Яноама - Этторе Биокка

На следующее утро женщины гнаминаветери, которые жили в другой части шапуно, во главе со своим тушауа отправились в лес собирать пупунье. В лесу они наткнулись на второго племянника Рохариве. Он был тяжело ранен: одна зазубренная стрела попала ему в ногу, а другая, отравленная — в ляжку. Ему удалось вырвать стрелу, но нога вспухла и посинела. Он позвал старого тушауа и сказал: «Дядя, разожги огонь». Старик палочками добыл огонь и помог раненому перебраться к костру. «Нас все еще ищут?» — спросил раненый. «Нет, со вчерашнего дня перестали». «Кого из наших убили?» Старик подумал и ответил: «Тушауа, его сына и брата». «А мой брат?» — спросил юноша. «Он жив, твоя мать нашла его». Тогда раненый попросил, чтобы матери передали, что и он будет ждать ее здесь: сам он добраться до шапуно саматари не смог бы. Женщины гнаминаветери собрали плодов пупунье и для него. Неподалеку в кустах лежал другой раненый саматари. Старый тушауа сказал обоим: «Идите по этой тропинке и, когда увидите игарапе, ждите там».

Единственные, в кого не попала ни одна стрела, были двое маленьких саматари. Один из них был совсем еще малыш, и я бы никогда не поверила, что он мог так быстро бежать. Но страх придает ногам силу. Вместе с ним спасся в лесу и второй мальчик.

Позже хасубуетери, которые в те дни отправились навестить саматари, рассказали мне, что второй брат Рохариве сидел в шапуно и взывал к духам: «Небо потемнело, сердце мое сильно стучит. Наверное, моего брата убили». Он-то хорошо знал, что Рохариве убьют, потому что сам послал его на верную смерть. Но он умел притворяться. «Я знаю,—пел он,— вы хотите убить моего брата. Но я жив, и у меня есть лук и стрелы!» Внезапно вдали послышался плач. Это плакал старший из двух мальчишек, приближавшийся к шапуно. Предатель-брат воскликнул: «Не плачьте! Наконечники моих стрел так же остры, как и у наших врагов. И я умею метко целиться из лука. Я отомщу намоетери». Мальчишки рассказали, что днем они пробирались по лесу, а на ночь взбирались на деревья. Мужчины сказали: «Наверное, их охраняла тень нашего убитого тушауа. Иначе бы их сожрал ягуар». Вскоре после двух мальчишек в шапуно вернулись раненые саматари. Потом хасубуетери (хасу — маленькая жаба с красными пятнышками) рассказывали мне, что один из воинов был ранен в живот и умер. Из всех раненых выжили только те, кого ранило в лицо, в ноги или руки.

КОСТЕР И СТАРУХИ

Тем временем намоетери срубили несколько деревьев, чтобы сжечь мертвецов. Они развели огромный костер и первыми положили в него Рохариве и его брата. Фузиве громко сказал:

«Все саматариньума пусть пойдут с этой несчастной старухой. Вы одного племени с убитыми и должны их оплакивать». И все женщины саматари, ставшие женами намоетери, вместе с сестрой Рохариве отправились оплакивать своих сородичей.

А тело Рохариве никак не хотело гореть. Подкинули дров в костер, но Рохариве все не сгорал. Тогда мужчины стали говорить: «Он не горит, потому что при жизни не уважал даже своих сестер. Этот саматари — явере». Явере называют человека, который живет со своей сестрой. Один старик крикнул: «Смотрите! Вот что случается с тем, кто обращается со своей сестрой как с женой».

Наутро жена Рохариве одна пошла собирать кости и пепел мужа. Намоетери сказали: «Она убежит». Ее они пустили, но дочку лет двух-трех оставили в шапуно. Женщина собрала мелкие кости и пепел в корзинку и вернулась. Старая сестра Рохариве пошла отдельно и собрала большие кости убитого.

После этого старая сестра Рохариве решила уйти. Намоетери отдали ей дочку Рохариве, а его жену оставили в своем шапуно. На дорогу они дали сестре бананы и головешку.

Между тем намоетери разделились: гнаминаветери ушли на свою расчистку. Патанаветери — к большой реке. Ушли и пишиаансетери вместе со своим тушауа Рашаве. С Фузиве осталось всего человек тридцать. Они во всем, что случилось, обвиняли моего мужа. Между тем сын вождя гнаминаветери тоже убил одного саматари, да и сам Рашаве ранил саматари. Просто они ушли потому, что боялись Хохосиве, второго брата Рашаве. Мой муж так им и сказал: «Вы уходите из страха. Что ж, уходите. А я пойду по тропе, ведущей к шапуно саматари. Пусть они меня убьют. Я не побегу трусливо от врагов».

Однажды, возвращаясь вместе с другими женщинами из лесу, я услышала голоса. Я узнала по голосу сестру Шерехариве. Она несла на руках обезьянку, которую ей в детстве подарил брат. Вместе с ней пришли еще четыре женщины: невестка Рохариве, другая его сестра, старая мать Рохариве, мать.женщины, взятой намоетери в плен, и еще одна старуха. Женщина с обезьянкой узнала меня и плача сказала: «Напаньума, я пришла забрать кости моего брата. Где они?» Я ответила: «Пойдемте к тушауа, он должен знать, где лежат кости».

