну Предтече, тем более интересно, что прп. Максим не пошел по этому пути и пожелал увидеть здесь «трудность», которая была им преодолена с помощью умозрения.

2267

Мф. 5:12; Лк. 6:23.

2268

Ср. Евр. 13:7.

2269

Пс. 45:11.

2270

Ин. 5:39.

2271

Ср. Пс. 1:2.

2272

Или: «одебеливаемой». Ср. использование понятия «утучнения» или «одебеливания» в другом месте у прп. Максима: «Тот, кто с помощью дебелых примеров и речений, соответствующих способности слушателей, преподносит [им] нравственное научение Слова, делает это Слово плотью. А тот, кто с помощью возвышенных умозрений излагает таинственное богословие, делает Слово Духом» (cap. theol. 2.38, пер. А. И. Сидорова по: Максим Исповедник 1993. Кн. I, с. 241).

2273

Анализ ряда мест из amb. 21 находим в исследовании Мелхиседека Торонена (Törönen 2007, p. 156-162), который, в частности, отмечает: «Все в понимании Максимом мира и Писания, в конечном счете, указывает на одну цель – Христа во славе, Логос, Которого мир не может вместить» (Ibid., p. 156). Далее, применительно к разрешению трудного места свт. Григория Торонен пишет: «Мне кажется, что мы имеем здесь дело с „намеренным противоречием“, которое имеет целью привлечь внимание читателя к чему-то другому, выходящему за пределы исторических ограничений, к тому, что может быть постигнуто только в умозрении. Максим не колеблется, говоря, что „одно умозрение (θεωρία) – является разрешением тех вещей, которые на буквальном уровне кажутся противоречивыми, поскольку оно может показать истину (нетелесную во всем) простой по природе и не становящейся „плотной“ вместе со словами и телами“ (amb. 21: PG 91, 1244B [перевод наш – Г. Б.]» (Ibid., р. 157-158). Чуть ниже Торонен продолжает, говоря о герменевтическом методе прп. Максима: «Единство Писания, каковым является Сам Логос, выходит за пределы истории и поэтому превосходит всякую историческую противоречивость, а единственный способ достичь этой области – это прочесть Писание (а в данном случае и свт. Григория) сверх буквы, духовным умозрением. Умозрение или аллегория для Максима – это не средство произвольной спекуляции, но то, с помощью чего он достигает настоящей истины и смысла, который лежит над поверхностью текста» (Ibid., p. 158-159). К этой мысли Торонена можно прибавить, что в случае, разбираемом в amb. 21, как мы видели, прп. Максим, несколько отойдя от буквы текста, мог бы избавиться от «противоречия»; он же, напротив, строго следует букве Писания и, вместе с тем, отправляясь от возникающего противоречия с исторической правдой, снимает его в правде духовной.

2274

Ин. 1:23.

2275

Ин. 5:35.

2276

Ср. Gr. Naz., or. 38.14 (SC 358:136, ll. 18-19).

2277

Мф. 3:2; Деян. 19:4.

2278

Возможно, прп. Максим, переходя от сравнения Христа с солнцем к теме праведности, которая по природе существует прежде покаяния, но по домостроительству пришла после него, – имеет в виду именование Христа «Солнцем праведности» (Мал. 4:2).

2279

Или «приуготовление». Понятие στοιχείωσις подробно освящено в статье Карлоса Стэйла, посвященной amb. 21, называемой им 17-й (Steel 1992, р. 2420, n. 4). Как замечает Стэйл, понятие στοιχείωσις в античности обозначало элементарное начальное образование, формирующее обучение (происхождение слова связано с «элементами», или началами счета и письма – буквами и цифрами). Эпикур в письме к Геродоту (1.37 [Bailey]) использует его уже в смысле суммарного выражения философского учения. В этом же смысле его использует Прокл в выражениях «первоосновы богословия» и «первоосновы физики» (см. Еиcl. 71.25-75.4). Климент в Строматах использует это слово, говоря о подготовительной роли науки и философии в отношении богословия (6.8; 15), при этом он обыгрывает выражение ап. Павла из Кол. 2:8, где тот предупреждает против философствования «по стихиям мира сего». Кроме того, στοιχείωσις