Лжец. Мы больше не твои (СИ) - Гур Анна

– Я обычно не ошибаюсь, Нина. Назови чутьем, или просто шестеренки моего мозга работают так, что вскрывают такие вот интересные хитросплетенные ситуации… но я уверен, что Станиславский не является отцом твоих детей. Можно проверить мою догадку путем теста ДНК.

– Да… я… обязательно надо…

Говорю, а затем у меня сердце отчего-то радостью наполняется. Шок проходит первый, и настигает откат, и мысли появляются, что это замечательно, что такой моральный урод не имеет никакого отношения к моим малышам…

– Ты улыбаешься, Нина, – подмечает Кирилл, и я поднимаю глаза на мужчину, который улавливает малейшие перемены в поведении и настроении собеседника.

– Да… знаешь… я рада… Мои сыночки – они мои, и это главное, а кто их отец – для меня не имеет никакого значения…

Стук в дверь заставляет меня замолкнуть, спустя мгновение в помещение заходит мужчина средних лет явно с военной выправкой, с бритыми висками. Лицо холодное. Темные глаза смотрят только на Кристовского.

– Господин Кристовский, позволите, – обращается к Кириллу, и я понимаю, что здесь явно есть отношения босс – подчиненный, и спрашивают разрешения войти в мою палату не у меня, а у этого загадочного мужчины.

И если такие бравые мужчины у него служат, то каким же должен быть сам Кристовский… Сейчас со мной он предупредителен, тактичен, даже мягок, но во взгляде сталь проскальзывает, и я понимаю, что так же, как и Вадим – этот мужчина имеет свои подводные камни, и характер там тот еще…

– Проходи, Олег Юрьевич, – дает дозволение, и мужчина проходит вперед, встает аккурат перед Кристовским, а я волей-неволей сравниваю явно военного и адвоката, улавливаю какое-то физическое сходство… и вот тут до меня доходит, что очень может быть, что у Кристовского именно есть определенный боевой опыт, возможно, и татуировка на шее оттуда.

Темная лошадка друг Вадима. Очень неординарная личность. И этот мужчина обладает особым умением распутывать клубки, вот и сейчас он оглушил меня своей догадкой, и чем больше я думаю на эту тему, тем сильнее замечаю нестыковки, которые были в моей супружеской жизни.

Ведь я никогда не видела ответов анализов своего мужа. Мне просто твердили, что Станиславский здоров, а по врачам гоняли меня…

И это… это так подло…

Пока мужчины тихо переговариваются, я погружаюсь в свои мысли и лишь наблюдаю за тем, как подчиненный передает Кристовскому папку, Кирилл начинает листать, внимательно изучает.

– Свободен пока, Олег Юрьевич, если понадобишься, наберу.

Мужчина выходит, а Кристовский разворачивается ко мне, и в его глазах будто огонь вспыхивает, мне даже не по себе становится от энергетики этого мужчины. Матерый хищник будто на жертву смотрит и произносит ровно:

– Напомни, Нина. В какой именно клинике ты делала ЭКО?

Называю клинику, и Кристовский прищуривается. Этот мужчина обладает какой-то почти сверхъестественной чуйкой. Он буквально прошивает меня взглядом своих ярчайших глаз. Глубоких и умных.

– Какая группа крови у твоих детей? – задает вопросы вразнобой, которые меня буквально с толку сбивают.

– Третья отрицательная…

Отвечаю, уже ничего не понимая, и Кристовский приподнимает бровь.

– Ну надо же…

Выдыхает Кристовский…

Замолкает. Делает несколько шагов, а затем вновь разворачивается ко мне.

– Как интересно получается все…

– Я не понимаю тебя, Кирилл, – отвечаю чуть слышно.

– Я сам себя не понимаю, но я тебе скажу одно. Меня сделала одним из лучших юристов моя чуйка, и вот сейчас я просто решил кое-что проверить. Не знаю, насколько я прав, но мне кажется, что меня буквально пинает что-то в эту сторону.

– В какую? – удивляюсь, ничего толком не понимая, просто смотрю на высокого, атлетически сложенного мужчину и пытаюсь понять, про что он говорит.

– Ты знаешь, какая группа крови у Станиславского?

– Первая положительная, – отвечаю с легкой заминкой.