Фузиве сидел в гамаке. Женщины сказали ему: «Я пришла за костями моего брата», «А я ищу кости сына», «Я — моего брата». Они говорили и плакали. Тушауа посмотрел на них и ответил: «Я велел собрать кости убитых, но не для того, чтобы их съесть. Они лежат в глубокой яме возле костра. Вы пришли за костями, что ж, идите и берите их. Там на земле тоже валяются кости». Женщины сказали: «Пошли кого-нибудь, чтобы нам дорогу показал». Фузиве позвал самую старшую из жен и приказал ей: «Пойди покажи этим женщинам, где лежат кости». Но она боялась, что возле шапуно прячутся в засаде саматари. «Какая уж там засада! —сказала одна из женщин.— Саматари боятся вас и хотят объединиться с караветари, чтобы отбить ваше нападение. Вы убили нашего тушауа, который был великим ваитери. Остался лишь его трусливый брат, который сам дрожит от страха». Фузиве, обращаясь к нам, спросил: «У кого из вас есть спелые бананы?» У всех были спелые бананы.

Фузиве взял у каждой несколько плодов и разделил их между пятью женщинами. «Поешьте бананов и тогда у вас прибавится сил,— сказал он.— Ведь вы проголодались за время долгого пути». Женщины поели, и потом старшая жена Фузиве показала им дорогу. Жена Рохариве рассказала, что обезьянка помогала им искать кости. Может, она что-то поняла. Она находила кости среди листьев и даже вытащила несколько косточек из неглубокого ручья, протекавшего рядом.

Пять женщин пробыли с нами три ночи. Они собрали все, даже маленькие кости.

Жена убитого Рохариве хотела вернуться в свое родное шапуно вместе с остальными женщинами, но один старик держал ее в своем тапири. У этого старика уже была жена, и саматари сказала, что все равно убежит: «Мой муж был молодым, как же я буду теперь жить со стариком?» Женщины намоетери услышали эти ее слова и не дали ей убежать.

Перед самым уходом женщин саматари Фузиве сказал им: «Тетушки, мои люди заставили меня убить ваших родных. А потом, когда я убил, многие из страха покинули шапуно. Но я никого не боюсь. Скажите воинам саматари, что я пойду по тропе, которая ведет в их шапуно. Нас мало, и саматари могут меня убить. Так им передайте!» Когда пять женщин отправились в обратный путь, Мы три дня шли за ними следом, пока не добрались до рощи пальм бурити. Совсем близко протекало игарапе. Тушауа Фузиве сказал: «Здесь мы построим шапуно и будем ждать саматари. Женщины принесут им весть, что нас мало, и они нападут на нас. Я убил их вождя, и теперь они хотят убить меня. Но я не боюсь».

Мужчины срубили большие деревья и построили небольшое шапуно с круглой площадкой вокруг. Фузиве велел огородить шапуно частоколом из стволов пальмы пашиуба. Когда индейцы собираются долго жить в новом шапуно, они делают изгородь из толстых, очень крепких столбов, которые не гниют. Затем связывают эти столбы лианами, а когда лианы сгнивают, заменяют их новыми. Но если частокол надо построить быстро и на короткое время, то его делают из стволов пальмы пашиуба. Изгородь отстояла от шапуно метра на четыре. Вокруг шапуно намоетери вырубили лес, затем упавшие деревья сожгли, чтобы на этом месте вырос густой подлесок, который врагам трудно будет преодолеть. Ночью воины сидели в засаде и слушали. Если враги станут пробираться через срубленный лес, то обязательно наступят на обгоревшие сучья, те затрещат, и тогда намоетери начнут стрелять из луков.

В этом шапуно мы пробыли долго. Когда мы его строили, плоды пупунье были еще совсем зелеными, а за это время они успели созреть. Однажды, еще до того как плоды созрели, мужчины отправились на охоту и почуяли неподалеку запах дыма. Они подошли и увидели тлеющие головешки и остатки еды. Потом саматари рассказали хасубуетери, что они подобрались к самому шапуно. Но ночью один из воинов проснулся и сказал: «Мне приснился плохой сон. В мою грудь и рот залезло много червей». Тогда другие воины сказали: «Это значит, что тебя убьют, а потом и сжигать не станут. Лучше нам вернуться назад». И они вернулись в свое шапуно.

Как-то в полдень мимо пролетал самолет. Летчик увидел шапуно и стал кружиться над нами. Мужчины сказали: «Давайте позовем его. Пусть он спустится пониже, и тогда мы подстрелим его из лука». Все схватили луки и стрелы, вышли на площадку и стали кричать: «Шори, шори!» Самолет снизился. Воины хотели уже выстрелить в него из луков, но Фузиве крикнул: «Подождите, пусть опустится еще ниже». Самолет стал летать прямо над нашими головами. Наверное, летчик заметил, что индейцы вооружены, потому что он выпустил облако черного дыма. Тут все намоетери в страхе разбежались кто куда.