Инь vs Янь. Книга 2. - Галина Валентиновна Чередий

О-о-о, стоп! Рамзин! Да, вот с чего нужно начинать. С его появлением в моей жизни происходит черте что, и я то и дело оказываюсь в странных местах и участвую против своей воли и в событиях, в которых мало что понимаю. Я еще разок посмотрела на вязь, вырезанную на прозрачной поверхности, и вдруг в голове отчетливо вспыхнула картина, как по всем этим желобкам и бороздам бежит темная кровь. Моя кровь. И как от контакта с ней поверхность начинает светиться, и этот кусок природного стекла будто губка впитывает жидкость, постепенно окрашиваясь на всю свою немалую толщь в зловещий красный цвет. А еще я вспомнила об оковах, которые удерживали мои руки и ноги. Но оглядев все, не нашла даже их следов. Зато в тех местах, где они крепились, на полу виднелись серебристые лужицы. Словно металл оплавился и стёк. Я, моргая, посмотрела на свои запястья, одновременно отмечая, что я совершенно голая. Никаких следов ожогов не нашлось. Но, начав осматриваться более внимательно, поняла, что все помещение выглядело так, будто тут… ну, не знаю… произошло извержение вулкана, ну или молния страшной силы шарахнула. Стены, пол и потолок выглядели так, словно претерпели воздействие неимоверной температуры, которая заставила камень растечься, как шоколад на солнце, а потом резко охладили, и все так и замерло в чудовищных потеках. В паре мест с потолка даже свисали огромные каменные капли, как будто они застыли, не успев сорваться вниз. Абсолютно нетронутым было только это хрустальное возвышение, не считая, конечно, превратившихся в лужи оков.

Я сглотнула сухим горлом и снова постаралась заставить свой мозг вспомнить, что же тут вообще случилось. Но разум ответил только вспышкой ослепительной боли, а вслед за ней я вспомнила здоровенный нож с причудливой рукояткой, входящий прямехонько в центр моей груди. Эта картинка была такой яркой, что я испуганно схватилась за то место, где должна быть рана. Но ничего не нашла, никаких следов. Даже легкой царапины или кровавых потеков. Только смутно проступающее сквозь кожу большое потемнение, как временная побледневшая тату, линии которой складывались в еще один витиеватый иероглиф. Надавила на это место, но ни рези, ни дискомфорта не было. Так что, выходит, нож, торчащий между ребер — просто мой глюк? Очередная попытка напрячь извилины принесла только жгучую волну головной боли, и сердце совершило дикий кульбит, от которого возникло ощущение, что кровь хлынет у меня носом.

— Так, тихо… тихо, — скрипуче сказала я себе и потерла виски, стараясь заставить боль отступить, — не хочешь работать — не надо.

Фиг с ней с памятью, я просто умираю от жажды, и это сейчас более насущная проблема. Оглядевшись еще раз, я поняла, что если в этом помещении и была когда-то вода, то она однозначно должна была испариться. Прищурив по-прежнему слезящиеся глаза, рассмотрела черное округлое отверстие в стене, которое, очевидно, и было выходом. Не взлетать же в просвет под потолком, в самом деле?

Я осторожно опустила ноги и постаралась встать. Тут же шатнуло так, что я сочла за благо сползти на пол, привалившись к куску хрусталя.

— Твою ж налево! — прохрипела я, понимая, что меня так не штормило даже в моменты моих самых эпичных алкогольных погружений. Похоже, идти пока не получится.

Прикрыв глаза, я откинула голову. Плохо дело. Случалось мне и раньше просыпаться в неожиданных местах с головной болью и бешеным сушняком, но не до такой же степени. Определенно, это пробуждение на данный момент занимает вершину хит-парада последствий моих приключений.

— Эй! Кто-нибудь есть тут?! — можно было бы назвать это криком, если бы горло мне подчинялось, так что вышло сипло и едва слышно. Ну я попыталась, ведь так?

Неожиданно со стороны выхода донесся звук, напоминающий слабый стон. Я вздрогнула и уставилась туда, желая рассмотреть хоть что-то. Но там было темно, так что безрезультатно. Не решившись вставать и здраво рассудив, что четыре точки опоры в моем нынешнем положении надежней двух, я медленно поползла на звук. Вскоре в полумраке я смогла увидеть лежащего ничком человека. Определить, знаю я его или нет, не представлялось возможным. Потому как он скорее напоминал головешку, которая продолжала дышать непостижимым образом. Мой желудок сжался от этой ужасающей картины и кошмарного запаха горелой плоти. Наверное, будь во мне сейчас хоть капля свободной жидкости, я бы ее лишилась бы мгновенно. В голове словно что-то щелкнуло, и она стала проясняться, и события, которые словно прятались в густом тумане, проявлялись, выстраиваясь в логическую цепочку.

Амалия, взирающая так, будто ей вырвали сердце, после того как Глава сообщил о ссылке Рамзина и моем скоропостижном Восхождении.

— Нет! — практически причитала она. — Нужно время! Нельзя делать это прямо сейчас! Антон, умоляю! Это неправильно!

Она вцепилась в его рукав, в один момент изменившись до неузнаваемости. Из прекрасной женщины с гордой осанкой и почти ледяным спокойствием она обратилась в страстно умоляющую и почти сломленную.

— Дарующая Амалия, вы осмеливаетесь оспаривать решение Совета Ордена? — лицо Главы не поменяло выражения, он даже не взглянул на в ее сторону, продолжая сверлить меня взглядом. Вот уж где бесновалась ярость в чистейшем виде.

— Нет, Глава! — прерывисто ответила Амалия. — Но есть обстоятельство…

— Любое из которых абсолютно не важно, когда окончательное решение уже принято, — грубо оборвал женщину Глава, и ее руки упали, отпуская его.

— Но вы должны знать… — поникнув головой, пробормотала Амалия.

— Уважаемая Дарующая, — желчно прервал ее этот напыщенный засранец, — уж не думаете ли вы, что в Ордене может происходить что-то, о чем я был бы не в курсе?

— Нет, — почти шепотом произнесла Амалия, сдаваясь.

— Ну, раз так, вам что, не приходило в голову, что, обладая в отличии от вас полной картиной событий и имея опыт управления Орденом, который превосходит ваш возраст, я лучше знаю, как следует поступить в любой ситуации? Или вы считаете, что я могу сделать хоть что-то, идущее вразрез законам и целям Ордена? — он говорил так, словно хотел размазать по стенке бедную Амалию, и во мне стал вскипать гнев. Желание защитить эту женщину от его распинающей вежливости было практически неконтролируемым.

— Эй, дядя! — шагнула я ближе. — А нельзя как-то помягче? Вынь кол из задницы и сделай фейс попроще, глядишь, народ к тебе потянется.

Мой порыв удивил даже меня саму. Вообще-то защитные инстинкты это точно не про меня.

Но Глава меня проигнорировал, а Амалия вскинула глаза и шепнула мне: «Не надо!», а ему тихо ответила:

— Я