Прах и пепел - Татьяна Николаевна Зубачева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это не допрос, Эркин. Мне надо, очень надо поговорить с тобой.
Голос мягкий, не злой и совсем не приказной, но ему очень трудно противостоять. Ну, раз по-русски… По-русски ты «сэра» не услышишь.
– Что вам от меня надо?
Никлас кивнул. Что же, Золотарёв предупреждал, что парень неконтактный и будет нелегко. И реакция мгновенная, и настрой негативный. Хотя в тюрьме парень шёл на сотрудничество достаточно охотно. Так что, пожалуй, попробуем ту форму.
– Я уже сказал. Мне надо с тобой поговорить, – медленным плавным движением Никлас достал из внутреннего кармана куртки конверт. – Вот посмотри. Может, кого-то из них ты знаешь.
Эркин стоял перед ним, заложив руки за спину и упрямо склонив голову. Никлас понимающе улыбнулся:
– Не думаю, чтобы среди них были твои друзья.
Только после этих слов Эркин протянул руку и взял конверт. И как-то само собой получилось, что они сели за один из столов.
Никлас решил не вести протокол: любой аксессуар допроса мог вызвать опять реакцию отторжения.
Первой лежала фотография Рассела.
– Я уже рассказывал о нём, – удивился Эркин. – Я всё тогда рассказал.
Никлас кивнул.
– Да, я читал. И всё же…
– Зачем он вам? – Эркин насмешливо усмехнулся. – Он не самая сволочь. И… и слабак. Дважды мог застрелить меня, один раз даже вытащил пистоль, махал передо мной, целился, а не нажал. Нет, он не опасный.
– Да-а? – удивился теперь Никлас. – Я так не думаю. Скажи, а раньше, до… освобождения вы не встречались?
Эркин пожал плечами и, как всегда, заговорив о прошлом, перешёл на английский.
– Да нет. В имение он не приезжал. Ну, я его там не видел. А до этого…
– Да, скажем, в питомнике?
– На врача он не похож, – покачал головой Эркин, – не такая сволочь. И не надзиратель, точно, тех сразу узнаёшь. А так… давно было, да и не запоминал я их всех.
– Понятно, – кивнул Никлас, мягко взял у Эркина пачку фотографий и быстро нашёл нужную. – А этого?
Эркин недоумевающе посмотрел на неё, нахмурился, вгляделся пристальнее и медленно, будто она стеклянная, положил на стол.
– О нём не спрашивайте, – строго сказал он. – Не смогу, – с усилием поднял глаза на Никласа и увидел: этот понимает, этому объяснить можно. – Не могу говорить о нём. Зайдусь. Он… я не знаю, как сказать, но он самый страшный.
Никлас перевернул фотографию доктора Шермана оборотной стороной вверх, и Эркин благодарно улыбнулся ему.
Итак, доктор Шерман хорошо знаком парню, причём настолько, что даже фотография пугает. Что ж, очень показательно. Значит, и парней в госпитале можно будет привлечь к опознанию. Мороз всё-таки пять последних лет был в имении, и если не забыл, то, значит, воздействие было очень сильным. Остальные фотографии смотрит спокойно, внимательно, но явно никого не узнаёт. Верхушка СБ и «Белой Смерти» ему не знакома. Так, остановился, рассматривает.
– Что? Узнал?
– Нет, этого я не видел, но… но знакомое лицо. И не видел, а знаю.
Бригадный генерал Джонатан Говард? Совсем интересно.
– Может, он просто похож на кого-то? Кого ты знаешь.
– Да, – улыбнулся Эркин. – Точно. А на кого только? Вроде… вроде на хозяйку. Ну, когда я в имении был.
Никлас медленно кивнул. Этого никак ждать не мог.
– А у кого ты был? Имена ты помнишь?
– Хозяйку звали Изабелла, я помню.
– Изабелла Кренстон?!
– Да. Вы, – Эркин вскинул на него глаза, – вы её тоже знаете?
– Встречались пару раз, – уже спокойно ответил Никлас. – О ней ты можешь рассказать?
– Раз вы встречались, то знаете, какая она, – Эркин зло выругался.
Никлас понимающе кивнул.
– Всё ясно. Значит, этот там не появлялся. А этот?
Он достал из ещё не просмотренных фотографий ещё одну. И повторил:
– А этот?
– Этого помню. Младший брат хозяйки, – охотно ответил Эркин и насмешливо хмыкнул. – Ни одной юбки не пропускал и на цвет не смотрел. К его приезду двух спальниц купили, а ему всё было мало. Как скажи, его растравкой вместо кофе поили.
– Растравкой? – переспросил Никлас.
– Ну да, рабам перед случкой давали, чтоб ни о чём другом не думали, – Эркин помрачнел. – Ну, и в питомниках… тоже…
– Понятно, – кивнул Никлас, откладывая фотографию Хэмфри Говарда к просмотренным.
Эркин совсем успокоился. Его не обманули: друзей здесь не было. Фотографии беляков, многие в форме, этих не жалко. И только сердился на себя, что так испугался того… И, просмотрев пачку до конца и опознав ещё нескольких, бывавших в гостях в имении, Эркин отодвинул их и сам вернулся к той фотографии, так одиноко и лежащей лицом вниз.
– А этого я видел. И живьём, и так… на фотках.
– Расскажи, что можешь, – мягко попросил Никлас.
– Он… у вас?
Никлас покачал головой.
– Нет, его убили в Капитуляцию.
– Сказали, что убили, или труп видели? – требовательно спросил Эркин.
Никлас улыбнулся.
– Сказали. Но думаю, что это правда.
– Сволочи – они живучие, – угрюмо ответил Эркин.
– Да, так часто бывает, – кивнул Никлас. – Но давай об этом. Тебе тяжело говорить о нём. Почему?
Эркин вздохнул, повертел фотографию.
– Он… он самый страшный. Врачи, надзиратели… Они его боялись. Чего уж про нас говорить.
– Имени его не знаешь?
– Большой Док. Его так беляки называли. О нём… страшное о нём рассказывали. Ну, – Эркин бросил фотографию на стол и сцепил пальцы в замок, чтобы не порвать её ненароком. – Ну, беляки разные, конечно, были сволочи, им мучить в удовольствие, это ещё ничего, а вот были такие… ну, не люди мы для них, даже не живые, а так… материал, вот. Такого не разозлишь, но и не разжалобишь. А он… он ни в ком людей не видел. Он, говорили, учёный, исследователь.
Никлас понимающе кивнул. Вот откуда у парней страх перед этим словом! Что ж, интересная характеристика.
– Ты его только издали видел?
– Да, – кивнул Эркин. – Мне повезло. Он иногда забирал себе несколько парней. Или спальниц. Иногда мальцов из учебки, иногда кому уже срок подходил. На исследования. И больше их никто не видел. Он учёный, понимаете? Его так и называли. Большой Док, Большой Учёный, – Эркин вдруг виновато улыбнулся. – Этого ведь мало для вас?
– Как тебе сказать, – Никлас собрал разложенные по столу фотографии. – Любая информация – ценность. Мне теперь есть не о чём, а как говорить с другими. Спасибо тебе.
– Не за что, – пожал плечами Эркин. И не удержался: – И ради этого вы приехали?
– Не только, – улыбнулся Никлас. – Ещё у меня поручение. Вернее, просьба. Ведь это Рассел сказал тебе о смерти… твоей жены?
– Да, – твёрдо ответил Эркин.
– Так вот,
