Дон Кихот или Иван Грозный - Анатолий Фоменко

Выходит, что образ Самсона Карраско составной. Первый слой – это история Самсона-Земщины, противника Грозного. А второй слой – это история Андрея Курбского, тоже противника Грозного. Сервантес перемешал две группы сведений, и в результате вылепил яркий образ бакалавра Самсона Карраско.

В заключение отметим, что имя КАРРАСКО, вероятно, является легким искажением имени КУРБСКИЙ, а именно, карраско = КРРСК – КРБСК = курбский. Дело, по-видимому, в том, что буквы Р и Б могли переходить друг в друга, отличаясь лишь положением на строке: перевернутое Б могли принять за Р. Само по себе это наблюдение ничего не доказывает, но неплохо ложится в обнаруженный нами параллелизм.

20. Непокорный митрополит Филипп Колычев, осудивший Ивана Грозного, отразился у Сервантеса как важный священник, осудивший Дон Кихота и Герцога (то есть Ивана Грозного)

20.1. Что известно о митрополите Филиппе Колычеве и его борьбе с Грозным

Напомним вкратце данные из нашей книги «Западный Миф», гл. 12. В эпоху борьбы Земщины против Опричнины на первое место в церковной иерархии выдвигается Филипп Колычев, сторонник Земщины. «Распри с духовными властями, обладавшими большим авторитетом, поставили царя (Грозного – Авт.) в трудное положение, и он должен был пойти на уступки в выборе нового кандидата в митрополиты. В Москву был спешно вызван игумен Соловецкого монастыря Филипп (в миру Федор Степанович Колычев). Филипп происходил из очень знатного старомосковского рода… Его выдвинула, по-видимому, та группировка, КОТОРУЮ ВОЗГЛАВЛЯЛ КОНЮШИЙ И.П. ЧЕЛЯДНИН И КОТОРАЯ ПОЛЬЗОВАЛАСЬ В ТО ВРЕМЯ НАИБОЛЬШИМ ВЛИЯНИЕМ В ЗЕМЩИНЕ… Филипп полностью связал свою судьбу с судьбой боярина Челяднина… В ЕГО ЛИЦЕ ЗЕМСКАЯ ОППОЗИЦИЯ ОБРЕЛА ОДНОГО ИЗ САМЫХ ДЕЯТЕЛЬНЫХ И ЭНЕРГИЧНЫХ ВОЖДЕЙ.

Колычев изъявил согласие занять митрополичий престол, но при этом КАТЕГОРИЧЕСКИ ПОТРЕБОВАЛ РАСПУСТИТЬ ОПРИЧНИНУ. Поведение соловецкого игумена привело Грозного в ярость» [776], с. 118. Однако царю противостояла Земщина, и Грозный был вынужден договориться с Филиппом Колычевым о «взаимном нейтралитете». В итоге <<20 июля 1566 г. Филипп вынужден был публично отречься от своих требований и обязался «не вступаться» в опричнину и в царский «домовой обиход» и не оставлять митрополию из-за опричнины. Вслед затем Колычев был посвящен в сан митрополита>> [776], с. 118.

Однако после раскрытия заговора Челяднина <<начавшиеся казни вызвали резкий протест со стороны высшего духовенства. Филипп посетил царя… Протест Филиппа был симптомом окончательного падения престижа царя в земщине (на рис. 1.65 и рис. 1.66 представлено обличение Грозного митрополитом Филиппом – Авт.)… Филипп нарушил клятву «не вступаться в опричнину» и должен был понести наказание. Опричники схватили его бояр и забили их насмерть>> [776], с. 137–138.

И далее: «Филипп в знак протеста против действий царя покинул свою резиденцию в Кремле и демонстративно переселился в один из столичных монастырей… Однако… Колычев отказался сложить сан митрополита… Открытый раздор с главой церкви ставил Грозного в исключительно сложное положение. Он вынужден был… заняться… подготовкой суда над Филиппом» [776], с. 139.

Рис. 1.65. «Филипп и Иван IV». Митрополит Филипп отказывается благословить Ивана Грозного. Картина В.В. Пукирева (1832–1890). Взято из Интернета.

Рис. 1.66. Митрополит Филипп обличает Ивана Грозного. Картина Я.П. Турлыгина (1857–1909). Взято из Интернета.

Развязка наступила быстро. <<Гибель Челяднина решила судьбу Филиппа… Оппозиция в думе была обезглавлена… Послушно следуя воле царя, земская Боярская дума вынесла решение о суде над главою церкви… Филиппа судили в присутствии Боярской думы и высшего духовенства… Признанный виновным в «скаредных делах», Колычев по церковным законам подлежал сожжению. Но Грозный заменил казнь вечным заточением в монастырской тюрьме>> [776], с. 141–142. Однако через некоторое время Малюта Скуратов по приказу Грозного посетил Колычева и задушил его подушкой [500], т. 4, ч. 1, с. 171. Произошло это, как считается, 23 декабря 1569 года.

«Православная Церковь причислила его (Филиппа Колычева – Авт.) к лику святых» [578], кн. 2, с. 503. Считается, что останки Филиппа покоятся в московском Успенском соборе. См. рис. 1.67, рис. 1.68.

20.2. Как важный священник гневно осудил Дон Кихота и Герцога

Открываем роман Сервантеса. Во второй его части рассказано – как Дон Кихот и Санчо Панса оказались при дворе Герцога и Герцогини. Напомним, что здесь Герцог и Дон Кихот являются отражениями Ивана Грозного, двумя его дубликатами-фантомами. А Герцогиня – это Софья Палеолог.

