Семена огня - Владимир Свержин

— Да будет так вовеки, — подтвердил аббат. — Хорошо, сын мой, благочестие твое похвально, думаю, рвение в излечении господина и его наставника не останется без одобрения в стенах нашей обители.

— Ну что, бойцы неслышимого тыла, — заговорил Лис на канале мыслесвязи, едва затворилась массивная дверь за аббатом. — Полдела сделано, вечером отправляемся, так сказать, по воду. Оно бы мне, конечно, стоило тут поваляться для достоверности. Но вас же без меня занесет к какой-нибудь бабушке. А в этих чащобах лесорубам дел хватает и без того, чтоб волков потрошить.

— Между прочим, — оскорбился Карел, — вы меня всегда недооцениваете.

— Дооценят тебя на невольничьем рынке! Или ты решил меня чем-нибудь поразить?

— Я на охоту с отцом еще в детстве ходил, — пустился в объяснения богемец. — Так что в следах и в повадках зверей разбираюсь отлично.

— Оба-на, приятная неожиданность! — восхитился Сергей, переворачиваясь с боку на бок. — Неужели монастырские стены подействовали на тебя благотворно? Эх, Вальдара рядом нет, не вспомнить, остались ли в Богемии леса, или ты в городском парке на белок охотился?

— Да в Богемии такие дремучие чащобы!.. — возмущенно начал Карел.

— Все, все, теперь понятно, откуда ты взялся на мою голову. Ладно, утешься, пойдешь с Бастианом искать лечебные травы. Но помни, главное отыскать лилию среди терний — Гизеллу — и цветок ее жизни — Дагоберта-джуниора. И не только найти. Вы их должны расположить к себе, заставить поверить, что мы хотим им помочь, а не сдать куда следует за умеренное вознаграждение. Бастиан, очень надеюсь на тебя.

— Господин инструктор, — заговорил Ла Валетт, — а если мы ошибаемся, и дракон не стал высаживать Гизеллу и юного Дагоберта на берегу?

— Ну, шо тебе сказать? — помедлил с ответом Лис. — Тогда нам грош цена, а они влипли на полную катушку.

— Слабое утешение, — вздохнул менестрель.

— Зато вот он сильный, — Лис кивнул на сидящего рядом атлета. — Пусть это тебя на досуге утешает. А пока я так скажу: если беглецов найдут до нас, их будут брать живьем. И, по-любому, повезут обратно в крепость. Так шо как раз к нашему излечению высокопоставленные персоны вполне могут быть здесь. И мы, следовательно, запускаем план «Бэ».

— А в чем он состоит? — поинтересовался Карел.

— Пытливый ум, оставь свои попытки выудить из моей больной головы то, чего там еще нет. Шо за манера лезть поперед батька в пекло?! Если наша сладкая парочка окажется здесь, позаботимся о вариантах действия. А пока что переправляетесь к месту возможного десантирования, роете носом землю, ищете следы. Уяснили?

— Конечно.

— Так точно.

— Вот и славно. А теперь вопрос на засыпку. Бастиан, в первую очередь — к тебе. Шо это за странный расклад — гарпия, сотрудничающая с церковью в делах истребления драконов, а заодно с ними — и правящей династии? Мне кажется, или последние гарпии наблюдались хрен знает когда и совсем в иных местах? Откуда взялась? Почему именно здесь? И чем нам это грозит?

Выпускник Сорбонны помедлил с ответом.

— Гарпии порождают вихри и правят ими, они похищают детей и всегда готовы изгадить любое дело. Но я никогда не слышал, чтобы они враждовали с драконами.

— Ну что ж, будет о чем написать в сочинении «Как я провел лето». Если, конечно, провести его, а заодно и ее, удастся.

Со школьной скамьи Женя Гараева была примерной ученицей. Побеждать на всевозможных олимпиадах со временем стало для нее делом чести. Не то чтобы очень влекли науки, но как же иначе? Даже единоборствами она пошла заниматься, чтобы отбить кое у кого охоту дразнить голенастую отличницу заучкой, и, что уж совсем по-дурацки, — Гаражом. Но ведь правда, глупейшая шутка! Стоило однажды на уроке Клавдии Васильевне заметить, что «Женечка у нас — ума палата», как этот кое-кто с последней парты не замедлил брякнуть: «Женечка у нас — ума гараж». Бр! — при воспоминании о годах отрочества Женя недовольно сморщила нос. Быть может, не попытайся она тогда понять, что движет этим несносным дылдой с зелеными глазами и постоянной насмешливой улыбкой — Женю даже передернуло — как у Лиса, — и не занялась бы она психологией. А не займись она ею тогда, не пришлось бы сейчас ждать, пока явится к ней на сеанс психоанализа самая что ни на есть натуральная гарпия.

Мысли и образы кружились в голове девушки с такой скоростью, что, как говаривал инструктор, «таракану и усов не поднять». «Как бы то ни было — я профессионал, мне нет дела до личности пациента. В смысле, наоборот, конечно же, есть дело до личности, но до того, кто эта личность…» Евгения обхватила голову руками. Ей вспомнилась картинка из детской книги, изображавшая гарпию с львиной мордой, женской грудью и огромными крыльями. Пожалуй, что-то действительно есть общее в облике Брунгильды с этой тварью, рожденной перевозбужденным воображением. Все! Она должна взять инициативу в свои руки и провести сеанс так, чтобы вытряхнуть как можно больше полезной информации. Женя три раза глубоко вдохнула-выдохнула, поглядела, не дрожат ли пальцы, и направилась из своей убогой спаленки в импровизированную залу.

Брунгильда нависала над обеденным столом, с остервенением поглощая жирных каплунов. Гора костей уже громоздилась на полу, но стоящая рядом корзина с «легким» завтраком сестры майордома еще и наполовину не опустела.

— А, — грозная воительница расплылась в улыбке, — пришла?

Вид плотоядного оскала едва не заставил Женю отступить к двери и сообщить высокородной даме, что никто никуда не приходил, а дверь сама открылась, должно быть, от сквозняка. Но отступать было некуда. Гарпия вонзила в нее изучающий взгляд, и Евгении показалось, что вот-вот, еще миг, и вонзит и зубы. Представив себя прилежной девочкой на республиканской олимпиаде, она села на краешек скамьи и сделала знак Брунгильде.

— Да мне и так хорошо. Жаль только, с утра жрать больно хочется. — Она выплюнула очередную кость, целя в дверь, но не попала. — Эх, — амазонка схватила из корзины следующую жертву и отправила ее в пасть. — Сейчас прикажу, чтоб музыку играли, — пережевывая дичь, пробулькала громада. — Сама-то костями похрустишь? — Брунгильда вытащила каплуна и бросила его через стол.

«И все же некоторые человеческие качества, возможно даже гостеприимство, ей не чужды», — попыталась было обнадежить себя Женя. Но утешение вышло слабое — хозяйка обрушила кулак на столешницу и рыкнула, сотрясая потолочные балки: