Чужие грехи - Валерий Георгиевич Шарапов

к реке, где и приложил разводным ключом. Сохранил, так сказать, свой фирменный стиль. Жертва была одета, значит, еще не легла. Знала своего убийцу? Поэтому держим в уме товарищей Беликова и Лучинского. Но особо на них я бы не ставил. Склоняюсь к мысли, что это человек со стороны. Почему Лучинская его впустила – миллион причин. Например, забыла закрыть дверь. Напрашивается версия маньяка – молодые женщины, один почерк. Виталик, чего оживился? Думаю об этом деле и прихожу к выводу, что это не маньяк, убийца просто под него косит, чтобы обмануть милицию. Все сложнее. Про серийных убийц он слышал, но постановки слабенькие. Сексуальный мотив отсутствует, своей властью над беспомощными жертвами он не наслаждается, их страхом не питается. Словно стесняется смотреть им в глаза, убивает ударом в затылок. Что за маньяк такой непродуманный? Зачем так сложно – пробираться в дачное товарищество, где участки выделяли прокурорским и милицейским работникам? Почему именно сюда? Проще подкараулить в посадках, когда народ возвращается с электричек. Мое мнение: он убивает не абы кого, а действует целенаправленно, устраняя тех, кто стоит у него на пути или может представлять опасность. Какая опасность от учительницы средней школы, хотите спросить? Давайте разбираться.

– И что ты предлагаешь? – насупился Варламов.

– У нас один путь – искать связь между жертвами. Где-то они пересекались. Найдем эту точку во времени и пространстве – от нее и будем плясать.

Глава восьмая

Порой он ловил себя на мысли: с каждым последующим убийством все сильнее стирается из памяти предыдущее. Отступила в сумрак несчастная Даша Шмелева, подозрительные любовники – Бойчук и Людмила. Екатерина Ермолова вообще отодвигалась на задний план, про нее почти не вспоминали. Кто такие Альберт Ходасевич, бывший муж потерпевшей Павел Ермолов? Работали только по текущему делу.

Лида Белозерская съездила в Бердск, пообщалась с администратором гостиницы, в которой временно поселился Лучинский. Работница подтвердила: постоялец из 202-го номера прибыл в половине одиннадцатого или чуть раньше. С учетом расстояния до города-спутника, он вряд ли мог прикончить свою суженую. Расследование уперлось в очередной тупик. Точки пересечения жертв никак не проявлялись. Женщины заканчивали разные институты, жили в разных частях левобережья, спортом особо не занимались, один кружок не посещали.

– Несостоятельна твоя версия, Алексей Егорович, – вздыхала Лида, – не было у них ничего общего. Перехожу на сторону Виталика: преступник убивает спонтанно, ему не важно кого. А то, что залез в прокурорские кущи, – так, может, он не ищет легких путей?

Ее версию не надо было даже ломать, сама сыпалась: убийца должен был знать, что в доме молодая женщина, которая именно сегодня останется одна…

Пятница началась так же беспросветно. В голове крутилась какая-то мысль, но все время ускользала. Бушевал подполковник Сергеев: почему до сих пор нет результатов?! Сколько молодых и привлекательных женщин должно погибнуть, прежде чем опера оторвут свои задницы от стульев?!

– Зато возрастным и малосимпатичным не о чем беспокоиться, – подавленно шептала Лида.

Практиканта Виталика наедине с Сергеевым старались не оставлять – разрушения отделу были не нужны. Глядя на проблемы смежников, злорадствовал майор Недорезов – заместитель начальника отдела охраны порядка, крайне неприятный тип, скабрезно язвил:

– Ну что, соседи, вам Шерлок Холмс не требуется? Сами-то, поди, давно мозги не использовали?

Чесались кулаки, с трудом сохраняли самообладание. Практикант упорно не слезал со своего конька, бормотал о необходимости составления психологического портрета убийцы, его так называемого профиля. Варламов загрузил парня старыми уголовными делами – в основном, бытовыми – чтобы сидел и повышал свой образовательный уровень. Ведь главное в уголовном производстве – правильно составленная бумажка.

После обеда начались события. Запоздавшая судебно-медицинская экспертиза констатировала: Анна Лучинская была беременна. Срок – примерно шесть недель

– Вы ничего не перепутали, Борис Давыдович? – изумился Разин. – Они же не планировали заводить детей.

– И как бы я ошибся, Алексей Егорович? – удивился Колкер. – Захотел бы ошибиться – не смог бы. Плод уже начал формироваться, и это, увы, не опухоль. Где вы видели опухоль с головой? Значит, не решилась сообщить мужу. Собиралась сделать аборт, но что-то остановило. Можно, в принципе, и на шести неделях, но уже болезненно и непредсказуемо. Сама бы справилась, но могла остаться бесплодной.

Через несколько минут Варламова и Разина вызвал в свой кабинет подполковник Сергеев.

– Втыком больше, втыком меньше, – пожал плечами Варламов, – нам не привыкать. Пошли на ковер, капитан.

Федор Михайлович был на удивление спокоен. Или делал вид. Со стены добродушно смотрели Генеральный секретарь ЦК КПСС и бессменный министр внутренних дел. В кабинете присутствовал еще один субъект – моложавый, подтянутый, породистый, со вкусом одетый и явно не голодающий. Но находился человек не в лучшем расположении духа. В глазах застыла печаль.

– Познакомьтесь, товарищи, – торжественно объявил Сергеев. – Товарищ Светличный Игорь Станиславович, второй секретарь Железнодорожного райкома партии. По работе товарищ Светличный часто контактировал с потерпевшей Анной Лучинской, потрясен ее смертью и хотел бы знать подробности дела.

«Прокуратура контактирует с райкомом? – мысленно озадачился Разин. – Ну-ну», – в голову полезло совсем другое.

– Это наши лучшие сотрудники уголовного розыска, – не моргнув глазом, сообщил подполковник, – товарищи Варламов и Разин.

– Здравствуйте, товарищи, – второй секретарь говорил через силу, предпочитал не смотреть в глаза. – Да, с Анной Семеновной нас связывало долгое сотрудничество. Мы помогали транспортной прокуратуре, транспортная прокуратура помогала нам… Детали не имеют значения, это не важно. Я могу узнать, что случилось? Кто это мог сделать? У вас же есть предварительные наметки?

Сергеев украдкой жестикулировал: повествуйте, да помягче, от вас не убудет. С комитетами партии – районными, городскими, областными – ссориться не стоило. Партия контролировала все сферы жизни, была руководящей и направляющей силой, а если что-то не могла, направляла в бой свою тяжелую артиллерию – Комитет государственной безопасности. «Помягче» не удалось – Варламов описывал как есть. Про Ермолову и Шмелеву упоминать не стал, в деле Лучинской их как бы не было. Сергеев поморщился: ладно, хоть так.

Товарищ Светличный выглядел подавленным, потрясенно пробормотал:

– Невероятно, какая первобытная жестокость… Кому понадобилось это делать? Вы уже знаете, кто совершил это чудовищное преступление?

– Мы работаем, товарищ Светличный, – без эмоций отозвался Варламов. – Как только что-то прояснится, мы немедленно доложим.

«Не от вас ли она была беременна, Игорь Станиславович?» – чуть не сорвалось с языка, но вовремя зацепилось за зубы.

Не из-за этого ли ссорились Лучинские? Не повод ли это для Вадима Александровича убить свою жену? Причем железный повод – многие мужчины согласятся. А то, что он находился в двух местах одновременно – дело житейское. Они