Герцог и Герцогиня приглашают Дон Кихота и Санчо Пансу на роскошный обед во дворце. Далее произошло следующее. «Обступив Дон Кихота, пажи торжественно и весьма почтительно провели его в другую залу, где стоял роскошно убранный стол, накрытый всего лишь на четыре прибора. У порога встретили его герцог, герцогиня и НЕКИЙ ВАЖНЫЙ СВЯЩЕННИК из числа тех, которые у владетельных князей состоят в духовниках… из числа тех, которые стремятся к тому, чтобы величие высокопоставленных лиц мерилось их собственным духовным убожеством… вот что, по всей вероятности, представлял собою этот ВАЖНЫЙ СВЯЩЕННИК, который вместе с герцогскою четою вышел навстречу Дон Кихоту. Герцог предложил Дон Кихоту занять почетное место… ДУХОВНИК СЕЛ НАПРОТИВ ДОН КИХОТА, герцог же и герцогиня – справа и слева от него», ч. 2, с. 232.

Рис. 1.67. Митрополит Филипп. Отразился на страницах Сервантеса как «главный священник». Икона работы Симона Ушакова, 1653 год. Взято из Википедии.

Рис. 1.68. Покров на раку митрополита Филиппа, 1650 год. Взято из Интернета.

Начинается обед, во время которого Санчо Панса, которому было разрешено присутствовать, довольно подробно рассказывает всякие фантастические истории. Важный священник не выдерживает и вмешивается в разговор:

«До сей поры ты мне казался скорее болтуном, нежели лжецом… впрочем, не знаю, кем ты окажешься впоследствии», ч. 2, с. 233.

Санчо путано продолжает, и тогда священник вновь перебивает его: <<«Поскорее, братец… если ты так будешь рассказывать, то и до второго пришествия не кончишь»…

Великое удовольствие доставляло герцогской чете ТО ПРИМЕТНОЕ НЕУДОВОЛЬСТВИЕ, какое вызывали у духовной особы отступления и заминки в рассказе Санчо, а В ДУШЕ ДОН КИХОТА КИПЕЛИ НЕГОДОВАНИЕ И ЯРОСТЬ… У ДОН КИХОТА ВСЕ ЛИЦО ПОШЛО КРАСНЫМИ ПЯТНАМИ, проступавшими сквозь смуглоту его кожи; между тем хозяева, боясь, как бы Дон Кихот… НЕ ОБИДЕЛСЯ И НА НИХ, приняли степенный вид…

Духовник, слышавший весь этот разговор про великанов, душегубов и колдовство, догадался, что это и есть Дон Кихот Ламанчский, которого историю герцог читал постоянно, между тем ДУХОВНИК ПОРИЦАЛ ЕГО ЗА ЭТО МНОГОКРАТНО И УВЕРЯЛ, ЧТО ГЛУПО С ЕГО СТОРОНЫ ЧИТАТЬ ПОДОБНЫЕ ГЛУПОСТИ. И вот теперь, совершенно удостоверившись в правильности своих предположений, ОН В ПРЕВЕЛИКОМ ГНЕВЕ ЗАГОВОРИЛ С ГЕРЦОГОМ:

– Ваша светлость! Вам, государь мой, ПРИДЕТСЯ ДАВАТЬ ОТВЕТ БОГУ за выходки этого молодца. Я склонен думать, что этот самый Дон Кихот, Дон Остолоп или как его там, не столь уж слабоумен, каким ваша светлость себе его представляет, а потому и не след вам потворствовать его дурачествам и сумасбродствам.

Затем он обратился непосредственно к Дон Кихоту и сказал:

– Послушайте вы, пустая голова: кто это вам втемяшил, что вы странствующий рыцарь… Опомнитесь… возвращайтесь домой, растите детей… занимайтесь хозяйством и перестаньте мыкаться по свету… и смешить всех добрых людей, знакомых и незнакомых… Где же это в Испании водятся великаны или в Ламанче – душегубы, и где эти заколдованные Дульсинеи и вся эта уйма чепухи, которая про вас написана?

Дон Кихот со вниманием выслушал почтенного сего мужа, а когда тот умолк, он, несмотря на свое уважение к герцогской чете, ВСКОЧИЛ С МЕСТА И, ВСЕМ СВОИМ ВИДОМ ВЫРАЖАЯ ГНЕВ И ВОЗМУЩЕНИЕ, ЗАГОВОРИЛ…

Впрочем, ответ его заслуживает особой главы>>, ч. 2, с. 234–235.

Следующая глава действительно называется: «О том, как Дон Кихот ОТВЕТИЛ СВОЕМУ ХУЛИТЕЛЮ…», ч. 2, с. 236. Начинается она с того, что «ДОН КИХОТ ВСКОЧИЛ, ВЕСЬ ЗАТРЯССЯ И, ЗАДЫХАЯСЬ ОТ ВОЛНЕНИЯ, ЗАГОВОРИЛ…», ч. 2, с. 236.

И далее следует большой монолог рыцаря, занимающий целых полторы страницы. Дон Кихот яростно обрушивается на важного священника. Мы не будем полностью цитировать его гневную речь. Приведем лишь отдельные фразы:

«ВСТУПЛЮ В БОЙ С ВАШЕЙ МИЛОСТЬЮ, от которой, кстати сказать, не грубой брани, но благих советов должно было бы ожидать… Порицая меня во всеуслышание и притом столь сурово, вы тем самым вышли за пределы благого порицания… Нехорошо, обличая грехи, о которых вы понятия не имеете, ни с того ни с сего обзывать грешника слабоумным и остолопом… Какие такие вы нашли во мне дурачества, которые дают вам право БИЧЕВАТЬ МЕНЯ, КЛЕЙМИТЬ… Неужели достаточно на правах духовника втереться в чужую семью… чтобы так, с налету, диктовать законы странствующему рыцарству…», ч. 2, с. 236–237.