Последнее новшество - Айзек Азимов

Вид у Ориел был измученный, волосы в беспорядке; Дэвид сразу почувствовал, что она встревожена. И все же она по-прежнему была прекрасна.

— Дэвид, ты должен мне помочь!

— Вот как?

— Сейчас оценки зрителей меняются каждую неделю! В прошлую пятницу мы были в первой пятерке, в эту — едва попали на пятидесятое место. Но меня не это беспокоит. Они пригласили еще одну актрису на роль героини!

— Я с ней знаком. Она очень мила…

— Весь ее талант заключается в величине ее бюста! Дэвид, я боюсь, что… они намерены отстранить меня от роли! Умоляю, помоги мне!

Дэвид уставился на черепашку и задумался. Эта крошечная амфибия, возможно, так же мудра, как ее взрослые сородичи, но посоветовать все равно ничего не может. Только сопит, выставив голову над водой.

Дэвид заметил, что Ориел на грани истерики. Он взяв ее за руку.

— Я сделаю все, что в моих силах, Ориел.

Она зарыдала и прильнула к нему всем телом. Они обнялись, но не так, как прежде, совсем не так.

Свет в кабинете померк, и глаза у черепашки потускнели.

В огромном здании компании Си-би-си было сто шестьдесят этажей и пятнадцать вспомогательных уровней, не считая паркинга для автомобилей. На нескольких этажах здесь размещались и люди, принимавшие решения, в том числе руководители компании. Дэвид беседовал о судьбе Ориел с большинством из них. Просил. Приводил веские аргументы и льстил. Угрожал и обещал. Нередко отчаянно спорил со своими собеседниками.

В конце концов Давид добрался до последней инстанции, которая была ему хорошо знакома, — до Дона Тексаса. Не особенно надеясь на успех, Дэвид тем не менее долго убеждал помочь Ориел.

— Но почему, Дон, почему? Почему ты не можешь для пес ничего сделать? Неужели это так трудно? Ведь речь идет всего лишь об одной актрисе. Ты знаешь, что произойдет, если оценки зрителей не станут более стабильными. А если руководство Си-би-си пойдет дальше и решится на ее замену?

Дядюшка Дон терпеливо слушал доводы племянника. Дэвиду, как родственнику, многое позволялось и прощалось Дядюшка сочувствовал Дэвиду, но не шел ни на какие уступки.

— Даже речи быть не может, — твердо сказал он. — И не только потому, что она исполнительница главной роли. Контракт изменить невозможно. Таков принцип. Пойми, создавать прецедент опасно. Если бы я мог что-либо предпринять, я бы это сделал. Но мне вовсе не улыбается стать козлом отпущения, И ты бы тоже не согласился.

Дядюшка Дон зябко передернул плечами.

— Значит, надежды никакой? — со вздохом спросил Дэвид, откидываясь на спинку кресла.

— Ну, почему же никакой! — бодро возразил дядюшка Дон. — Они, конечно, возьмут еще одну актрису. Так всегда делается. Если в течение ближайших недель голосование зрителей пройдет благоприятно, Ориел будет свободна от обязательств по контракту еще до конца сезона. Не принимай ничего близко к сердцу и не расстраивайся. К сожалению, и сегодня людям приходится голодать.

Дэвид принимал дома гостей — сестру с мужем и детьми. Квартира его была обставлена с комфортом, хотя при доходах Дэвида могла быть намного роскошнее. Освещенная мягким светом гостиная была отделана натуральным деревом, Дэвид беседовал с мужем сестры, Ником, — молодым человеком, его ровесником. Сестра Уилла была очень миловидна и немного застенчива, даже в обращении с братом.

— Пожалуй, надо идти, дорогая, — сказал Ник, взглянув на хронометр. — Детям уже пора в постель. А мне завтра лететь в Мадрид.

Он хотел было подняться.

— Погоди, Ник, — остановил его Дэвид. — Сейчас я позову детишек.

В спальне, тоже отделанной деревом, племянники Дэвида, двойняшки-семилетки Джейми и Джоди, сидели на кровати, впившись глазами в экран тривизора.

Дэвид невольно взглянул на большой встроенный в стену экран, сделанный по специальному заказу. По какой-то из дополнительных программ показывали новый детский фильм из популярной серии о приключениях супермена, который совершал свои необыкновенные подвиги, единоборствуя с силами зла. Дэвид приблизился к детям и тронул их за плечи:

— Ребятишки, пора домой!

— Ой-ой-ой! Еще рано, дядя Дэвид!

— Пожалуйста, дядя Дэвид, еще минутку, — взмолилась Джоди, убирая кудряшки со лба. — Мы только что проголосовали!

— Ладно, — согласился Дэвид, бросая взгляд на часы. — Но только одну минуту.

Детишки снова жадно уставились на экран.

Широкоугольная камера неторопливо показывала обильно обагренные кровью развалины вражеского замка. Супермен, рядом с которым без всяких видимых усилий летел его верный пес, унесся к горизонту под ликующие аккорды гимна компании “Фрости-О”. На экране начали вспыхивать цифры — зрители давали оценку новому фильму.

— Вот и все…

— Спасибо, дядя Дэвид!

Дети спрыгнули с кровати и побежали в гостиную. Дэвид в задумчивости последовал за ними.

Ник и Уилла, уже в пальто, поджидали детишек возле пестро раскрашенной двери. Детишки шумно суетились, пока взрослые помогали им надеть курточки.

— Спокойной ночи, Ник. — Дэвид протянул руку. — Счастливого полета и успешного завершения дел в Мадриде! Если встретишь там спортивного комментатора Эктора Родригеса из Би-си-си, передай от меня привет.

— Непременно. Спасибо за приятный вечер!

Все направились к лифту; дети махали на прощание руками, звонко переговаривались. Как только лифт по“ шел вниз, Дэвид неторопливым движением запер зверь. По лицу его блуждала улыбка.

Кухонный автомат выдал ему большой стакан холодного пива и несколько сандвичей, приготовленных по специальному рецепту. Дэвид взял пиво, сандвичи и пошел в спальню. Еду и пиво он поставил на ночной столик. Потом снова включил тривизор, разделся и лег. Постель сразу же приобрела соответствующую форму, приспосабливаясь к очертаниям его тела. Дэвид сделал большой глоток из запотевшего стакана и принялся переключать тривизор.

Он прошелся по всем каналам, остановился и не спеша начал нажимать кнопки в обратном порядке, пока не настроился на программу, которую сначала пропустил. На экране с воплями металась полуобнаженная девушка, которую два свирепого вида стражника волокли вниз по ступеням каменной лестницы.

Дэвид замер со стаканом в руке. В девушке он неожиданно узнал Ориел. Стражники втащили девушку в застенок, бросили на деревянный стол и привязали к нему кожаными ремнями. На стенах были развешаны средневековые орудия пыток. Оператор с явным удовольствием показывал их, каждое в отдельности, а диктор за кадром объяснял, как этими страшными орудиями пользовались в старину. Затем появился обнаженный человек в одной набедренной повязке, украшенной драгоценностями. Мускулы у него так и играли. Это был палач. Он стоял возле пылающей жаровни и коротким железным прутом помешивал раскаленные угли. Ориел начала биться в неподдельной истерике.