Санитары - Сергей Зайцев

— Надо бы смазать, а то шуму многовато, — озабоченно обронил Натуралист, взглянув на проржавевшие петли.

Димка инстинктивно напрягся, когда сталкер исчез в чернильной тьме, и торопливо потянулся к рюкзаку. Однако фонарь не потребовался — в руках Натуралиста вспыхнул свой, и в ярком пятне света сразу стало видно, что короткий, всего метров шесть, коридор заканчивается тупиком. Проход наглухо перегораживали стальные листы, приваренные к вбитым в стены штырям и покрытые толстой коркой ржавчины.

Сталкер двинулся вглубь, луч скользнул в сторону, высветив неприметную боковую дверь перед самым тупиком. Снова заскрипел ключ в замке.

— А куда вел этот проход? — почему-то громким шепотом поинтересовался Димка, не сдержав любопытства.

— В систему обслуживания вентиляционных шахт, — пояснил Олег. Его голос глухо донесся из коридора. — Потом начала нечисть пошаливать, его и заварили. Это еще до меня было, рассказываю, что сам слышал. Так вот, проход заварили, а подсобка осталась бесхозной. Здесь раньше, еще до Катаклизма, инструменты разные держали, для обслуживания станции. — Перед тем как шагнуть внутрь и исчезнуть из вида, он обернулся на бауманцев: — Извините, мужики, но внутрь не приглашаю. Сами должны понимать. Если кто посторонний появится — свистните, лады?

— Давай уж, ёханый бабай, — проворчал Федор скорее для себя, чем для Олега — тот бы все равно его не расслышал. — Еле на ногах держусь, мочи уж больше нет бродить по чертовым перегонам. Быстрее бы до станции добраться… А ты как, Димон? Можешь еще палками шевелить?

— Как будто есть выбор, — невесело усмехнулся Димка, прислонившись плечом к стене. От усталости его давно уже пошатывало, и чувствовал он себя не лучше напарника. К тому же в окружавшем полумраке было неуютно, и Димка невольно потянулся за автоматом, отщелкнул магазин, проверил патроны. «Интересно, а сумела бы автоматная очередь остановить оборотня, как выстрел из дробовика?»

— Слушай, Федь, — нарушив тягостное молчание, заговорил парень, — а что у тебя за картечь в патронах? Бьет, как из пушки. Оборотня чуть пополам не порвало.

— Будешь себя прилично вести, научу, как правильно патрон снаряжать.

— Я же извинился, Федь.

— Пацан, здесь не столько рассказывать, сколько показывать надо, — вздохнул Федор, тоже борясь с усталостью. Он отстегнул флягу от пояса и жадно приложился к горлышку. — Сушняк, как с перепоя. Будешь? Как хочешь. А насчет патронов… Вернемся домой, в слесарке продемонстрирую.

— А если коротко?

— Если коротко, то связываю картечь капроновой нитью. Старый способ, известен еще до Катаклизма. Странно, что ты не знаешь. Надрезаешь картечины и насаживаешь их на куски ниток длиной сантиметров по десять или чуть больше, в зависимости от того, какая площадь поражения тебя устроит. Свободные концы ниток связываешь в общий узел. Укладываешь картечь в патрон. Узел нужно располагать сверху, чтобы не запуталось ничего и не перегорело от пороха при выстреле. Вот и все, получаешь так называемую согласованную картечь. О нюансах потом расскажу…

— A-а, понятно… Я вот думаю, Федь… Как он умудрился сюда добраться, через все посты?

— Как, как… каком кверху! Кроме прямого пути по перегонам, есть и обходные. Не обязательно ведь переть напролом.

— Понятно, — Димка задумчиво кивнул. — На Курской, видимо, он обходного пути не нашел.

Федор вяло скинул рюкзак, присел, пошарил в кармашках.

— Как вспомню, что пачка в сушилке так и осталась, так сердце кровью обливается! — пожаловался он.

— Все равно ведь намокли.

— Это не беда, Димон. Просушить не проблема. Кто-то из курских наверняка уже смолит моими папиросами, чтоб ему поперек легких встало. Если бы чертов Званцев не торопился нас так выпроводить, как чумных… Ничего, у меня запасная пачка есть.

Щелкнула зажигалка, на секунду высветив изнуренное, какое-то поблекшее лицо Федора. Прикурив, он даже зажмурился от наслаждения, выпуская первую струйку дыма. Черты лица умиротворенно разгладились. Димка даже позавидовал. Он тоже, конечно, пробовал курить, редко кто из парней не пробовал — в метро не так уж много развлечений. Но, во-первых, хорошие папиросы — удовольствие дорогое, а во-вторых, у Димки процесс просто не пошел — его крайне болезненно выворачивало наизнанку от малейшей затяжки.

