Энциклопедия будущего - Иван Сирфидов

надлежащей гуманности. Самих профессиональных умертвителей в обществе сильно недолюбливают, а то и боятся, как особенно бездушных и жестокосердных, «палач», «живодёр» и «изверг» наиболее мягкие из прозвищ, которыми их награждают знакомые за глаза. И можно не сомневаться, если есть гражданин или компания, разводящие высших живых существ на мясо, жесточайший конфликт с «зелёными» и организациями зоо защитников им гарантирован. Даже когда они тщательно скрывают и маскируют свою деятельность, это всё равно не обещает им спокойной жизни, практически всегда в их кругу находится сердобольный сочувствующий зверью персонаж, дающий зелёным «наводку».

Кроме тех, кто выращивает и умерщвляет живность, есть конечно же и те, кто её поедает. Их собственно так и называют в гражданской среде – «поедатели животных». Особого негатива к ним у общества нет. Главной причиной чему пожалуй малораспространённость животноедства как явления. Обыватель попросту достаточно редко сталкивается с оным в повседневности, чтобы излишне думать о поедателях, у него обычно отвращение вызывают не они, а сам акт поедания. Во-вторых, откушать в ресторане жаркое или суп из настоящего животного может себе позволить только достаточно богатый человек, и потому как всякий труднодоступный атрибут богатства, это воспринимается как минимум отчасти привлекательным для тех, кто о богатстве мечтает, новым интересным опытом. По выкладкам всеведающего «Имперского Института Учёта и Статистики», более 50% граждан хотя бы раз в жизни пробовали блюдо из натуральных природных живых существ (под которыми здесь подразумеваются созданья, обладающие хоть сколько-то развитой высшей нервной деятельностью, в том числе, птицы, рыбы, крабы, и т.д.). Лишь если некто питается столь экстраординарными продуктами чересчур часто, к нему может возникнуть общественное негативное отношение. Особенно к политику – политическому деятелю откушать нечто животное в ресторане один разок в месяц приемлемо, чаще уже чревато последствиями, оппоненты обязательно укажут на эту его слабость, как на склонность к жестокости, аморальности и себялюбию.

Имеется у современника описываемого периода и принципиальная возможность охотиться на определённые виды природных созданий. Она подлежит строгому лицензированию, получение лицензии требует прохождения длинного ряд бюрократических процедур, а отлов даже одного созданья недёшев, по карману только толстосумам. Но тем не менее людям с деньгами охота доступна, и некоторые из них пользуются данной своей привилегией. Природа всё же богаче по видовому разнообразию, иные состоятельные гурманы готовы заплатить любые деньги, чтобы попробовать блюдо из какой-нибудь экзотической ящерицы или яиц, украденных из гнезда экзотической пичужки. Естественно, гурманы не рыщут по лесам сами, для этого есть профессиональные охотники. Известно, что вне лицензии допуском для охоты и рыбалки обладает ряд силовых структур. Скажем, оперативники секретных служб регулярно проходят тесты на выживание в лесах. Крупные гражданские скаутские организации и школы экстремального туризма тоже нередко имеют разрешение время от времени проводить тренинги в полевых условиях с реальным отловом, приготовлением и поеданием представителей дикой фауны. Без всяких денег и лицензий. Главное ограничение – добытое мясо нельзя ни продавать, ни приносить домой, то что не съел в походе, полагается выкинуть, а если наловил слишком много, сколько тебе очевидно не нужно, рискуешь подвергнуться административному или уголовному взысканию. И всё же специалисты по выживанию набираются опыта преимущественно по видео-урокам, а охотничьи навыки оттачивают в виртуальной среде – компьютерных игр-симуляторов, где детальность столь проработана, что по условиям природы и поведению природных тварей абсолютно соответствует яви, полно, охоться и рыбачь сколько влезет. К слову, наиболее продвинутые системы интеграции с и-сетью позволяют не только виртуально ловить животных, но и виртуально пробовать их на вкус (см. раздел о системах интеграции) – то есть приготавливать из них блюда и употреблять в пищу, причём если пища в данном случае виртуальная и употребляется виртуально, вкусовые ощущения, получаемые от неё, неотличимы от настоящих. Существуют и небольшие сообщества охотников, в которых акцент делается не на выживание, а именно на выслеживание и лишение жизни определённого крупного существа. Не обязательно для еды. Вроде бы это совсем уж за пределами современных описываемому времени представлений о морали, и противоречит современным законам. Но очень большие деньги состоятельных искателей новых ощущений творят чудеса. Своё членство в подобных структурах люди никогда не афишируют. Это закрытые организации для избранных.

Некоторых природных существ свободно отлавливать и употреблять в пищу всё же дозволяется. Тех, что относятся к низшим видам, самых примитивных по строению. В основном это насекомые и моллюски. Добыча их в природе запрещена лишь в промышленных масштабах, для себя же, для личного питания, лови или собирай их всяк сколько хочешь. Соответственно их можно разводить обычным способом, без мясобаз и биоинженерии. Общественные движения защитников животных недовольны таким положением дел. Они призывают распространить понятие жестокого обращения на все натуральные созданья, включая и насекомых с моллюсками, правда пока без особого успеха. Всё, чего им удалось добиться, это запрет на отлов и разведение в гастрономических целях пауков-птицеедов. Но они не сдаются, порой протестуют и митингуют, порой разражаются гневными статьями в сочувствующих им СМИ, иногда подвергают нападкам и критике рестораны и торговые предприятия, предлагающие потребителю природные организмы в качестве продуктов питания. Вообще, защитники животных странные люди. Иные из них называют жестоким и варварским уничтожение опасных тварей в целях самозащиты и безопасности, например, проникающих на пляжи и в населённые пункты. Так и хочется спросить их: «эй, вы на чьей стороне»? Жизнь человека несопоставимо ценнее жизни змеи или паука. А отлов и перемещение мелких существ куда-то за пределы обжитого пространства стоит денег, да и эффективность его мала. Особенно для территориальных видов – они всё равно либо погибнут либо вернутся.

Мясные фермы вкупе с запретом на отлов высших животных в пищевых целях считаются причиной небольшого снижения проявлений агрессии и жестокости в быту и некоторого их усиления в конфликтных ситуациях, прежде всего в военное время. Как утверждают учёные, человек, реже сталкиваясь в повседневности с бытовой необходимостью быть жестоким, в меньшей степени обретает и способность контролировать этот компонент своего поведения, когда его не избежать. Ещё с появлением мясных ферм существенно снизился общий уровень инфекционной опасности. Многие слывшие в древности страшными болезни полностью исчезли: сибирская язва, коровье бешенство, сальмонеллёз и т.д. Регулярность возникновения в природе, вследствие естественных процессов мутации, новых штаммов опасных вирусов приобрела значительно менее выраженный характер – проще говоря, средние промежутки времени между двумя подобными событиями удлинились многократно. Правда наряду с этим в жизнь современной цивилизации вошли «мясные инфекции» – особые вирусные заболевания, поражающие мясобазы и мясные тела, и совершенно неопасные ни для человека ни для животных. Наличие их считается результатом злонамеренной деятельности биоинженеров-вирусологов из