– У тебя третья группа крови?– спрашивает меня.

– Нет…

– Я не врач, Нина, я совсем не врач и не секу в генетике, но я знаю, что у Царева третья отрицательная.

Его слова подобны выстрелу в упор. У меня рот распахивается от шока, а затем я вспоминаю, что в той самой клинике сразу после того, как получила ответ гинеколога с УЗИ, я случайно столкнулась с Вадимом…

Отчего-то у меня сердце останавливается, и кажется, что на меня летит грузовик, который сбивает меня.

– Я… ты… ты что, думаешь, что…

У меня даже язык не поворачивается задать вопрос, который формируется у меня в голове, и который я даже боюсь высказать.

– Я ничего не думаю. Работа у меня такая – гипотезы строить. В детстве зачитывался Конан Дойлем, так что… все может быть.

Улыбаюсь. Чувствую себя глупышкой в играх сильных мира сего.

Сначала мой муж, потом Вадим, а теперь и Кристовский.

Матерые мужчины, которые ведут опасные игры, а я чувствую себя запутавшейся в хитросплетённой паутине.

И где-то глубоко в душе распускается надежда, что мои мальчики могут быть детьми Вадима…

Слезы подступают, и ком в горле.

– Как… как такое может быть? – спрашиваю и вглядываюсь в темные глаза Кристовского.

Наглый мужчина, уверенный в себе, чертовски умный.

– Твой муж был больным на башку моральным уродом, – отвечает с жесткостью, а потом смягчается, – Нина. Я не знаю… предполагаю просто… Есть определенные предпосылки, но я не хочу… вести тебя по пути ложной надежды, поэтому просто хочу, чтобы ты дала свое согласие на проведение ДНК-теста межу Вадимом и твоими сыновьями.

Кристовский говорит уверенно, и я просто иду на поводу у этого мужчины. Даю свое согласие, а дальше Кирилл прощается и покидает мою палату, оставив меня в полном раздрае - душевном и эмоциональном.

Не знаю, сколько проходит времени, а я все смотрю в окно, на кроны деревьев, думаю, предполагаю… и просто не могу понять, как может быть так, чтобы Вадим…

Сердце бьется через раз, а я мысленно своих двойняшек вспоминаю, их глаза, улыбки, сердце наполняется томлением, и шебутные мысли лезут в голову, потому что моего Валерку вспоминаю, и кажется, что у моего малыша такие же всполохи в радужке глаз золотистые, как и у Вадима…

Губу прикусываю и тихо скулить начинаю…

Мой муж был бесплодным. Он изначально знал, что детей у него быть не может, и при этом столько времени мучил меня, наблюдал за моими страданиями, подговаривал врачей… он знал, что у него не может быть детей… но у него есть кровный брат Вадим… его конкурент, имеющий огромные капиталы… и дети… от Царева…

Шестеренки в голове крутятся, и я на миг прикрываю ладонью губы, когда в мозгу рождается догадка…

– Боже… – шепчут губы…

А потом мне кажется, что я в шаге от сумасшествия…

Дверь в палату открывается, и входит улыбчивая девушка медсестра, а я ее за руку хватаю и упрашивать начинаю.

– Прошу вас, позвольте мне повидаться с Вадимом, хотя бы просто посмотреть на него…

– Нельзя, госпожа Станиславская, – режет слух фамилия Петра, но я не поправляю, – он в отделении интенсивной терапии…

– Послушайте, мне бы просто одним глазком взглянуть…

Миловидная блондинка смотрит на меня с жалостью. Примерно представляю, как я могу выглядеть с разбитыми губами, и лицо болит сильно, щеку ощутимо жжет, и мне кажется, что там все припухло…

– Вы знаете… я… передам вашу просьбу врачу, он подойдет, вы с ним пообщаетесь…

Опять улыбается.

– Это все, что я могу для вас сделать…

– Спасибо вам, это уже… очень много…

Глава 19

Нина

Меня выписали. К Вадиму так и не позволили зайти…

Я приходила в больницу почти каждый день, и каждый день мне говорили, что нельзя. А потом…

Потом Вадима перевели. Кристовский организовал реабилитацию за рубежом, а я…

Я стояла перед опустевшей палатой и плакала. Не понимая, почему меня не пустили к Цареву…