Нет причин умирать - Хиллари Боннэр

– Так кто вы тогда такой? – спросила она.

– Я просто человек, которому не нравится ложь и утаивание.

Он чувствовал, что говорит довольно фальшиво и претенциозно, но ничего не мог с собой поделать. И, как ни странно, то, что он сказал, походило на правду.

И он сразу объяснил ей, насколько это было возможно, кто он такой и как он оказался вовлеченным в это дело.

– Этот Алан Коннелли, когда, вы сказали, он умер?

– Всего четыре дня назад.

– Четыре дня назад, – осторожно повторила она.

– Тогда выходит уже три жертвы, – сказала она после некоторой паузы.

– Я не думал, что вы знаете о Крейге Фостере, – ответил Келли.

– Крейг Фостер? Парень, с которым встречалась Джосси? Я ничего о нем не знаю. А что с ним случилось?

– Он был убит спустя лишь несколько недель после смерти вашей Джослин. Якобы несчастный случай во время учений. Он умер от пулевых ранений.

– О боже!

Маргарет Слейд выглядела искренне расстроенной.

– Он был такой милый мальчик. Они с Джосси только начали встречаться. И я никогда до этого его не видела, до ее смерти. Но он пришел на похороны, знаете. И казался таким расстроенным.

– Миссис Слейд, если вы не знали о смерти Крейга Фостера, тогда что вы имели в виду, сказав «тогда выходит уже три жертвы»?

– Что? – Теперь Маргарет Слейд казалась просто сбитой с толку. Келли будто видел, как ее мозговые клетки борются с алкоголем. – Три? Да, был парень, который погиб в Хэнгридже, где-то за пару месяцев до Джосси, я думаю.

Она остановилась. Келли чуть не упал со стула, но ничего не сказал. Новости, которые он сообщил миссис Слейд, каким-то образом протрезвили женщину. Но Келли не осмеливался давить на нее.

– Ни Джосси, ни Крейга не было там, когда это случилось, – продолжала она. – И, насколько мне известно, они даже не знали об этом. В армии стараются поскорее забыть о таких вещах, не правда ли? Они не очень-то спешат сообщить новичкам о чьем-то печальном конце, да?

Келли был еще ближе к падению со стула.

– Так что же случилось с тем парнем?

– Он тоже покончил с собой. Или, по крайней мере, так сказали. Я тогда не придала этому значения. Но поневоле задумаешься.

– А как именно это произошло, по официальной версии?

– Я не знаю. Кажется, даже не интересовалась. Странно, правда?

Келли вовсе не думал, что это странно. Он видел, что мозги миссис Слейд включаются и выключаются в зависимости от количества алкоголя в ее крови. Она говорила на удивление здраво почти все время, но, с другой стороны, это свойственно многим алкоголикам. Келли сомневался в ее способности объединить какие-то факты и сделать из них выводы.

– А кто это «сказали»? Кто рассказал вам о нем?

Она выглядела совершенно отъехавшей.

– Я не знаю. Правда, не знаю, – сказала она. – Это было после похорон. Другой солдат, я думаю. Не Крейг. Нет, не Крейг. Я говорила, не думаю, что ему было об этом известно. Тот был постарше. Я немножко вела себя как дура, понимаете. Конечно, я пропустила парочку. Но дело не в этом. Я просто сломалась в тот день. Я обвиняла во всем себя.

Она широко повела рукой. Келли был настолько поглощен ее рассказом, что едва обращал внимание на что-либо еще. Своим жестом она как бы приглашала его оглядеться, что он и сделал.

Квартира была настоящей свалкой. На полу ковер весь в пятнах, стены такие грязные, что сложно понять, какого цвета они были изначально. Мебели было очень мало. Взамен у каждой стены громоздились кучи коробок и шаткие кипы старых журналов и газет.

– Я не дала своей Джослин нормального детства, как и нормального дома, – продолжала Маргарет Слейд. – Мы всегда жили черт знает как. Имейте в виду, я не давала никому, когда была замужем за своим стариком, чтобы не было неприятностей. Чертов ублюдок. Но когда мне сказали, что моя Джосси умерла, я винила во всем только себя, понимаете. Я думала, что это все моя вина.

– Вы не усомнились в ее самоубийстве?

– Нет. – Она выглядела растерянной. – А почему? Пришел этот офицер, и я поверила всему, что он сказал. Он был из таких. И я чувствовала себя так ужасно. Я хотела и себя тоже убить.

Она взяла стакан, что стоял на одной из коробок. Судя по цвету, в нем было виски. Она почти опустошила его одним глотком.

– И в какой-то степени именно это я и делаю с тех пор, – сказала она.

