Арлекин. Скиталец. Еретик (сборник) - Бернард Корнуэлл

Бревна и доски от разбитых ворот, разобранной конюшни и коровника пошли на сооружение перегородившей внутренний двор баррикады. Правда, она получилась не такой высокой, как хотелось бы сэру Гийому. На то, чтобы сделать эту преграду непреодолимой, у него не хватило древесины, однако любое заграждение могло замедлить продвижение человека в доспехах и дать время лучнику наложить на тетиву новую стрелу. Железные стрелы, разбившие ворота, тоже пошли на сооружение баррикады, а потом из подвала с той же целью выкатили бочку с прогорклым оливковым маслом.

Сэр Гийом был готов.

Он подозревал, что Жослен не станет медлить со штурмом. Сэр Гийом провел достаточно времени в обществе нового графа Бера и понял, что терпеливость никак не относится к достоинствам этого самолюбивого, рвущегося к победам рыцаря. По рассуждению нормандца, атаки стоило ожидать либо в сумерках, либо на рассвете, и, когда после полного дня обстрела ворота были снесены, а одна из надвратных башенок повреждена, он приказал всем защитникам облачиться в доспехи и быть наготове.

Уже во второй половине дня он ничуть не сомневался в скором начале штурма, ибо, когда в долгих промежутках между выстрелами сэр Гийом присматривался к вражеским позициям с неповрежденного участка стены, до его слуха донесся приглушенный стук молотов и треск раскалываемой кладки. Стало очевидно, что противник проламывается сквозь стены домов, чтобы подобраться как можно ближе к воротам, а вечером, когда интервал между выстрелами слишком затянулся, не осталось ни малейших сомнений в том, что пушкари ждут, когда штурмовой отряд соберется на месте. Припав ухом к земле у ворот, опытный вояка услышал, как в доме напротив звякают доспехи; выглянув за арку и присмотревшись к городской стене у западных ворот, он увидел, что там собралось множество людей, глазеющих на замок. «С равным успехом они могли бы объявить о своих намерениях, затрубив в трубу», – презрительно подумал нормандец и быстро отскочил назад. В боковину арки, где он только что стоял, клюнула арбалетная стрела.

– Сейчас начнется приступ, – сказал он, вернувшись к своим ратникам, и за кожаные петли надел на левую руку щит, на котором еще можно было разглядеть трех выцветших ястребов.

Узнав, что штурм вот-вот начнется, он даже почувствовал облегчение; положение осажденного его раздражало, его злило состояние тихого противостояния, принятое с обоюдного согласия. Несмотря на спокойствие, противно было сознавать, что сидишь в крепости взаперти. Теперь наконец у него появлялась возможность задать осаждающим трепку, и бывалого солдата это не могло не радовать. Когда в город доставили пушку, сэр Гийом подумал, что Жослен первым делом предложит осажденным сдаться, но этого не произошло. Когда первый снаряд ударил в тяжелые ворота, стало ясно, что от воинственного и опрометчивого графа не приходится ждать великодушия, ему нужна только смерть противников. Ну что ж, пусть прольется кровь.

– Как только выстрелит пушка, они пойдут на приступ, – предупредил сэр Гийом своих людей и присел у ворот, перед баррикадой.

Надеясь, что его предположения верны, он стал ждать, наблюдая за тем, как солнечные лучи ползут по каменным плитам внутреннего двора. За баррикадой у него было восемнадцать боеспособных лучников, а перед баррикадой рядом с ним дожидались начала боя еще шестнадцать ратников. Остальные, не считая полудюжины заболевших, дезертировали. Город затих. Залаявшая было собака взвизгнула, словно ее угостили пинком, и умолкла.

«Ну отобьем атаку сейчас, – угрюмо думал сэр Гийом. – А что потом?» В своей способности отбить приступ, и не один, он не сомневался, но у неприятеля все равно оставалось огромное численное превосходство, ему же неоткуда было ждать подмоги. Единственное, что оставалось, – это дать атакующим такой отпор, чтобы Жослен сам заговорил о перемирии. Шевалье Анри Куртуа наверняка принял бы почетную капитуляцию, подумал сэр Гийом, но имеет ли рассудительный рыцарь хоть какое-то влияние на сумасбродного Жослена?

И тут пушка выстрелила. Грохот выстрела, казалось, потряс весь замок. Железная болванка, пролетев в ворота, выбила из стены рядом с лестницей, ведущей к входу в главную башню, огромный осколок, подняв тучу белесой пыли. Сэр Гийом напрягся. Эхо выстрела еще отдавалось в его ушах, когда по мостовой за воротами торопливо затопали тяжелые сапоги и площадь огласилась криками атакующих. Нормандец сорвал с бочки неплотно державшуюся крышку, и пинком опрокинул ее набок, зеленоватое масло растеклось по каменным плитам перед воротами. И тут до его слуха донесся искаженный опущенным забралом рев:

– Пленных не брать! Смерть! Смерть!

– Лучники! – крикнул сэр Гийом, хотя не думал, что стрелков следует призывать к бдительности.

В отсутствие Томаса лучников возглавлял Джейк, он тяготился начальническими обязанностями, но зато любил сэра Гийома и был готов сражаться за него до конца. Джейк не стал отдавать команду, его лучники сами знали, что делать, и спокойно ждали вражеского наступления, наложив стрелы на тетивы и наполовину натянув луки.

Потом проем под аркой заполнился арбалетчиками, за которыми с боевым кличем валом валили воинственно орущие ратники. Джейк, в соответствии с заранее отданными приказами, выждал мгновение и, лишь когда первые из бегущих поскользнулись на оливковом масле, крикнул:

– Стреляй!

Восемнадцать стрел ударили в образовавшуюся свалку. Первые, кто ворвался в ворота, растянулись на скользких камнях. Бегущие сзади спотыкались об упавших, и в этот хаос полетели стрелы. До баррикады еще оставалось десять шагов, но приступ уже захлебнулся, ибо узкий проем замковых ворот был весь забит мертвыми и умирающими. Сэр Гийом, с обнаженным мечом, стоял в стороне и ждал своего часа, не мешая лучникам выполнить свою часть работы. Он не переставал изумляться тому, с какой дьявольской быстротой, одну за другой, посылали англичане в противника смертоносные стрелы, пробивавшие кольчуги.

Арбалетчик, каким-то чудом выползший из-под груды тел, отважно попытался поднять свое оружие, но сэр Гийом сделал два быстрых шага и изо всех сил обрушил свой меч на незащищенную шею неприятеля. Остальные арбалетчики, очевидно посланные вперед, чтобы стрелять в его лучников, уже полегли убитыми или смертельно раненными. Жосленовы ратники смешались с ними; утыканные стрелами, торчащими из кольчуг и щитов, сквозь ворота они уже не могли протолкнуться, а лучники Джейка продолжали осыпать проем ворот стрелами.

И тут сэр Гийом взмахом руки послал вперед своих ратников.

– Они сказали не брать пленных! – крикнул он. – Слышите? Пленных не брать!