Осколки наших сердец - Мелисса Алберт

драться, а мой – драться без правил. Я оттащила Марион от своей лучшей подруги за волосы. Та извивалась, как кошка, укусила меня за плечо. Фи ударила ее в живот, чтобы она остыла. Марион снова бросилась на нее, а я подхватила ее под грудки, потянула вниз и зажала горло рукой, как делал отец, разнимая дерущихся в баре. Тогда ее отпустило. Я попятилась; мне было тошно и стыдно. Марион заплакала.

– Это была она, – твердила она горьким от разбившихся надежд голосом. Ее лицо было красным и беззащитным, пламя опалило ей брови и ресницы. – Это была она.

– Ты нам солгала. – Фи сидела прямо, как прут, и смотрела на зеркало. Крестик матери расплавился, золото затекло в трещинки. – Ты солгала.

– Нет.

Щеки Фи запылали.

– Это был ритуал, вызывающий мертвых! Мы вытащили Астрид Вашингтон… откуда? Из ада? Марион, Господь с тобой! О чем ты думала?

Шэрон зашевелилась. Пока мы дрались, она смотрела молча, а теперь отодвинулась от стены.

– Вы там закончили? Потому что у нас есть проблемы посерьезнее.

Шэрон выглядела расстроенной. Дрожащими пальцами она достала из кармана смятую пачку «Кэмела» и принялась лихорадочно хлопать по карманам, пока Марион не бросила ей зажигалку. Казалось, комната настолько пропитана магией, что стоит вспыхнуть пламени, и она взорвется, но ничего не случилось.

– Ты нарушила основное правило, – отчеканила Шэрон. – Солгала своим товаркам. Скрыла от них важнейшую информацию. Не знаю, как тебе это удалось и как далеко все могло зайти… – Она замолчала. – Но, к счастью, ее удалось сдержать. Пока ты… – она посмотрела на Фи, – …не выпустила ее из круга.

– Эй, – резко возразила я. – Это Марион сделала! А Фи пыталась ее остановить.

– Великолепно. Магии, конечно, есть дело до того, что вы пытались сделать.

У меня закружилась голова, в висках закипала кровь. Последствия колдовского сеанса не заставили себя ждать.

– Но ей это удалось. Она ее остановила. А ты закончила сеанс. Вот и все. Теперь осталось убраться. Похоронить кролика.

– Да как вы еще живы, не пойму, – презрительно фыркнула Шэрон. – Ничего она не остановила. Она разорвала круг посреди ритуала. Да, подружка Марион не воплотилась, но и не сидит больше в ведьминской Вальхалле, никому не угрожая, будьте покойны. Ты ее выпустила. Она… Ох, девочки. Она сейчас небось уже где-то развлекается. А может, она прямо здесь. Ждет, пока принесут другого кролика.

Я огляделась, задерживая взгляд в тех местах, где лунный свет ложился странно. Но ничего не увидела и не почувствовала.

Марион перестала всхлипывать. Ее глаза с опаленными ресницами расширились.

– Погоди. То есть ты хочешь сказать, заклинание сработало?

Шэрон вытаращилась на нее, а потом швырнула горящий окурок ей в лицо и скривила губу, когда Марион попятилась, поскользнулась и проехалась задом по кровавой луже.

– Не надо было связываться со школьницами, – процедила Шэрон. – Если я из-за вас умру, так и знайте: в аду вас отыщу, и не будет вам покоя.

* * *

Мы крадучись спустились по лестнице, прошли по коридорам мимо витража с лисами. Казалось, год прошел с тех пор, как я впервые их увидела. Все тело болело, я дрожала от страха и, как путник в пустыне, жаждала снова увидеть небо, сад, внешний мир за пределами этого кошмара. Тогда я еще не понимала, что кошмаром были мы сами, что он липнул к нашей коже, как мокрые джинсы.

Все последующие годы я вспоминала, как шла тогда по темным коридорам библиотеки. Шагая по дому посреди ночи, мимо комнат, где спали мои дети, я поднимала ногу и вместо мягкого ковролина опускала ее на старинный паркет, покрытый въевшимися пятнами. Сердце сжималось, тревожно закипала кровь. Я закрывала глаза, замирала и ждала, пока видение пройдет.

Мы вышли в сад. Марион заперла дверь и сунула ключ в щелочку. А Шэрон сделала кое-что, чтобы помочь нам быстрее убраться на чердаке.

– Что теперь? – спросила я, глядя на Шэрон. Она была старше нас, тяжелый опыт оставил отпечаток на ее теле. Вот я и решила, что спасать нас будет она.

Но Шэрон лишь пожала плечами, щелкая зажигалкой Марион.

– Не знаю, что вы будете делать, а лично мне пора домой. Меня ребенок ждет.

– У тебя есть ребенок?

– Ну да, – коротко ответила она. – Приходите завтра утром в лавку. Попробуем все исправить. А до тех пор… смотрите, не умрите.

Она скрылась в тоннеле, и мы остались втроем. Фи неотрывно смотрела на Марион, а Марион смотрела в сад, вонзив ногти в обожженную кожу и оставляя на ней белые следы.

– Ты нас просто подставила, – сказала я.

Она качнула головой.

– Ну да.

Я шагнула к ней.

– Ты вообще считала нас подругами? Или всегда только планировала использовать?

– Ох, прекрати, – хрипло выпалила она и посмотрела на меня. – Дали бы мне закончить, у нас было бы все, о чем мы мечтали! Я не лгала. Астрид увеличила бы нашу силу.

– Ты уже видела это заклинание в книге, – с ледяной уверенностью проговорила Фи. – Еще до того, как мы встретились. Поэтому и втянула нас в это. Ты ненавидишь нас, верно? Потому что магия нам в радость, а ты по-прежнему несчастна.

Марион на миг затихла.

– Что ж. Теперь несчастны будут все. – И скользнула в тоннель вслед за Шэрон.

* * *

Мы поехали к Фи. В такой поздний час в автобусе никто не обратил внимания на кровь на нашей одежде и руках. Мы приняли душ, выпили джина с газировкой и пошли на пляж.

Озеро и небо были одного цвета. Раздевшись, мы вошли в воду. Несмотря на августовскую жару, вода была холодной и прозрачной, мы словно плыли в охлажденном джине. Мы ныряли и выныривали, оглядываясь на сюрреалистичный городской пейзаж. Комната на чердаке и мрачное предостережение Шэрон, казалось, остались далеко позади и уже не могли нас потревожить.

Как знать, может, все и обойдется, подумала я. Может, джин с газировкой и ночное купание в ледяной воде подействуют как нейтрализующее заклятие. Магия всегда была к нам добра, струилась с кончиков пальцев. Почему сейчас все должно быть иначе?

Такие высокомерные мысли крутились в моей голове, пока рядом не всплыла рыба. Длинная, тощая, как угорь, со страшным оскалом острых зубов и костяным белым глазом. Я отплыла в сторону, хлебнула грязной воды, но еще одна рыба всплыла кверху брюхом. А потом еще.

Мы неуклюже поплыли к берегу, а вода забурлила от обилия мертвых рыбьих тушек. Наконец колени царапнули по песку, и мы вышли на берег, оглянулись и увидели за собой полосу серебристых трупиков. Как будто Астрид провела по воде мертвым пальцем, оставив гиблый след.

Глава двадцатая