Тугайно-тростниковый скиффл - Борис Денисович Белик

– В гоне, Юрий Иванович. Она только что здесь пулей пронеслась, клацая зубами. Ты её позови. Наверняка где-то рядом разрывает зайца на куски, потому что вид у нее был очень агрессивный.

Юрий Иванович удалился, а чуть погодя к палатке приползла Лайма. Я налил ей воды в миску, и она лежа жадно принялась лакать. Неподалеку послышался призывный свист и настойчивые команды Юрия Ивановича, но откликнуться на зов хозяина у собаки сил не было. Она повалилась на бок тут же у миски. Тело её ходило ходуном в такт учащенному дыханию.

VI

В тот день вечёрку мы с Владимиром Петровичем решили провести на пресных озерцах, расположенных в получасе ходьбы от лагеря. Там мы тоже охотились раньше, и неплохо. Эти кормовые угодья тянулись на сотни метров и соединялись между собой узкими проемами в перемычках.

Володя окопался на берегу, а я полез в воду расставлять чучела, при этом находился спиной к противоположному берегу. Вокруг было тихо. Неожиданно грохнул выстрел. Стрелял Владимир Петрович. Я вскинул голову, но уток над собой не увидел. За спиной услышал громкий треск ломающегося тростника и тут же второй выстрел, что заставило меня резко обернуться. И тут заметил диких свиней, с разбегу бросающихся в воду и переплывающих узкий затон не далее пятидесяти метров от нашего места.

Зрелище это длилось несколько секунд. Меня поразило, с какой быстротой эти мощные животные перемещались по воде, как будто на копыта были надеты ласты. Они исчезли так же мгновенно, как и появились.

Из тростника вынырнул возбужденный Владимир Петрович и поведал о волнующем событии.

– Они вышли прямо на тебя. Сначала высунулся из зарослей секач и внимательно так присматривался, принюхивался… Я переломил ружье, поменял дробь на картечь и осторожно попытался защелкнуть стволы, но свиньи все же услышали, как сработал замок, и ринулись в камыши. Я выстрелил, а они уже кинулись вплавь. Пальнул по плывущим, но, наверное, далековато были.

– А что он присматривался, почему сразу не скрылся?

– Видишь ли, ты задом к нему стоял и как раз в тот момент наклонился, поэтому головы твоей ему видно не было, а то, что на него смотрело, он понять не мог. Вот и соображал.

VII

Утром следующего дня мы отстояли зорьку и часов в девять направились к егерю, где нас уже дожидались знакомые трактористы, чтобы сопроводить до поселка.

Прежде чем нам отчалить, Маша усадила всех за стол завтракать. Мы допили остатки спирта, и Владимир Петрович рассказал о нашей встрече с кабанами. Тут Гена вспомнил и поведал свою печальную историю, связанную с этими животными.

– У нас в прошлом году, примерно в это же время, кабан домашних свиней увел. Причем, в тот день я собирался везти мясо в город. Думал забить одного хряка. Захожу в хлев, а там пусто. Выскочил в загон, а в заборе дырища зияет. Ночью, видать, зараза, залез и увел с собой всех поросей. Правда, через два дня одна свинья вернулась. Грязная, изможденная… Повсюду искал, как сквозь землю провалились. А этой весной в округе снова объявился табунок. Судя по следам, голов восемь будет. Наверное, вы их и встретили.

Мы все посочувствовали хозяевам и принялись рассказывать свои истории из мира диких животных.

Следует иметь в виду, что каждый охотник со стажем всегда готов вспомнить и поведать своим коллегам о происшедших с ним необычных случаях на охоте, но при этом не всякий в силах превозмочь соблазн приукрасить события для остроты восприятия.

Оказалось, что местные мужики-трактористы тоже давно промышляли охотой и теперь с готовностью делились с нами воспоминаниями из своей охотничьей практики. Не удержался и я, на лету придумывая байку покруче.

– Вчера на зайцев решил поохотиться, – начал я свой «правдивый» рассказ. – Рыскал, рыскал в округе – ни один не попался. Собрался уже вернуться в лагерь. Перевалил через бархан, стал спускаться к озеру, у которого остановились, и тут вижу: на берегу два зайца сидят. Один здоровый, килограммов на пять, а другой чуть поменьше. Увидели меня, переглянулись, и – бултых в воду. Я еще подумал: если поплывут брассом, то успею добежать до озера и взять их. А когда приблизился, гляжу – они кролем идут. Причем тот, что покрупнее, плывет первым: у него лапы побольше и загребает он мощнее, и, что удивительно, постоянно оглядывается, вроде как примеряется к ходу – догонит его соперник или нет. А тот, что поменьше, носик в воду опустил, одни ушки торчат и молотит лапками что есть мочи.

На этом кульминационном моменте я сделал паузу и оглядел присутствующих. Все молча ухмылялись, и только одна Маша участливо смотрела на меня, очевидно, переживая за бедных зайцев. Воодушевленный её заинтересованностью, я продолжил рассказ.

– При виде этой картины меня вдруг обуяла страсть болельщика. Стал кричать, подбадривать меньшого… Ну, а как только они выскочили на сушу, отряхнулись и поскакали своим путем, меня вдруг осенило: ведь они плыли кролем, а значит, это были кролики.

Все засмеялись, а Маша растерялась и осторожно спросила меня:

– Так это шутка? А ведь я все за чистую монету приняла.

– Ну, ты, мать, даешь. Где ты плавающих зайцев видела? Да еще чтоб кролем плыли, – подивился наивности жены Гена.

Мы тогда не знали, и не могли даже представить, что видимся с Геной в последний раз. Со слов наших знакомых трактористов, с которыми встретились на следующий год по возвращении с Балхаша, узнали, что его весной перевели на другой кордон. А куда именно, они не знали. Так след нашего доброго егеря затерялся. Исчезла с орбиты наших интересов и саранчовая станция.

ТИМКА

I

После того, как от нас ушла Дуська, мы с Татьяной решили не заводить собак. Уж больно короток их век и слишком тяжела разлука. Но спустя полгода позвонил Виктор, мой университетский приятель, и уговорил взглянуть на одного пса.

Мы заехали во двор какого-то микрорайона на краю города. Виктор ушел за собакой, а мы с женой остались дожидаться в машине. Через пять минут из подъезда пятиэтажки вывалила ребятня, тащившая на бельевой веревке заторканную животину. Пес походил на русского спаниеля, только выглядел крупнее, и уши у него были сравнительно небольшими, по форме напоминающими виноградный лист. Он нам сразу не понравился. Показался несуразной полукровкой, одетой в бело-рыжее тусклое одеяние. К тому же это был уже взрослый кобель.

– Ну как? – спросил нас Виктор.

– А сколько ему лет? – поинтересовалась супруга.

– Где-то год. Дело в том, что у него это уже третьи хозяева. И судя по всему, здесь его тоже не жалуют. Вот, соседские дети выводят гулять.

Мы с Татьяной молча следили за собакой, никак не выказывая к ней своего отношения.

– Я бы его