Чужие грехи - Валерий Георгиевич Шарапов

– Примите соболезнования, Вадим Александрович, – сказал Алексей. – Мы сделаем все, чтобы найти виновного в гибели вашей жены. Когда вы видели ее в последний раз?

– Что? – Он резко повернулся, растерянно забегали глаза. – Вчера… Я приезжал вчера, уехал вечером, еще не было девяти… Можно минуточку? Или несколько минут. Посижу в машине, хорошо?

Он не дошел до машины. Изменило хладнокровие, задрожали ноги. Лучинский качнулся, как-то беспомощно схватился за воздух руками. Беликов находился неподалеку – кинулся, чтобы поддержать соседа. И подхватил уже в падении. Закатились глаза, свежеиспеченный вдовец провалился в обморок. Присутствующие растерялись.

– «Скорую» вызывайте! – прорычал Варламов.

– Ага, сейчас, – встрепенулся Тимофей Иванович. – Только из правления надо звонить, потребуется время…

– Не надо, – поморщился Колкер. – Обычный обморок, не унижайте здорового мужика.

В чемодане нашелся нашатырь, эксперт смочил вату, сунул Лучинскому под нос. Тот дернул головой, открыл глаза, начал кашлять. В глазах стояла бездонная тоска. Его отвели к машине, усадили. Лучинский хлопал себя по карманам, искал курево. Сердобольный милиционер поднес зажигалку. Курение, возможно, и вредило здоровью, но в данный момент было единственным спасением.

Волосы вставали дыбом от происходящего. Таинственный убийца орудовал направо и налево, а у милиции не было ни одной зацепки. Предчувствие крупных неприятностей забиралось под кожу.

Кинолога с собакой решили не вызывать – Варламов отверг идею. Мало милиции позора? Место преступления затоптали, кого искать овчарке – будь она даже семи пядей во лбу? Преступник прибыл на машине, другие версии даже не рассматривались.

Подошла «буханка» из морга, санитары укоризненно смотрели на милиционеров – мол, вы, ребята, окончательно разучились мышей ловить. Тело укрыли простыней, понесли к машине. Выбрался из «Лады» белый, как лист ватмана, Лучинский, подошел, испытывая трудности с ориентацией в пространстве. Отогнул простыню, еще раз всмотрелся в мертвое лицо супруги. Санитар нетерпеливо оттер его плечом, захлопнул заднюю дверцу.

Поиски следов, оставленных преступником, ни к чему не привели. Практикант подвернул лодыжку, застрял в корнях и получил меткий укус шершня в нос. Он растирал пострадавший орган, в итоге на носу обрисовалась шишка.

Нашли единственный след на лысом пригорке у леса. Он мог принадлежать кому угодно, в том числе преступнику.

– Резиновый сапог, – констатировал Колкер, – 45-й или 46-й размер. Не факт, что тут орудовал Гулливер, это мог быть вполне миниатюрный субъект, надевший сапоги не по размеру. Лично я так бы и сделал, соберись однажды кого-нибудь убить.

Оперативники привычно заполняли протоколы. Минут через сорок удалось опросить Лучинского. Он был смертельно бледен, но вел себя адекватно.

– Все в порядке, не извиняйтесь, я понимаю, сам работаю в этой же системе… Но никогда не думал, что однажды это коснется моей Анюты… Не знаю, кто хотел ее убить и за что… Она не вела резонансных дел, за которые можно получить такое… ну, вы понимаете. Это совершенно точно. Анюта входила в группу, осуществляющую надзор за сотрудниками линейного отделения милиции. В последний месяц там не было громких дел, связанных с превышением должностных полномочий, контрабандой или чем-то подобным. Аннушка молодая, еще неопытная, ей не поручали особо важные дела…

