Анастас Микоян - Андрей Викторович Рубанов

Только в августе Микоян выхлопотал себе кратковременный отпуск, чтобы съездить в Тифлис и повидать первенца. Тёща, тетя Вергуш, заняла твёрдую позицию: для всех будет лучше, если дочь и внук останутся в Тифлисе, пока младенец не окрепнет. Новоиспечённый отец согласился. В государственных делах он был дока, но в отцовстве пока ничего не понимал.

Реальность повернулась к нему совсем другой стороной. Вдруг он осознал ответственность за продолжение рода, никак не связанную с работой, профессией, партией. Рождение сына не имело никакого отношения к партии и государству. Просто появился маленький человечек, за которого отец нёс всю полноту ответственности. Сработал фактор армянского чадолюбия; отец, большой начальник, оказался в совершенно другой вселенной.

Наконец мать с годовалым ребёнком переехала в Ростов. Отцу выделили отдельную квартиру в четыре комнаты. Но в городе свирепствовала эпидемия холеры. Маленький Степан заболел дизентерией и уже был готов отдать Богу душу. Врач — некий знаменитый профессор Меренес — сказал, что шансов нет и лечить обречённого младенца не имеет смысла. Ребёнок уже агонизировал. К счастью, Микоян сумел найти другого врача, и тот назначил правильное лечение. В кризисный период болезни сына отец уехал в Москву на очередной Пленум ЦК. Он ведь был членом ЦК и уклониться не мог. Что это был за Пленум — не очень ясно, история лишь фиксирует возросшую активность Троцкого в этот период. Нет смысла путать читателя, перечисляя съезды, конференции и пленумы тех лет. Микоян в своих воспоминаниях опирается на официальную канонизированную советскую историю КПСС, из которой были вымараны многие имена — на это следует сделать скидку.

Микоян уехал в Москву на Пленум, оставив своего сына умирающим на руках у жены. Ситуация была кошмарная, но отец сделал выбор в пользу партии. Какое мнение имела Ашхен — нам неизвестно. Дизентерия — это непрерывный понос и связанное с ним сильнейшее обезвоживание. Антибиотиков тогда не существовало. Но врач, найденный отцом, умудрился спасти Степана, и тот выжил. Фамилия врача — Николай Осиновский. Вернувшись домой, отец застал сына выздоравливающим. Ашхен упрекнула мужа, что тот не удосужился прислать из Москвы ни одной телеграммы. Муж как-то оправдался. Годовалый Степан, будущий лётчик-испытатель и Герой Советского Союза, чувствовал себя хорошо.

Эта история осени 1923 года совершенно преобразила Анастаса Микояна. Его сознание преломилось. Семья стала больше значить. Более того, его собственное здоровье, сильно тогда пошатнувшееся, стало тоже много значить. Умереть он сам не боялся ни в малейшей степени, но стал бояться оставить семью без кормильца. Он обследовался в Москве у лучших врачей. Признался, что перенёс малярию в 1915 году, и цингу в тюрьмах Закаспия в 1919 году. Ему поставили диагноз «туберкулёз» и назначили в виде лечения длительный отдых. Этот вариант он отверг. Его вес тогда не превышал 57 килограммов. 1-й секретарь крайкома представлял собой ходячий скелет.

Но не таков был этот парень, спустившийся с гор. В следующем, 1924 году родился у него второй сын, Володя, названный в честь Ленина.

На этом Микоян не останавливается. Укоренившись в Ростове, он перевозит к себе свою мать и своего младшего брата Анушавана.

После смерти отца всю семью содержал на свой грошовый заработок старший брат Ерванд: мать, двух сестёр и младшего брата. Анастас решил, что настало время перемен, и забрал к себе в ростовскую квартиру и мать, и брата. Теперь Ерванд хлопотал только о судьбе двух сестёр.

Мать мирно перебралась в Ростов и стала жить со средним сыном.

Неожиданно младший брат Ануш проявил характер и самолюбие, превосходящие те же качества среднего брата. Анушаван взял себе русское имя Артём и устроился учиться в ФЗУ — фабрично-заводское училище. С этого момента и до конца жизни Артём Микоян будет принципиально и решительно дистанцироваться от своего высокопоставленного брата. В последующие годы он построит свою собственную, самостоятельную судьбу.

Но пока, в Ростове, он живёт в квартире брата и работает токарем. Здесь же живёт и мама: ей нравится быть при сыновьях и наблюдать за их возмужанием. Семья горских карабахских армян уцелела и крепнет. У среднего сына уже двое детей, Степан и Володя. Невестка — Ашхен — держит дом в идеальном порядке. Мужа никогда нет, и так будет и дальше; ничего не поделать. Муж приходит только ночевать.

4

Смерть Ленина

В январе того года в Москве работала ХIII партийная конференция, на ней присутствовал и Микоян. После заседаний в квартире Сталина в Кремле собирались руководители партии, обсуждали события очередного дня. Сталин приглашал к себе и Микояна. Скорее всего, он уже имел дальнейшие планы по поводу своего выдвиженца и хотел, чтобы тот постепенно привыкал, и чтобы старшие товарищи привыкали к новичку.

Сам Микоян пишет, что около 19.00 из Горок позвонили Николаю Бухарину, — он считался ближайшим другом Ленина. Бухарин без стука вбежал в квартиру Сталина и объявил о смерти вождя.

Из Кремля в Горки они поехали на аэросанях. Руководство партии, очевидно, использовало аэросани, что называется, в рекламных целях, чтобы производить впечатление на обычных граждан. Практической пользы от аэросаней было мало: ездить можно было только зимой и только по речному льду, либо по гладкому зимнему накату. О том, чтобы разговаривать во время передвижения, не могло быть и речи. Но в этот раз Сталину показалось важным первым приехать к остывающему телу лидера партии.

Они поехали втроём: Сталин, Бухарин и Микоян.

Можно себе представить, что это была за поездка, по темноте, под рёв самолётного мотора, в открытом фанерном кузове, при температуре в –35°. Сильнейший мороз стоял потом ещё долго, все дни, пока длилось прощание с Лениным.

С большой обидой Микоян пишет, что Троцкий не приехал хоронить Ленина: он в те дни отдыхал в Сухуми. Сам Троцкий выдвигал другую версию: если бы покойника хоронили по русскому обычаю, на третий день, то он бы, действительно, не мог успеть прибыть на поезде. Когда было решено перенести похороны (из-за огромного наплыва желающих проститься), Сталин умышленно не поставил Троцкого в известность. Микоян же полагает, что Троцкий, если бы захотел, добрался бы из Сухуми до Ростова поездом, а потом полетел бы в Москву на самолёте; он мог использовать и военный самолёт, но он этого не сделал.

В записях Микояна этого периода по существу только два антигероя: Троцкий и Зиновьев. «Ретивость Зиновьева, — пишет он, — я объяснил тогда его особенной жадностью ко всяким публичным выступлениям и его стремлением непомерно выпячивать свою персону». Что касается Троцкого — впечатлений о нём нет в рассказах Микояна. Нет упоминаний об их личных встречах.

Как член ЦК Микоян участвовал в перипетиях начавшейся внутрипартийной борьбы, но относился к ней как к здоровой демократической дискуссии. Так, он пишет, что