Вспомнился вдруг этот шипящий вой: «Пууусссстии». Парень вздрогнул, словно снова услышал его наяву. Куда он пытался попасть, этот несчастный мальчишка? Куда так рвался и каким должно быть отчаяние, чтобы ломануться прямо на вооруженных людей? Скорее всего, он уже не соображал, что делал. Непостижимое, пугающее превращение в зверя не могло не затронуть рассудка.

Загремела дверь в тупике, послышались шаги. Без своего объемистого рюкзака и автомата на плече, лишь с пистолетом в набедренной кобуре, Натуралист выглядел как-то непривычно, словно оставил в берлоге не снаряжение для выхода на поверхность, а неотъемлемую часть самого себя.

Заперев решетку, размеренным шагом двинулись дальше.

— Чего так долго, Олег? — проворчал Федор, сделав последнюю затяжку.

Он щелкнул пальцами, и окурок алым светляком ударился о стену туннеля, рассыпая искры.

— Записку оставил. Я ведь не один эту берлогу использую. У нас тут… свои дела. Вас это не касается.

— Да куда уж нам, простым смертным, до забот господ сталкеров! — хмыкнул Кротов. — Это только вам придет в голову делать берлогу посреди перегона. Хотя умно, нельзя не признать — перегон сам себя защитит, никаких охранников не надо…

Димка мысленно согласился с Федором, невольно завидуя спокойной уверенности, с которой сталкер вел себя в туннеле. Обычные люди боятся пускаться в путь в одиночку, а этот чувствует себя здесь так, словно это не безлюдный и полный опасностей перегон, а хорошо освещенное обжитое пространство.

— Здесь чисто, — спокойно бросил Натуралист, не оборачиваясь. — Регулярно проверяю. Да и до станции всего десять минут ходу.

— Хоть одна хорошая новость, — Федор сразу оживился, даже прибавил шаг.

А вот Димка хмыкнул:

— На Бауманке мы тоже думали, что туннель чистый. В итоге пришлось работать огнеметом.

— Да, слышал, — отозвался Олег. — На обратном пути заходил, смотрел на гнездо, которое вы выжгли. Думаю, в ближайший месяц пересмешники там не появятся. Но проверять время от времени стоит.

— Так ты знаешь, что это за твари? — сразу заинтересовался Федор.

— Приходилось уже сталкиваться. Примитивные кровососы. Опасны, только когда действуют большой стаей, да еще морок наводить умеют. Кстати, раз вы остались живы, значит, не такой уж большой та стая была. Ну и укусы, конечно, штука неприятная — много всякой заразы разносят.

— А почему пересмешники? — Димка украдкой покосился на Федора, но тот вроде не придал значения сказанному. Он и сам уже начал забывать про укус, ведь все заживало без последствий. — Из-за этого жуткого звука, похожего на смех, да?

— Знаешь, Дмитрий… — Олег, замедлил шаг, оборачиваясь. По его губам скользнула грустная улыбка. — Иногда бывает даже смешно, как подумаешь, что старые названия из прошлого вдруг приобретают в наше время совсем другой, зловещий смысл. До Катаклизма пересмешниками называли маленьких безобидных птиц, которые умели копировать голоса и звуки других созданий. Птиц давно уже нет, а название вернулось. Только ничего безобидного в нем уже нет…

Натуралист осекся, резко останавливаясь, и вскинул руку в предупреждающем жесте. Встревоженный взгляд сталкера устремился вперед, хотя как Димка ни вглядывался, а дальше пятидесяти метров разглядеть что-либо было невозможно — света все-таки не хватало, да еще плавный изгиб самого туннеля впереди обрывал зону видимости.

— Ты чего, Олег? — Настороженно спросил Федор, сдергивая с плеча гладкостволку. Димка тоже обеспокоенно взял автомат на изготовку, сдвинув рычажок предохранителя.

— Шаги, — отрывистым шепотом бросил Натуралист. — К стене прижмитесь, где потемнее. Мало ли чего… Береженого само метро бережет.

Видя, что бауманцы медлят, сталкер бесцеремонно затолкал обоих в ближайшую боковую нишу, заставив раствориться в тени. Сам же привычным движением бесшумно вытащил из набедренной кобуры пистолет и присел на корточки рядом. Работая на Бауманке со всевозможным оружием, Димка сразу опознал «Бердыш» — мощный армейский ствол с обоймой под восемнадцать девятимиллиметровых патронов.

— Что там? — как можно тише спросил Димка. — Что тут у вас чаще всего водится?

— Помолчи. Пять… Нет, шесть человек… Отбой, свои идут.

Явно успокоенный, сталкер поднялся, убирая оружие. На душе у Димки тоже полегчало. Даже самый плохой человек лучше самого хорошего зверя — с людьми всегда есть шанс договориться. «Почти всегда», — тут же мысленно поправился он, вспомнив неприятную стычку на Курской.