Привет! Я вернулся (СИ) - Филимонова Лина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И опускаюсь на четвереньки.
Глист смотрит с изумлением. Ваня хохочет. И прыгает мне на спину.
— Но, ковбойский конь! — вопит он.
И лупит меня ногами по бокам. Сильный у меня сынок!
Я скачу и ржу. Глист сидит и пялится на меня. Мне пофиг. Пусть думает, что хочет. Пусть знает, что я не уйду.
— Видел мою башню? — спрашивает мой сын.
— Вижу. Офигенная башня!
— Офигенная! — заливисто хохочет Ваня.
— Дядя хотел сказать, что она очень большая и красивая, — поправляет меня глист.
— Ага. Именно такая. А еще — офигенная.
Глист бросает на меня взгляд суровой детсадовской воспитательницы. И я понимаю, что он прав. При детях надо смягчать выражения.
Но на меня нападает упрямство. Нефиг указывать мне, как вести себя с сыном! Я же не матерюсь тут, в конце концов.
И нефиг называть меня дядей…
Вскоре в дверях появляется кошка.
— Идемте ужинать, — говорит она.
— Я не хочу, — отзывается Ваня.
— Никаких “не хочу”!
— Надо поесть, ковбой, — поддерживаю я Настю. — Чтобы были силы на ковбойские подвиги.
— А ты будешь с нами ужинать? — спрашивает сын.
— Конечно.
Настя бросает на меня злой взгляд. А я, с Ваней на спине, иду мыть руки.
Кошка знает, что я ненавижу каши. Наверное, именно поэтому она навалила мне целую тарелку гречки. С сосисками.
— Сосиски? — скривился Глист.
— Времени было мало, — виновато отозвалась Настя.
Я видел, что Глист на взводе. Еще чуть-чуть — и взорвется. Или лопнет и сдуется… Я точно не знаю, как у него все устроено. Как он ведет себя в критических ситуациях.
Но я помню, как вчера он на меня бросался, даже понимая, что я сильнее…
Думаю, сейчас его сдерживает только присутствие Вани.
Нас всех оно сдерживает!
— Обожаю сосиски, — громко говорю я.
И подмигиваю сыну.
— И я обожаю сосиски! — вопит он.
— Ковбои едят сосиски, — продолжаю я.
— И кашу, — добавляет кошка.
И красноречиво смотрит на меня.
Мне приходится давиться гречкой. Блин, это настоящая пытка! Я просто не переношу крупы в любом виде. К тому же, я поужинал у пирата офигенным мясом.
Но деваться некуда. Я должен есть. Показывая пример Ване.
— Я все съел! — гордо заявляю я.
И демонстрирую пустую тарелку. Чувствуя, что сейчас эта долбанная гречка полезет из меня обратно.
— Молодец, дядя конь, — хвалит меня Ваня.
— Вообще-то я не дядя, — говорю я. — Меня зовут Матвей. А ты зови меня папой.
45
Настя
Наверное, это был самый напряженный ужин в моей жизни.
Я даже не успела поговорить с Пашей! Как-то успокоить его. С того момента, как он приехал домой, у нас не было возможности остаться наедине. Рядом все время был Матвей.
Что Паша обо всем этом думает? Что чувствует сейчас? Я помню, какой была его реакция, когда я рассказала, что Матвей — мой бывший любовник и отец Вани.
А сейчас этот самый Матвей сидит за нашим столом. Хотя его никто не приглашал!
Он сам себя пригласил. В этом он весь. Делает, что хочет, невзирая на чувства и желания других людей.
Но я все же надеялась, что он будет вести себя благоразумно. Прислушается к моей просьбе не волновать сына.
Но он не прислушался. Он заявил Ване, что тот может звать его папой!
Идиот.
Я чуть со стула не упала! И с трудом удержала руку, дернувшуюся, чтобы выплеснуть ему в лицо горячий чай.
Если бы тут не было Вани, Матвею бы не поздоровилось! Но я не могла скандалить при сыне. Мы все должны были вести себя тихо и мирно…
За столом повисло напряженное молчание.
Я смотрела на Пашу. Видела, как он сжал зубы и побледнел. Боже! Что же мне делать? Как сгладить ситуацию?
— Матвей пошутил, — произнесла я, обращаясь к сыну.
С фальшивой улыбкой.
А сама тем временем пнула под столом Матвея. Изо всех сил!
