Свечная башня - Татьяна Владимировна Корсакова

Прежде чем переступить порог своей квартиры, Мирослава включила свет. Запустила протокол тотальной подсветки. Плевать на счет за электричество! Нервы дороже!

– Есть кто живой? – спросила она сиплым шепотом и не сдержала истеричный смешок. Если так и дальше пойдет, патрулировать территорию они будут с АЛёшенькой вдвоем.

Закрыв дверь на замок, Мирослава обошла все комнаты, даже в ванную заглянула. Никого! Что и требовалось доказать! Она переоделась в домашнюю одежду, сварила себе кофе, сварганила бутерброд из продуктов, оставшихся от их совместного с Фростом завтрака, наскоро перекусила. За окном уже было темно, но спать этой ночью Мирослава не планировала. У нее были нескончаемые запасы кофе, а в холодильнике стояла банка энергетика. Это на крайний случай, если станет совсем невмоготу. А пока можно заняться чем-то полезным.

Вопреки тайным надеждам, потеки воска на ванне никуда не делись. Не то чтобы Мирославе так уж хотелось принять ванну, но и жить с этим безобразием она не могла. Прежде чем взяться за работу, она поискала варианты решения проблемы в интернете. Вариантов было немного, все они были связаны с растворителями, которых у нее отродясь не водилось. Пришлось действовать по старинке, скоблить воск кухонной лопаточкой. Дело продвигалось медленно, но Мирослава никуда не спешила, у нее впереди была целая ночь.

На избавление ванны от воска ушло несколько часов, но победа осталась за Мирославой. Она почти всегда выходила победительницей из любых соревнований. Такой уж у нее был характер. Свою победу Мирослава отпраздновала еще одной чашкой кофе и горьким шоколадом. Времени до утра оставалось еще много, и чтобы занять себя хоть чем-то, она включила ноутбук. Ночь – вполне подходящее время для поиска информации.

Наверное, она все-таки уснула прямо за ноутбуком, потому что из зыбкой дремы ее выдернул тихий звук. Словно бы кто-то скребся в окно ее спальни. Сон словно ветром сдуло. Как и решимость. Мирослава вскочила на ноги, прислушалась. Определенно, звук доносился извне, а не рождался внутри ее квартиры. Уже хорошо! Но она все равно первым делом проверила ванную. Ничего! Никого! Ванна и кафель сияют чистотой.

Прежде, чем войти в спальню, Мирослава выключила везде свет. Потому что нечестно, когда ее видят все, а она не видит никого. В темноте собственной квартиры она двигалась быстро и уверенно. Уверенности ей придавал прихваченный с кухни разделочный нож. И только перед занавешенным окном она замерла в нерешительности. Замерла, прислушалась. Секунды ползли со скоростью улиток, но ничего подозрительного не происходило. Мирослава уже решила, что звук почудился ей спросонья, когда в окно спальни снова тихонько поскреблись.

Она могла бы простоять вот так до самого утра. Куда-то исчезли и силы, и решимость. Но это было бы поражение, а проигрывать Мирослава не привыкла. Поэтому, сделав глубокий вдох, она отдернула штору.

Снаружи кто-то стоял. Свет луны подчеркивал высокий, широкоплечий силуэт. Мирославе понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать ночного гостя. Она тихо чертыхнулась, сунула нож в прикроватную тумбочку и только потом распахнула окно.

– Славик, – сказала отнюдь не ласково. – Славик, как ты меня напугал!

– Вообще-то, я хотел сделать сюрприз, а не напугать. – Он шагнул из темноты, ухватился за подоконник, подтянулся и с легкостью атлета перебрался к ней в спальню. – Ну, привет, зая!

– Привет, Славик! – Мирослава мягко уклонилась от поцелуя. – Я думала, ты еще во Франции.

– Я же говорю – сюрприз! – Он, как был, в одежде и ботинках, плюхнулся на кровать. Мирослава скрежетнула зубами.

– Тебе позвонил Всеволод Мстиславович? – Она присела рядом. – Рассказал, что у нас тут творится? Ты поэтому сорвался, Славик?

Прежде, чем ответить, он потянулся к выключателю, над тумбочкой зажегся мягкий свет бра, освещая его аристократическое лицо. Любая, увидев Славика в первый раз, сказала бы, что он весьма хорош собой. В нем: и в посадке головы, и во взгляде, и в повадках чувствовалось то, что принято называть породой. На Мирославин взгляд, породы было на порядок больше в его отце, но это не имело никакого значения. Ей завидовали все ее институтские подруги, все ее бывшие и нынешние коллеги. В их глазах она была Золушкой, отхватившей себе прекрасного принца. В лицо Мирославе такое никто сказать бы не посмел, но у нее хватало проницательности, чтобы понимать других без слов. И у нее хватало ума ни с кем не ссориться из-за Славика. Со Славиком она тоже была кроткой заей. Она становилась тигрицей лишь тогда, когда видела, что его интерес к ней начинает угасать. Удерживать интерес Вячеслава Горисветова было сложно, но куда сложнее было стать его постоянной подругой, без пяти минут женой. В случае со Славиком эти «пять минут» могли длиться годами, но Мирославу пока еще все устраивало. Как устраивали ее и их длительные разлуки.

Не устраивало ее другое, но об этом она предпочитала не то что не говорить – даже не думать. Она приняла решение и двигалась по намеченному маршруту, не сворачивая. Ехала на своем персональном танке, готовая крушить все преграды, уничтожать врагов и соперниц. И вот Славик у нее в спальне. Он соскучился и полон романтической страсти, а она не рада. Она настолько не рада, что готова посвятить его в горисветовские проблемы. Его, человека, которому чужды любые проблемы, особенно чужие. Но Всеволод Мстиславович счел нужным призвать единственного наследника в родовое гнездо, а наследник не нашел аргументов, чтобы отказаться.

– С папенькой не поспоришь, – сказал Славик раздосадовано. – Ты же могла сама все разрулить, зая?

– Я могла бы. – Мирослава кивнула. – Наверное.

– Вот я так ему и сказал. – Славик привстал на одном локте, окинул ее внимательным взглядом, спросил: – Кстати, ты почему еще не спала? Ночь на дворе.

Мирослава неопределенно пожала плечами.

– Ты даже не ложилась. – Славик погладил плед, которым была застелена ее кровать. – Ты боишься, мелкая?

Взгляд его из расслабленного сделался хищным. Да и мелкой он называл ее крайне редко. Может быть, вообще не называл. Или только в детстве? Она многое забыла из того, что было в детстве, но Славика помнила очень хорошо. У него тогда почти все время был этот взгляд. Она его тогда почти все время боялась.

– Боишься?! – Он резко дернул Мирославу на кровать, подмял своим сильным, тренированным телом, улыбнулся. – Скажи, что боишься. Ну, давай же!

А ведь ему нравилось. Она только сейчас поняла, что ему нужна не просто зая, которая иногда бесстрашная тигрица. Куда интереснее тигрицу напугать. Похоже, игра выходит на новый уровень.

– А нужно? – спросила Мирослава шепотом.

– Мне нравится,