Лжец. Мы больше не твои (СИ) - Гур Анна

– За что он так с ней? Как можно вообще так избить женщину?

Спрашиваю, а у самой губы дрожать начинают, вспоминаю, как мой муж угрожал мне, как пугал и говорил, что заставит страдать, отнимет все, и теперь я понимаю, что это не было запугиванием, а действительно маска начала спадать со Станиславского.

– Я не знаю, – отвечает Кирилл, – как мужчина… не знаю, каким зверем надо быть, чтобы нанести такие побои… Но как юрист… я зашел к любовнице Станиславского.

Кристовский смотрит на меня своими цепкими и внимательными глазами. Красивый он, молодой еще, а такой матерый хищник.

– Мне удалось разговорить эту женщину. Не быстро. Но я обещал ей кое-какую материальную помощь, посоветовал хорошего пластического хирурга, так как нос там придется оперировать и так далее…

– Словом, ты дал ей денег? – приподнимаю бровь, и Кристовский пожимает плечами.

– В моем деле и не на такое приходится идти, но я тебе скажу, что игра всегда стоит свеч.

– И что же ты выяснил?

Спрашиваю и замираю, а Кирилл бросает на меня внимательный взгляд.

– Ребенок, которого носила любовница Станиславского… он был не от него…

Пауза. Мне нужно мгновение, чтобы информация дошла до воспаленного сознания.

– Не его? – повторяю вслух, а выходит со знаком вопроса.

– Да. Она точно знает, так как по срокам сходится. Девушка там оказалась весьма ветреная, порыв, так сказать, сломил, и она со своим тренером разок после тренировки расслабилась после лечебного массажа. Говорит, не поняла, как так произошло, но секс был незащищенный. Тогда твой муж был в командировке, вернулся через три недели, и к тому времени тест уже показал две полоски.

Прикрываю веки. Качаю головой. Мне кажется, что я угодила в какое-то зловонное болото, и чем глубже я в него погружаюсь, тем ужаснее все… будто утягивают на дно…

Оказывается, я и близко не знала всех тайн своего мужа.

Я не знала этого человека и его мира… его реальность только сейчас приоткрывается, и меня уносит в пучину.

Пока я перевариваю полученную информацию, Кристовский получает звонок на телефон. Извиняется и отходит к окну, разговаривает со своим партнером по бизнесу, вальяжно положив одну руку в карман идеальных брюк, а я изучаю этого мужчину.

Высокий. Широкоплечий. Идеальный костюм облепил мощную фигуру, которая прямо говорит о том, что этот человек привык к силовым тренировкам, взгляд цепляется за край татуировки, которая виднеется из-под белоснежного воротника баснословно дорогой рубашки.

Надо же. Кирилл Кристовский, кажется, сочетает в себе идеальную внешность бизнесмена и бунтарский дух, который проявляется в татуировке на шее…

Идеальная стрижка. Лоск. Богатство. Так выглядит один из самых знаменитых адвокатов страны. И он дружит с Вадимом…

Вспоминаю, что именно он вытащил Царева, когда мой муж упрятал его в тюрьму по ложному обвинению, и становится очень интересно, как эти двое мужчин познакомились, ведь что-то говорит мне о том, что в их прошлом есть много чего интересного…

Кристовский заканчивает разговор и приближается ко мне.

– Итак. Нина. На чем мы остановились? – спрашивает и в глаза мои смотрит, а я не обманываюсь.

Такие, как Кристовский, ничего не забывают, иначе не взобрались бы столь высоко и не воевали с такими подлыми людьми, как Петр.

– На том, что любовница моего мужа забеременела от своего спортивного тренера и попыталась повесить этого ребенка на моего мужа.

Кирилл прищуривается и смотрит мне прямо в глаза.

– А теперь, Нина, скажи мне точно, ты уверена в том, что Петр не знал об интересном положении этой женщины? Я хочу понять, была ли эта новость для него неожиданностью, или же эта расправа является спланированным актом. Я имею показания любовницы Станиславского, но, скажем так, всегда должен попытаться перепроверить информацию. Такая уж профессия, а может быть, и характер.

Оголяет зубы в белоснежной улыбке, явно пытается снять напряжение, которое повисло между нами.