— Ты чего лягаешься? Конь тут я! — заржал он.
Придурок! Все у него шуточки!
— Ты будешь моим папой? — вдруг произнес Ваня.
Снова напряженная тишина. Длящаяся несколько очень долгих секунд.
— Я — твой папа! — внезапно выдал Паша.
И с вызовом посмотрел на Матвея. Сжав кулаки. Они же не будут тут драться? Я бы сама с удовольствием побила Матвея! Но не при ребенке же…
— Ты будешь моим вторым папой? — не унимался Ваня. — Как у Кристины из нашей группы. У нее два папы. И у Роберта тоже два.
— Я, как бы, первый… — начал Матвей.
Я пнула его еще сильнее.
— У Кристины два папы? — удивленно переспросил он Ваню.
— Ага. Два папы — это круто. Будешь моим вторым папой?
— Буду. Только первым.
— Первый у меня уже есть!
Ваня прыгнул к Паше на колени.
Обычно я не разрешаю ему так делать за едой, но в этот раз, конечно, промолчала. Я видела, что Паша воспрянул духом. Обнял Ваню. И с победным видом посмотрел на Матвея.
Мужики! Они всегда всем меряются. Кто первый, кто второй…
А вообще, все происходящее — это полный абсурд. Как мы вообще до этого докатились?
Как получилось что Матвей в моем доме вытворяет черт знает что, и я не могу найти на него управу?!
— А что, в наши дни групповушка — общественно одобряемое явление? — обратился ко мне Матвей с ироничной улыбкой. — Никто и не скрывается?
— Не говори ерунды!
— Два папы…
— Один папа — родной. Другой — новый муж мамы. В наше время это не редкость.
— И оба… как бы это сказать…
— Оба иногда приходят за ребенком в садик, — оборвала его я.
— Понял. О времена, о нравы!
Он покачал головой.
Да, в наше время это не редкость. Два папы, наверное, лучше, чем ни одного. Я знала, что у некоторых ребят в нашей детсадовской группе есть и родной отец, и отчим. Но я не представляла, что среди детей это считается крутым.
— У меня будет два папы! — радовался Ваня. — Папа Конь и папа Паша.
— Я, вообще-то Матвей.
— Папа Конь, — упрямо повторил мой сын.
Такой же упрямый, как его папаша!
Ваня вскочил и убежал в свою комнату. Мы остались втроем.
В воздухе стояло такое густое напряжение, хоть ножом его режь. Я страшно нервничала и не знала, как себя вести.
Два мужчины, которые соперничают за право быть отцом моего ребенка сидят друг напротив друга… Очень взрывоопасная ситуация!
— Павел, — обратился Матвей к моему мужу. — Я хочу извиниться.
Паша, до этого момента сидевший с прямой напряженной спиной, заметно расслабился.
Я тоже выдохнула. Неужели до Матвея дошло, что он ведет себя совершенно недопустимо?
— Я влез в вашу семью, — продолжил Матвей. — Я кругом виноват. И признаю это.
— Да, влез, — отозвался Паша.
— Если бы я раньше знал…
Матвей махнул рукой.
— Два папы, — выдал Паша. — Это странно. Я такого не планировал.
— Никто не планировал, — подала голос я.
Паша бросил на меня странный взгляд. Я не поняла, что он выражал. Но чувствовала, что у нас с ним будет очень тяжелый разговор. После того, как Матвей уйдет.
Если он, наконец, уйдет!
— Тебе не пора домой? — в который раз обратилась я к нему.
— Я скоро уйду. Только договорю. Не хочу, чтобы меня поняли неправильно.
— Ситуация сложная… — начал Паша. — Но, я надеюсь, мы сможем цивилизованно договориться.
— Не уверен, — прервал его Матвей.
— Что значит: не уверен?! — воскликнула я.
Но Матвей смотрел не на меня. А на моего мужа.
— Говорю тебе, Павел, прямо и откровенно: я планирую стать своему сыну единственным отцом. А еще я собираюсь отбить у тебя жену.
46
Матвей
Я знал, что рискую.
Понимал, что правила этикета и негласные установки цивилизованного общества не позволяют так себя вести. Приходить в гости без приглашения, огорошивать ребенка, что я его отец. А потом еще и заявлять хозяину дома, что собираюсь отбить у него жену…
Но я хотел сразу честно обозначить свои намерения.