В Гаване идут дожди - Хулио Серрано

«Вот и поедешь в Канаду», – сказал Он, узнав, что Ричард обещал мне выслать приглашение.

«А ты, то есть мы? Ты позже обязательно приедешь, мне плохо без тебя», – сказала я, а Он молча погладил меня по голове.

Я ведь тоже с Ним изменилась, как уже писала. Особенно за последнее время.

Раньше я ни о чем не задумывалась и ни с кем не дружила. Наверное, с одной только Лу. Хотелось только шикарно жить и брать от жизни все что можно. Жизнь-то у нас одна. Так мне казалось. А теперь – нет.

«Конечно, я постараюсь к тебе приехать», – сказал Он.

Он лжет. Мы оба знаем, что с его оформлением за границу дело затянется на века, а скорее всего и вообще не дадут разрешения на выезд.

Однажды я так Его и спросила: «Почему бы тебе не уплыть на плоту?»

Мне давно хотелось узнать: подумывает ли Он о такой возможности?

Он молча поглядел на меня, словно пытаясь прочесть мои мысли. «На плоту почти невозможно уйти от пограничников, а в тюрьму не хочется. Несколько раз я пытался выехать легально, но пока не получается».

Я так и знала.

«В Канаде, – сказал Он. – ты хорошо устроишься. У меня там живет троюродная сестра, она поможет».

Моника зевает, рука застывает на тетради.

– Что-то я устала. Потом допишу, – говорит она, кладет ручку рядом с тетрадью и идет в ванную. Позже, в спальне, прежде чем облачиться в ночную рубашку, смотрится в зеркало.

Руки ласково скользят по груди до самых подмышек. Над правой грудью пальцы натыкаются на плотный бугорок под кожей. Она ощупывает его с любопытством и удивлением. Что-то очень твердое, размером с монетку; даже если сильно нажать, ничуть не больно.

– Совсем недавно тут не было никакого шарика, – недоумевает она: эта чуть заметная выпуклость совсем не нужна ее телу.

Наверное, Франсис был прав: лучше бы подождать, пока Моника не вернется сама. Тем не менее я хотел продолжить поиски. Мы с Франсисом вернулись к дому Моники, но о ней никто ничего не знал, и все соседи судачили только о том, что Кету увезли в дом для умалишенных. Мне рассказали, как Кета разделась догола и приплясывая побежала на Меркадо с криком: «Волдемор пришел на карнавал!» Ничего не узнали мы и о Малу. Под конец заехали к матери Моники, но сеньора еще не вернулась домой. Поздним вечером объехали все крупные отели и дискотеки и уже просто валились с ног от усталости.

– Enough for me, brother,[26] поедем-ка к одной моей приятельнице, которая всех и все знает, а заодно пропустим по стаканчику, – сказал Франсис и потащил меня в кабаре «Тропикана». Там в вестибюле мы встретились с его подругой, танцовщицей-мулаткой, которой Франсис поведал о Монике и о наших поисках.

Мулатка задумалась на пару секунд.

Да, на прошлой неделе в одном из отелей Варадеро она видела девушку, похожую на Монику, в компании какой-то пожилой красивой женщины.

– Иностранки? – допытывался я.

– Возможно, хотя это могла быть и кубинка.

Мулатка ни в чем не была уверена, так как видела их мимоходом, когда сама она шла по коридору, а сеньора и молодая девушка входили в лифт.

– Может, это ее мама, – предположил Франсис.

– Не знаю… Ладно, мне надо идти, шоу начинается. – Мулатка поцеловала Франсиса и протянула мне руку: – Бай.

– Все ясно, – сказал Франсис, глядя ей вслед. – Мать пригласила Монику провести с ней недельку в Варадеро.

Мне хотелось бы так думать, но из головы не шли тревожные мысли.

– Во-первых, не факт, что та девушка в отеле – Моника, – размышлял я вслух. – Во-вторых, если Моника и побывала там, она уже должна была бы вернуться.

Франсис поднял брови.

– Не фантазируй. Мать могла отправиться отдыхать в Варадеро на месяц, потом пригласила Монику, а та задержалась у матери.

– Может быть.

– So, all is clear,[27] – Франсис поглядел в зал, где начиналось шоу.

– Допустим, – все-таки я не разделял оптимизма моего друга.

– Именно так. Она скоро вернется. Я тебе говорю.

– Неуверен.

– Если не уверен, позвони завтра ее матери на работу и спроси, где та находится.

– Так и сделаю.

– O'key, – Франсис направился к входу в зал, – давай-ка выпьем и посмотрим шоу.

– Ты забыл, что впускают только иностранцев?

– And what are we? Absolutly extrangers from[28] Ведадо.

– He болтай ерунды. Кто нам поверит?