– Но когда вы узнали о еще одном самоубийстве, вы не задумались?

Маргарет Слейд засмеялась, сухо и невесело.

– Я вообще не очень-то думаю, – сказала она. – Я предпочитаю выпить. Вы, должно быть, это заметили.

У нее было самосознание. Понимание собственного поведения, что весьма необычно для алкоголиков, которые в большинстве случаев отрицают свой алкоголизм. Келли, по крайней мере, отрицал.

Он решил проигнорировать ее ответ:

– Миссис Слейд, ваша дочь не оставила никакой прощальной записки?

– Нет. Ничего не нашли. Словом, мне сказали, что ничего не было.

– Хм.

– Это, что, необычно?

– Вообще-то нет. В полиции вам скажут, что только двадцать пять процентов самоубийц оставляют прощальные записки. Но, разумеется, если бы она оставила, это бы все меняло. – Келли призадумался на секунду. – Расскажите мне еще о том, как вы узнали о первом самоубийстве, – сказал он.

Миссис Слейд поставила стакан и села прямо. Было видно, что она очень старается сосредоточиться. Келли показалось, что, если бы не пьяный ступор, у нее были бы довольно умные глаза.

– Это было правда странно, – сказала она. – Я точно помню, что парень, сообщивший мне об этом, услугу мне будто оказывал. Пытался убедить меня, правда, очень странно. Как я уже говорила, я была в ужасном состоянии в день похорон. Я была паршивой матерью, а отца, о котором не стоит упоминать, у Джосси вообще не было. Но я не видела, к чему идет. И от этого мне было еще хуже. Я никогда не думала, что моя дочь так несчастна, что хочет свести счеты с жизнью. И в день похорон это все просто навалилось на меня. Затем тот парень стал объяснять мне, что это все не моя вина. Сначала я подумала: да что он может знать? Но он все говорил, что армия делает такие вещи с людьми, что это случается, что молодые просто не выдерживают. Он был старше, я сказала, на несколько лет старше Джосси. Тогда я решила, что он один из инструкторов в Хэнгридже. Он сказал, что знал парня, который был в этом полку до Джосси и который сделал то же самое.

Миссис Слейд замолчала. Келли думал, что она опять возьмет стакан с виски, но она этого не сделала. Несколько секунд она просто сидела и смотрела на него в полной тишине. Келли видел, что она сосредоточивалась, стараясь собраться с мыслями. И хотя мысли эти почти постоянно туманил алкоголь, Келли подозревал, что она могла быть довольно сообразительной в те редкие моменты, когда была совсем трезва. Если бы только их поймать, эти моменты.

– И от этого мне стало легче, – вдруг сказала она. – От того, что он сказал, мне стало легче. Но я никогда не видела здесь связи со смертью Джосси. Никогда. Никогда не думала, что это странно – что два человека в одном и том же лагере убили себя таким образом. Я никогда не задумывалась над этим.

Потом она взяла стакан с виски, но не стала пить, а просто держала стакан в руке и смотрела на то, что в нем осталось.

– Это неудивительно, на самом деле. Алкоголь убивает в вас всякое желание задавать вопросы, понимаете. Вот что мне в нем нравится.

Голос ее умолк.

– Я знаю, – мягко сказал Келли.

Впервые за все время она посмотрела ему прямо в глаза.

– А-а, – сказала она.

Келли сменил тему. В конце концов, он здесь по делу. И, как обычно, он предпочитал не говорить о себе.

– Миссис Слейд, Джослин что-нибудь вам говорила о дедовщине в армии или о сексуальных домогательствах? Вы же слышали, что в армии такое бывает. Мне просто хотелось бы знать.

– Нет, не говорила. Но, если посмотреть, она вообще мало о чем мне говорила. И не могу сказать, что я виню ее.

Келли призадумался.

– Солдат, что на похоронах Джосси говорил вам о другом самоубийстве, – продолжил он, – не называл ли он вам имени?

– Он сказал мне его имя. Да, сказал.

– И вы его помните?

Она устало улыбнулась.

– Да, я хорошо его помню. То же имя, что и у моего поганого бывшего мужа, поганого отца Джосси. Тревор. Молодой Тревор – так он его называл.

– Спасибо, – сказал Келли. – Вы мне очень помогли.

И это было правдой.

– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила миссис Слейд.

– Я собираюсь из кожи вон вылезти, но пробиться сквозь военную бюрократию и постараться выяснить, как такое возможно, что четыре молодых человека, предположительно здоровых, которые проходили службу в Хэнгридже, умерли менее чем за год. Вот что я собираюсь сделать, миссис Слейд, – сказал Келли.

– В самом деле?