А я… отвожу взгляд… фокусируюсь и вспоминаю…

Затем поднимаю голову и отвечаю четко.

– Он не знал. Муж приволок эту женщину в наш дом, думая, что я у родителей, а я была там… хотела сюрприз сделать. А вот сюрприз получился для меня… они там… в общем… он почти ее у двери… и я уронила статуэтку от шока, когда пошатнулась, они увидели меня… и слово за слово, и тогда эта его… она сказала, что беременна… он не знал… она при мне ему рассказала…

Слова выходят рваными, а перед глазами кадры той ужасной сцены, которая стала триггером всего, что произошло дальше…

Кирилл кивает.

– Значит, сходится, Нина. Беременность любовницы стала неожиданностью также и для твоего мужа, и вот тут у меня появляется вопрос.

Качаю головой, смотрю на Кристовского с недопониманием.

– Какой вопрос? – спрашиваю с заминкой.

– А вот такой. Чем спровоцирована такая жестокость Станиславского по отношению к беременной женщине, которая носит якобы его ребенка? Он бил в живот, исходя из показаний любовницы. Прицельно. И кричал, что не позволит себя разводить как лоха… Это уже дословно. Плюс срок ранний. Никаким способом не определить отцовство…

– Я не понимаю…

– Такое поведение возможно только в том случае, если… ты знаешь то, чего не знают другие.

– Знаешь что? Кирилл, боюсь, что я не понимаю твою логику…

Кристовский улыбается. Чуть наклоняется ко мне, и в его ореховых глазах отражается хищный блеск, когда он говорит с расстановкой:

– Твой муж понял, что его любовница изменила ему. Он понял это, когда она рассказала, что беременна.

Умный и цепкий мужчина нависает, продавливает своей мощью, энергетикой, и у меня от такого напора на мгновение голова кругом идет, а мысли просто рассыпаются, я никак не могу ухватиться за суть.

– Как это может быть связано?! На что ты намекаешь?

Кристовский выпрямляется во весь свой исполинский рост и оглушает меня резким:

– Петр Станиславский знал, что бесплоден, и его любовница не могла от него забеременеть.

Глава 18

Я во все глаза смотрю на Кристовского. У меня просто дыхание останавливается, а этот властный и жесткий мужчина прищуривается, и именно в эту секунду приходит осознание, в каком ужасе я находилась все это время…

– Этого не может быть, – выдыхаю, и слезы ручьем срываются с глаз, потому что вспоминаю все ужасы лечения, через которые я проходила, уколы, которые делала, и операции, на которые была готова пойти…

– Этого не может быть…

Опять повторяю и во все глаза смотрю на Кирилла…

– Я ведь столько мучилась… Столько лечилась от бесплодия…

Столько мучений, столько страданий, столько слез…

И тесты… Бесчисленная вереница тестов, которые я все делала и делала в надежде оказаться беременной…

Меня трясти начинает, и так больно в груди становится.

– Нина… успокойся, – резко выдыхает Кирилл, но я не могу, меня накрывает так сильно, что мужчина резко подается вперед и обнимает меня, прижимает меня к своей широкой груди, обездвиживает, гладит по волосам и заставляет мою истерику сойти на нет.

Я знаю, что именно сейчас делает Кристовский. Он умный мужчина, явно подкован в психологии, учитывая сферу его деятельности, и сейчас он гасит мой срыв.

– Полегчало? – спрашивает, отпустив меня, оголяет белоснежные зубы в мальчишеской улыбке, и я киваю, присматриваюсь к другу Вадима.

Четкие черты, глубоко посаженные внимательные глаза, темные волосы в модельной стрижке, волевой широкий подбородок, который совсем не портит его лицо.

От Кристовского веет мощью, надежностью, а сейчас у него в глазах черти.

– Ты ведь не обиделась за то, что руки распустил, я глушил истерику, мог, конечно, и воды плеснуть в лицо, но… так приятнее…

Подмигивает опять, и я улыбаюсь, правда, моя улыбка наполнена грустью.

– Сложно поверить в то, что ты говоришь, Кирилл… Если это так… то это говорит о том, что мой муж наблюдал за моими страданиями и подговаривал врачей, которые в один голос твердили, что со здоровьем проблемы у меня, а мой муж здоров…