– Швейцар – брат моей славной мулатки, а все остальные поверят нам с помощью этих вот сеньоров, – и Франсис вынул из кармана брюк толстую пачку зеленых бумажек, – которых уважают везде и всюду. So, andiamo presto.[29]

Перед дверями зала Франсис дружески приветствовал швейцара и сунул одному из официантов долларовую бумажку в карман куртки. Официант посадил нас за столик у самой эстрады.

– Бутылку рома, – приказал Франсис, а затем сам наполнил стаканы. – За Монику, – провозгласил он тост. – За ее скорое возвращение.

Мы выпили, а когда расправились с одной бутылкой, заказали вторую. Позже, когда закончилось первое отделение шоу, к нам присоединилась мулатка и танцевала то с Франсисом, то со мной. Затем мы распили еще бутылку, и к трем часам ночи все трое были вдрызг пьяны. Франсис с мулаткой, обнявшись, пели песни, а мне на дне стакана мерещилось лицо Моники.

– Ladies and gentlemen, – конферансье поднял руки в знак прощания, – that is all for tonight. «Tropicana», the best…[30]

– Я еду в Гавану, я еду… – замурлыкал Франсис.

– Идем, пошли, – сказал я и, покачиваясь, встал из-за стола.

Мы вышли из кабаре, и Франсис перекинулся словом с шофером такси.

– Порядок, – сказал он, с трудом ворочая языком. – Тебя доставят домой, а потом мы с этой малюткой поедем как поедем, то есть поедем куда поедем…

Мы влезли в такси, я сел рядом с шофером, Франсис и мулатка сзади.

В эту секунду мимо проехала машина, и мне показалось, что я вижу Малу с каким-то мужчиной.

– Малу! Лу! – закричал я и замахал руками, но машина удалялась, не сбавляя хода. – Езжай за этой машиной! За ней! – приказал я шоферу нашего такси.

– Что случилось? Что случилось? – всполошился Франсис.

– В том такси – Малу. Надо ее догнать.

– Шофер, follow this car, follow this car,[31] – заверещал Франсис, подражая актерам североамериканских боевиков.

Мы сорвались с места, но было уже поздно. Та машина свернула в сторону и исчезла из виду.

Позабыв про преследование, Франсис нежно чмокал мулатку. Я клевал носом и пребывал в дремоте, пока такси не доставило меня до моего дома, до лестницы на мою голубятню. Попав в комнату, я не раздеваясь рухнул на кровать и клялся больше никогда так не напиваться и обязательно отыскать Монику.

Глава 6

Кэмел уже гуляет на свободе. К счастью для него и к несчастью для других, полиция ничего не смогла вменить ему в вину. Задержавшему его полицейскому, правда, показалось, что чуло швырнул что-то в море, но ни марихуаны, ни ножа на берегу не нашли. Кэмел твердо стоял на своем, что, мол, он не от полиции убегал, а догонял автобус. Малу тоже исчезла без следа.

– Ничего, скоро сюда вернешься, – говорит полицейский, отпирая дверь камеры.

Кэмел молча и неторопливо выходит из полицейского участка. «И на этот раз Чанго меня вытащил», – думает он, поглаживая амулет. Чанго всегда вызволяет его из самых неприятных ситуаций. Теперь должен защитить от двух грозящих ему опасностей. Во-первых, от наезда поставщиков марихуаны, за которую Кэмел не заплатил. Как положено, хозяева травки (в полном ассортименте) требуют расчета заранее и полностью. Этот крутой и беспощадный народец жестоко карает за недоимку, а чуло не в состоянии расплатиться, потому что до того, как лишился пакета марихуаны, успел продать всего лишь несколько сигарет. Поэтому ему надо на какое-то время уйти в подполье, поглядеть, как сложится обстановка, и, если удастся, раздобыть деньги.

Однако прежде чем скрыться, он, несмотря на риск, все-таки решает найти Малу и свести с ней счеты.

Во-вторых, божеству следует охранить его – хотя Кэмел о том еще не знает – от мести Пичи, который, только что выйдя из тюрьмы, ищет его, дабы расквитаться за прежние обиды, а заодно и всыпать ему за Малу.

Поиски Моники вынудили меня забросить дела, и наутро после попойки в «Тропикане» я с энтузиазмом принялся наверстывать упущенное. Но беготня была бесполезной. Многочисленные дома, которые я посетил, были всего лишь живописными руинами: выщербленные стены, треснутые потолки, скрипучие двери на ржавых петлях – как в кинофильмах о Дракуле. Последний мало-мальски заметный ремонт, похоже, производился здесь не один век назад.

– Не иначе как наш город посетил какой-то маг и волшебник, – сказал Франсис, когда мы с ним смотрели на одно здание, выглядевшее в наши детские годы как картинка, а ныне превратившееся в полуразрушенную трущобу, годную для проживания разве что нищего люда из книг Диккенса. – В один какой-то момент, по мановению волшебной палочки, большая часть той Прекрасной Гаваны, которую мы знали, куда-то исчезла, а на ее месте громоздятся развалины чужого города, как после бомбардировки во время Второй мировой войны.