В логове льва - Гарри Гаррисон

Козырнув, офицер одним махом взлетел в седло и галопом понесся к кораблю. Ли только кивнул ему вслед.

Все идет, как запланировано.

МЕЧ ВЫНУТ ИЗ НОЖЕН

Все это смахивало на попытку расколоть орех паровым молотом — мощь, пущенная в ход, была несоизмерима с ничтожностью цели. И все же успех всего вторжения зависел от зауряднейшего действия: необходимости доставить одного человека — вооруженного единственным, но необычайно важным орудием — на берег Корнуолла в нужном месте. Для этой миссии избрали корабли ВМФ США «Миссисипи» и «Пенсильвания» — только что спущенные на воду усовершенствованные броненосцы класса «Монитор» с двумя башнями. Как и предшественник — «Виргиния», они были названы в честь американских штатов.

Из политических соображений военно-морское ведомство именовало суда поочередно то в честь северных, то в честь южных штатов.

После выхода из гавани Корка эти два броненосца опередили армаду. На всех парах устремившись строго на юг, они не сворачивали к востоку, пока не пересекли пятидесятую параллель, оказавшись в устье Английского канала. После этого они взяли курс намного южнее островов Силли, так что сами острова казались крохотными точками на горизонте по левому борту. Солнце уже клонилось к закату, и они сбросили ход до наступления сумерек. Наступило время величайшей опасности: от Плимута — второй по величине военно-морской базы Британских островов — их отделяло менее сорока миль. Число дозорных удвоили, и они неустанно осматривали горизонт.

Неподалеку от берега виднелись рыбачьи баркасы, но на них внимание можно было не обращать; тревожил американцев только британский военный флот, и не без причины — ставка делалась только на внезапность.

Уже почти совсем стемнело, когда «Пенсильвания» приняла сигнал «Миссисипи», шедшего мористее и намного опередившего близнеца. Такая диспозиция была избрана намеренно и чрезвычайно обоснованно, как следовало из короткого сообщения: «Впереди неопознанное военное судно. Иду на перехват».

Сигнальщик еще не кончил передачу, когда «Миссисипи», изрыгая тучи черного дыма, начал набирать ход, устремляясь на юго-восток. Если британцы и ринутся в погоню, заметив судно, то все события разыграются далеко за пределами видимости «Пенсильвании».

План удался. Наступила ночь. Теперь американский крейсер под покровом тьмы, запустив машину на самые малые обороты, тихим ходом направился к корнуолльскому берегу.

— Должно быть, это маяк мыса Зоун, — сказал старший помощник, когда впереди показался берег. — Он находится у входа в Фолмутскую бухту — значит, подальше впереди огни самого Фолмута.

— Так держать! — распорядился капитан.

Вскоре после полуночи они проскользнули мимо Сент-Остелла в Сент-Остелльскую бухту.

Когда газовые фонари городка остались позади, машину застопорили, и броненосец по инерции заскользил вперед, стал слышен спокойный плеск волн, лизавших его стальные бока.

— Десантный отряд к высадке!

Раздался топот бегущих ног по палубе, а мгновения спустя послышался негромкий скрип хорошо смазанных блоков шлюп-балок; две шлюпки пошли вниз. Первыми в них спустились по штормтрапам матросы, чтобы в случае чего помочь более неуклюжим солдатам слезть. За ними шли телеграфисты, а уж после остаток отряда. Винтовки у всех были разряжены, а боеприпасы лежали в застегнутых подсумках. Встретив отпор, они должны будут обойтись без лишнего шума прикладами и штыками.

Впрочем, стоит надеяться, сопротивления не будет. Эта часть побережья выбрана по двум важным причинам: во-первых, изрядная часть прилегающей территории занята частными лесными владениями, изобилующими оленями, разгуливающими на свободе. Ночью там должно быть безлюдно, потому что поблизости нет ни фермерских хозяйств, ни других жилищ — только железная дорога, проложенная между берегом и крутыми холмами. Вот ради этой-то железной дороги они сюда и высадились.

Корнуолл — скалистая гряда, протянувшаяся вдоль всего полуострова. Когда Великая Западная железная дорога покидает западную его оконечность в Пензансе, рельсы сворачивают в глубь суши, прочь от моря. Идут через Редрут и Труро, далее к Сент-Остеллу, где железная дорога снова выходит к морю, одолев больше половины пути от Пензанса до Плимута. Огибая болота Блэкмура, рельсовый путь сколько-то миль бежит вдоль берега, после чего сворачивает в глубь суши окончательно. Как раз этот отрезок пути и был целью десанта.

Шлюпки с хрустом врезались в гальку берега.

Повинуясь приказам, отданным шепотом, матросы спрыгнули в воду, погрузившись по колено, и выволокли шлюпки еще дальше на пляж. Света ущербного месяца хватало, чтобы высаживающиеся солдаты не теряли ориентации. Один из них упал под громкий лязг винтовки, ударившейся о гальку, и тут же негромко вскрикнул, когда кто-то наступил ему на руку. Его рывком подняли на ноги, и все замерли, повинуясь команде, которую прошипел офицер. Ночь была тиха настолько, что слышалось уханье сов среди деревьев по ту сторону одноколейного пути. Рельсы сверкали в лунном свете, словно серебряные.

А вдоль пути шагали столбы, несущие телеграфные провода.

— Сержант, расставьте посты слева и справа, на расстоянии двадцати ярдов. И чтобы тихо на сей раз! Телеграфное отделение, вам известно, что делать.

Дойдя до рельсов, телеграфисты разбились на две группы. Одна зашагала по шпалам на восток.

Не успела тьма поглотить ее, как солдаты второй уже надели «кошки» и полезли вверх по столбам, уверенно и проворно, с тупым стуком вгрызаясь стальными шипами «кошек» в дерево. Звонко лязгнули кусачки, и телеграфные провода с легким шорохом упали на землю.

— Собрать провода, — вполголоса приказал сержант. — Срежьте их и бросьте в океан.

Сотню, а то и две сотни ярдов проводов срезали со столбов и зашвырнули подальше в воду.

Покончив с заданием, солдаты вернулись к шлюпкам задолго до возвращения второй группы и суетливо ерзали от волнения, пока сержанты не осадили их. Лейтенант выхаживал взад-вперед, беспокойно барабаня пальцами по кобуре, но не говорил ни слова. Группе диверсантов, резавших провода, было приказано идти вдоль путей пятнадцать минут или около того, срезать там провода еще на одном участке и вернуться. Похоже, отведенное им время давным-давно прошло, но лейтенант этого вроде бы не осознавал.

Рядовой О'Рейли, один из часовых, расставленных вдоль путей, заметил приближение темного силуэта и уже хотел было окликнуть, когда понял, что тот идет с запада, — а вторая группа ушла на восток. Подавшись вперед, О'Рейли потянул капрала за рукав, одновременно прижав палец к губам, и указал в сторону рельсов. Оба солдата пригнулись, стараясь слиться с землей.

Неизвестный, невероятно широкий в плечах, все приближался, негромко насвистывая.

И вдруг замер, углядев темные фигуры впереди, обок путей. Не мешкая ни секунды, чужак развернулся и тяжело побежал прочь.

— Схватить его! — бросил капрал, первым ринувшись в погоню.

Услышав громкий хруст гравия под ногами преследователей, беглец приостановился, сбросил что-то на рельсы и налегке помчался вперед — но недостаточно быстро. Сделав выпад винтовкой, капрал попал ему между ног, и неизвестный рухнул на землю. Не успел он встать хотя бы на четвереньки, как О'Рейли уже навалился на него, пригвоздив его запястья к земле.

— Не убивайте, пожалуйста, не убивайте! — пискляво взмолился тот. Только теперь солдаты разглядели его спутанные седые волосы.

— Эгей, с чего бы нам пускаться на такие жестокости, дедуля?

— Это не я! Я не ставил силков, я вроде как наткнулся на них, просто случайно.

— Господи, да это браконьер! — О'Рейли приподнял оленя за рога.

— Не-е-ет!.. — заверещал пойманный, и капрал тряс его, пока крик не захлебнулся.

— Вот и умница! Не шуми, и ничего тебе не будет. Тащи оленя, — шепнул капрал О'Рейли. — Побалуемся свежим мясцом…

— В чем дело? — спросил лейтенант, когда они приволокли перепуганного старика на пляж.

Капрал доложил.

— Отлично. Свяжите ему руки и посадите в шлюпку. Заберем его с собой, будет нашим первым пленным. — И холодно добавил:

— Если подымет шум, пристрелите его.

— Есть, сэр!

— О'Рейли, ступайте с ним. И принесите оленя. Генерал наверняка порадуется оленине.

— Группа приближается, — донесся приглушенный голос из темноты.

Расслышав хруст гравия под подошвами, очень многие вздохнули с облегчением.

— Шлюпки на воду! Все на борт, как только они отчалят!

Провода перерезаны. Никто их не видел.

При первых лучах солнца начнется высадка десанта.

Для браконьера война закончилась даже до того, как началась. А он, наконец-то сообразив, что с ним приключилось, испытал громадное облегчение. Как ни поверни, это вам не лесники сэра Перси, и в Фолмутский суд его не потянут, как он опасался. Куда лучше быть военнопленным у американцев, чем получить бесплатный проезд на тот свет.