Между волком и собакой. Последнее дело Петрусенко - Ирина Глебова

Трое друзей – Володя, Миша и Сергей, – как раз вошли в парк Горького, проходили мимо памятника Ленину и Сталину. Эта белокаменная скульптура у самого начала центральной аллеи очень нравилась Володе. Не только потому, что это были любимые вожди – само собой. Но ещё он словно видел их живыми, сидящими на скамье, беседующими, как два друга и соратника. Ленин сидел свободно, словно наслаждался недолгими минутами отдыха: откинулся на спинку скамьи, нога за ногу. Повернув голову к Сталину, он чуть улыбался, слушая. А Сталин серьёзный, в военном френче, держал в опущенной руке газету. Наверное они обсуждали прочитанное. Володе казалось: Сталин высказывает своё мнение и волнуется – поддержит ли его Ильич. Конечно же поддержит! Вот же, левую руку Ленин положил на спинку скамьи, словно приобнимает младшего товарища, приободряет его…

Каждый раз, когда Володя проходил мимо памятника, ему казалось, что вожди обсуждают уже другую статью, и непременно из сегодняшнего времени. Об Испании, или о Манчжурии, или о станции «Северный полюс» с Папаниным. Однажды, когда он гулял в парке с отцом и мамой, мальчик не выдержал, сказал им:

– Этот памятник особенный. На нём Ленин знает всё то, что сейчас у нас происходит! Товарищ Сталин ему докладывает… Так мне кажется.

– Ещё бы, – ответил отец с улыбкой. – Ленин и сейчас живее всех живых.

Володя не видел, как Елена, держащая мужа под руку, крепко стиснула Дмитрию локоть, предостерегая. Мальчик радостно подхватил:

– Верно, папа! Здорово Маяковский это написал!

И сейчас, проходя мимо скульптуры, Володя прикинул: «О чём сегодня они говорят?» Но тут Мишка громко прочёл:

– В здоровом теле – здоровый дух!

Транспарант с этим лозунгом высился прямо перед ними, через всю широкую аллею. Потому что сегодня здесь, в парке имени Горького, праздновали День спортивной молодёжи.

– Мэнс сана ин корпорэ сана, – произнёс Володя и тут же пояснил. – Это то же самое на латыни. Дед так говорил, а я запомнил.

Мальчики протиснулись к площадке с оркестрантами – довольно много людей стояло полукругом, слушая музыку. Все знали этот самый известный и любимый в городе оркестр Харьковской пограничной школы. Чаще всего он играл в Профсоюзном саду и на стадионе «Динамо». И, конечно, на всех праздниках, проходивших в городе. Музыканты, большей частью молодые, в военной форме с зелёными петлицами, так красиво вели мелодию вальса «Дунайские волны», что дух захватывало. С десяток пар танцевали. Мальчишки послушали немного и выбрались из толпы. Как раз в этот момент трубы браво ударили «Марш авиаторов», и они подхватили громко:

– Всё выше, выше и выше стремим мы полёт наших птиц!

Сегодня им, можно сказать, повезло. Они смогли оставить свой пост у подъезда с тротилом и пойти в парк вместе, втроём. Сегодня в их подопечном дворе гуляли свадьбу. Старшая сестра приятеля Витьки выходила замуж. Почти все семьи этого двухэтажного дома жили здесь уже два десятка лет, и новобрачную Антонину знали с тех времён, когда она была маленькой голоногой веснущатой Тоськой. Теперь же она работала на швейной фабрике Тинякова, была комсомолкой и стахановкой. Витька с гордостью рассказывал, что жених сестры, там же, на фабрике, уже мастер в цехе, учится в политехническом институте и скоро станет инженером.

Соседи повыносили во двор столы, стулья, скатерти, вместе готовили закуски и горячие блюда. На подхвате были два баяниста, но и патефон с пластинками тоже имелся. Двор был переполнен народом, каждый, кто случайно заворачивал сюда, тут же бывал замечен, пленён и усажен за стол. Вот потому трое друзей решили снять на сегодня слежку и пойти в парк, на праздник. Витька, конечно, их звал на свадьбу, и Володя поначалу заколебался: а вдруг там будет и Аня Потапова? Он помнил, что она с Антониной дружит. Но Витя, словно подслушав его мысли, обмолвился:

– Тоська хотела, чтоб Анюта была у неё подружкой, но её нет в городе. От института послали на практику, медсестрой в пионерлагерь на Азовское море.

Вот потому ребята оставили свой пост и гуляли вместе по праздничным аллеям парка. Но говорили как раз об этом своём тайном деле. Сергей предлагал уже завтра, в понедельник, пойти в милицию и всё рассказать.

– Надо идти в УГРО, к твоему отцу. Чего тянуть, два дня ничего не изменят.

– Нет, – упрямо сдвинув брови, отрезал Володя. – Пойдём в среду. Как решили, так и сделаем.