Жили мы как все, поженились шесть лет назад, были, конечно, ссоры, разногласия, у кого их нет? С детьми решили подождать – она и сама не рвалась, хотела для начала окрепнуть в профессии… Вчера я приезжал на дачу – все было тихо, спокойно, Тимофей Иванович может подтвердить, он постоянно здесь крутится… Анюта сетовала, что огурцы никак не всходят, придется опять на поклон к моей матери идти. Зато одуванчики прут – хоть варенье вари… Я бы заметил, если бы с ней что-то было не так. Уехал около девяти, направился в Бердск – на заводе «Вега» работает сводная группа – из прокурорских и сотрудников ОБХСС… Доехал быстро, но на трассе у Бердска пришлось постоять, работали сотрудники ГАИ – развернуло грузовик с кирпичом, загородил обе полосы движения. Пока кирпичи разбирали, пока кран прибыл… Проверяйте, если хотите, это легко сделать. Вы же будете меня в первую очередь разрабатывать – если я верно ориентируюсь в нашей правоохранительной системе?

До отдела добрались только к часу дня – расстроенные, раздраженные. Пускали в потолок табачный дым, игнорируя некурящих. Подполковник Сергеев вызвал на разнос Варламова, и даже с нижнего этажа было слышно, как он орет и топает ногами. Варламов по возвращении был сникшим и каким-то пятнистым.

– Мы все уволены? – осторожно спросила Лида.

– Только практикант, – проворчал майор, – приказано отказать ему в прохождении практики и ходатайствовать перед руководством вуза об отчислении.

– Не понял… – потрясенный Виталик открыл рот.

– Шутка, – объяснил Варламов, – жестокая, циничная, но все же шутка. Но так и будет, если ты продолжишь настаивать на серийном маньяке. Нет маньяков-психопатов в нашей стране, а тем более в нашем городе – это приказ. Все уяснили? И в целом подполковник Сергеев прав: работаем плохо, без души, без огонька.

– Согласны, Виктор Павлович, снизилась успеваемость, – кивнула Лида, – будем тренироваться и вкалывать без выходных.

– Но-но, – напрягся Островой. – У кого-то, между прочим, жена на сносях.

– У кого-то, между прочим, самые худшие показатели социалистического соревнования, – отрезал Варламов. – Ладно, тоже шутка. Давайте наконец работать. Злодей погубил трех молодых женщин. Намерен ли он продолжать свою жатву?

– Говорят, бог троицу любит, – осторожно заметил Крюгер.

– Маньяки не боги, – майор осекся, сообразив, что сморозил глупость, зыркнул на притихшего практиканта – дескать, с кем поведешься. – Ну, вы поняли. Мы не можем знать, где он нанесет следующий удар и нанесет ли. Значит, работаем с тем, что имеем.

– Только время потеряете, – набравшись смелости, брякнул практикант. – Не собираюсь я менять свое мнение…

– Слушай, парень, не наглей! – повысил голос Варламов. – Если сидишь рядом с нами, то это не значит, что можешь пререкаться! Мотай на ус, набирайся опыта оперативно-разыскной работы. А то не посмотрим, что ты у нас отличник, сошлем в бухгалтерию. Истосковался он, видите ли, по старушке Англии с ее Джеками-Потрошителями… У кого-нибудь, кроме студента, есть мнение, которое он готов отстаивать? Шабанов, почему молчишь?

– Виктор Павлович, ну не знаю я… – жалобно затянул Денис, – что сразу Косой-то?

– Прости, не подумал, – отмахнулся Варламов, – в самом деле, зачем уголовному розыску мозги?

– Разрешите? – Островой поднял руку. – Идейка мелькнула, Виктор Павлович. Вроде встречалось в детективной литературе… А если пара из наших убийств – всего лишь отвлекающий маневр? Сбивают с толку, направляют по ложному пути, а все затеяно ради единственного убийства? И злодею нужно только это. Да, сложно, жестоко, умирают люди, которые вообще не при делах. Зато никто не догадается, и преступление останется