Вооружен и опасен. От подпольной борьбы к свободе - Ронни Касрилс

Сразу по прибытии в Дар, мы явились к Тамбо. Я видел его фотографии, на которых он выглядел как серьёзный и преданный делу лидер.

Он говорил с нами кратко и по-деловому, что произвело на нас впечатление, особенно после расхлябанности Амброза. Поначалу я думал, что его строгая манера держаться проистекала из его прошлого в качестве учителя миссионерской школы, из его христианской веры — о которой он никогда не говорил — и из его карьеры юриста. Но позже я понял, что им владело всепоглощающее ощущение его миссии. Он остался за границей держать знамя поднятым после ареста Манделы и внутреннего руководства. Свидетельство бремени, которое он нёс, проявились для меня спустя три десятилетия, к концу жизни Тамбо. После освобождения Манделы он смог, наконец, расслабиться и позволить высветиться своему внутреннему теплу и мягкости.

У Тамбо была подборка книг о партизанской борьбе и о контрпартизанской войне. Он хотел, чтобы мы изучили их и дали свои предложения. Крис сказал мне, что как бы ему ни нравилось читать революционные материалы, он тайно надеется использовать это время для того, чтобы «пропахать работы Шекспира».

Получив разрешение руководства, мы с Элеонорой в конце 1964 года поженились. Поначалу колониальный чиновник, который по-прежнему занимал свое место, попытался придерживаться буквы закона и отказался зарегистрировать нас потому, что у нас не было документов о разводе. Мы были знакомы с генеральным прокурором, который написал чиновнику короткую записку, в которой приказал ему «перестать создавать препятствия».

Наша свадебная церемония свелась к простой формальности в бюро регистрации Илала Бома. Мы почувствовали облегчение от того, что тот прежний чиновник не присутствовал. Вместо него председательские функции выполнял весёлый танзаниец. Элеонора впервые с того времени, когда мы покинули Южную Африку, сделала прическу и все товарищи отметили, что она выглядела как «европейская леди». Она была одета в простое платье и в руках у неё был букет ярких цветов. Двое наших коллег из АНК выступали в качестве свидетелей. Это были Мод Манйоси, молодая профсоюзная активистка из Дурбана и Флаг Бошиело из Секхухуниленда.

Он стал нашим лучшим другом. Флаг начал участвовать в деятельности Коммунистической партии в конце 40-х годов, когда ещё молодым человеком приехал в Йоханнесбург и начал работать «мальчиком-садовником». Позднее он стал комиссаром МК и в 1970 году погиб в засаде, когда возвращался в Южную Африку, чтобы организовать подполье.

В квартире одного из наших лидеров рядом с представительством АНК была организована небольшая вечеринка. Только через много лет мы узнали от владелицы этой квартиры, Агнес Мсиманг, что именно Тамбо подошёл к ней и сказал: «Дети женятся, и мы должны отпраздновать это». Оливер Тамбо попросил Дж. Б. Маркса, одного из наиболее стойких участников борьбы (позднее он стал председателем ЮАКП), произнести речь. Она была полна юмора и мудрости. Перефразируя манифест МК, он сказал, что в жизни каждого молодого человека наступает время, когда у него есть два выбора. Первый — оставаться в нерешительности, второй — «перестать бояться льва, притаившегося в лесу, и схватить его за хвост». «Львом» была не Элеонора, а ответственность, которая возникает с женитьбой.

Джей-би Маркс был крупным, добрым пожилым джентльменом, к которому все обращались со своими проблемами. Когда в лагере Конгва вспыхнули волнения, вызванные сначала «правлением» Амброза, а позже нетерпеливым желанием наших бойцов вернуться домой, рассудительный подход Джей-би Маркса позволил разрядить ситуацию.

Незабываемым событием был визит в Танзанию легендарного Эрнесто Че Гевары. Он выступил перед двумя сотнями гостей, специально приглашённых в кубинское посольство. Присутствовали лидеры всех освободительных движений, а также простые активисты, такие как Крис и я.

Мы были взволнованы возможностью увидеть «живьём» общего героя и послушать, как он обосновывал необходимость интернационализма и социалистических целей в партизанской борьбе. Шли слухи о том, что Че, как все мы звали его, направлялся через озеро[18] в Конго, где кубинские добровольцы тайно помогали борьбе против наемников Чомбе. И в самом деле, он призывал все освободительные движения помочь «конголезским товарищам» и отмечал, что сражаясь там, мы сможем приобрести хороший опыт. Он призывал в Африке к тому же, что он советовал и в Латинской Америке — к союзу всех партизанских движений — с тем, чтобы мы могли сконцентрироваться на освобождении одной колонии за другой. Это было не очень хорошо воспринято лидерами АНК, поскольку это означало, что мы будем последними в очереди. Позже я разговаривал с Марселино душ Сантушем и хотя он тоже оценивал встречу, как полезную, он также критически относился к тезису Че.

В составе группы от ФРЕЛИМО был некий Жонас Савимби. Ещё будучи в Каире, он ушел из ФНЛА (Фронта национального освобождения Анголы), который возглавлял Роберто Холден. ФРЕЛИМО помогло ему добраться до Лусаки, где он должен был встретиться с МПЛА (Народное движение за освобождение Анголы), лидером которого являлся Агостиньо Нето. Уже через неделю товарищи из Лусаки информировали Марселино: «Этот человек не что иное, как трайбалист»[19].

Мне посчастливилось встретиться с Че на улице, когда он осматривал город. Я сидел около стены гавани, поедая свежеиспеченный сладкий картофель, который продавцы готовили на мангалах с древесным углем прямо на тротуаре. Мой приятель из кубинского посольства показывал ему достопримечательности города и познакомил нас. Че курил большую кубинскую сигару и был в расслабленном состоянии, как и любой человек, находящийся на экскурсии. Его бросающиеся в глаза, почти кошачьи черты отличали его от простых смертных. Мы пожали руки друг другу, он попробовал картошки, сказав, что она происходит из Латинской Америки.

Ещё одной интересной личностью, которая побывала в Дарэс-Саламе, был Малькольм Икс[20]. Это произошло незадолго до его убийства. Это был долговязый человек со светлой кожей и ярко-рыжими волосами. Он отличался от того образа, который был создан ему прессой, изображавшей его высокомерным и вспыльчивым. На деле же он оказался мягким человеком и хорошим слушателем. Меня больше всего поразило то, сколько времени он уделил на одной из вечеринок, на которую мы были приглашены, группе белых американок из Корпуса мира, расспрашивавших о его взглядах.

Мозес Котане был человеком с суровым лицом. Он был казначеем АНК и генеральным секретарём Коммунистической партии. Он добился всего самообразованием и принадлежал к той же «старой школе», как и Оливер Тамбо, и мой отец. Он был молчалив и считал, что революционеры должны напряжённо работать и не должны пить. Чувство юмора у него было и он мог повернуться к вам доброй стороной, если чувствовал, что может вам доверять. Наша дружба с Верой помогла с самого начала установить с ним хорошие отношения. Но он абсолютно никому не отдавал предпочтения и вёл себя ровно со всеми. Элеонора возила его повсюду и он доверил ей обязанность класть деньги на счёт в банке и получать их.