– Да, Серёга, чего ты, – поддержал друга Мишка. – А вдруг в эти два последних дня мы и подловим диверсантов! Выследим! Я читал в книжках, часто так и бывает – в последний момент. Тогда и слава нам, и почёт. А то ещё заругают, чего молчали так долго.

– Я же в четверг уезжаю, со всей группой, с Миколой Петровичем, в поход! – взмолился Сергей. – У нас сейчас интенсивная подготовка идёт, и собраться мне надо…

– Ладно, – кивнул Володя. – Собирайся. Мы с Мишкой тебя подменим. Но сообщим в среду. Если ничего не случится.

Впереди виднелась парашютная вышка и люди, которые один за другим прыгали и плавно опускались под раскрытым куполом. Ребята сами много раз прыгали с вышки, но сейчас они туда не пошли: слишком много народу. А у пожарной вышки задержались. Здесь тоже толпилось много людей, но это всё были зрители. Мальчишки и девчонки в защитной форме и блестящих касках показывали приёмы пожарно-прикладного спорта. У этой вышки базировался их клуб «Юный пожарник», рядом высилась учебная башня для занятий и площадка с разными препятствиями. И вот теперь юные пожарники ловко взбирались по приставным штурмовым лестницам до третьего этажа башни. Ребята посмотрели ещё, как они тушат большой круг костра, и двинулись дальше.

– Пошли на аттракционы, – сказал Мишка.

Они ещё раньше решили, что будут кататься на качелях-лодках, семимильных шагах, самолётах, делающих «мёртвую петлю», и цепной карусели. На аллее, куда они свернули, стояла тележка мороженщика и, немного дальше, будка газводы. Все сразу почувствовали какой жаркий день, и сразу захотели освежиться.

– Идите занимайте очередь за газировкой, – предложил Володя. – А я куплю всем мороженое.

К будке тянулась большая очередь жаждущих простой газированной воды или газировки с сиропом. Оно и понятно: таких будок в парке было всего три. А тележки с мороженым сновали по аллеям постоянно, около них толпы не было – покупатели подходили, отходили… Мишка с Серегой побежали в хвост очереди, а Володя подошёл к мороженщице. Он быстро глянул – что есть? – и заказал:

– Три крем-брюле.

Это было самое дорогое мороженое, по 40 копеек, но зато и самое вкусное.

Весёлая женщина в белом фартуке и белой, словно маленькая корона, наколке в волосах, откинула крышку большого бидона, который стоял внутри тележки в колотом льду, подхватила щипцами вафельный кружочек и вставила его на дно круглой формы.

– Вкуснейшее морожено, хлопчик, – приговаривала она, накладывая специальной ложкой нежно-кремовое, в блестящих капельках мороженое. – Оце ты правильно выбрав, для себе и своих друзив. Чи для дивчаток?

Она ловко накрыла брикет ещё одним кружочком вафли, нажала на стержень-выталкиватель внизу формы, и протянула Володе готовую порцию.

– Ось для тебя. Зараз ищё будет.

Володя не глядя взял мороженое: взгляд его не отрывался от высокого светловолосого мужчины в красивом сером костюме и голубой рубашке. Тот стоял в тени большого каштана, доставал из открытой коробки папиросу. Володя узнал чёрную коробку с короткой зелёной надписью – «Ява». Подумал: «Такие дядя Коля курит… Гюнтер!»

Немец стоял вроде бы просто так, беззаботно, но Володя сразу уловил: кого-то ждёт. «Аню!» – скребануло по сердцу, но тут же вспомнил: её нет в городе. И неожиданно появилось ревнивое чувство: «С кем это у него свидание?»

Мальчик и сам не понял, как это получилось, но его вдруг резанула обида за девушку, которая очень нравилась ему самому. Как это так – изменить Ане! Да лучше её никого нет! Как можно ждать другую женщину, пойти с ней по аллее праздничного парка? Он, этот Гюнтер, почти жених Ани, и она его любит!

В этот момент Гюнтер аккуратно опустил окурок в урну и медленно пошёл по аллее. Володя, даже не успев подумать, зачем он это делает, тронулся следом.

– Эй, хлопчик! – окликнула его удивлённая мороженщица. – А крем-брюле? Ще две порции, ты ж заплатил!

Володя обернулся к очереди за газировкой – друзья стояли ещё далеко.

– Я сейчас вернусь, – сказал быстро. – Или два мальчика подойдут, Миша и Серёжа, отдайте им.

Ему почему-то показалось важным не упустить из вида Аниного жениха. Он сам не знал, чего хотел больше: убедиться в его верности или неверности. Он так же медленно шёл следом за Гюнтером и ел на ходу мороженое. Впереди, за большой красивой клумбой, где красными, бордовыми и фиолетовыми цветами была выложена Спасская башня Кремля с часами, звездой, виднелась ограда летнего кинотеатра. Оттуда доносилась музыка, смех – шёл какой-то концерт. Только Володя подумал, что у Гюнтера именно там свидание, как немец свернул в боковую аллею. Здесь народу было значительно меньше. Мальчик вдруг словно опомнился: «Чего я к нему прицепился? Ребят бросил. Пусть идёт».