Игра в пятнашки (сборник) - Рекс Стаут

Я подошел к ней, присел на корточки и попытался вернуть язык на его обычное место, но он слишком распух. Этого и вида глаз было более чем достаточно, но я все равно вырвал из ковра несколько нитей, поднес к ее ноздрям и медленно сосчитал до десяти. Ничего.

Я поднялся и прошел в гостиную, к столу, на котором стоял телефон. Да, она выполняла мои указания: трубка была не повешена.

Я взял ее и положил на рычаг, выждал десять секунд, снова снял, услышал зуммер и набрал номер. Всего лишь через три гудка раздался голос Вульфа. Спал он крепко, но чтобы разбудить его, кузнечный молот не требовался.

– Алло?

Естественно, он был возмущен, как и я совсем недавно.

– Это Арчи. Слушайте, потому что нас могут прервать. Мне позвонила Сара Яффе. У нее из сумочки пропали ключи, и квартиру ей открыл портье. Я сказал, что приеду к ней, и объяснил, что́ нужно делать. Я приехал и звоню из ее квартиры. Она делала, что было велено, но все равно лежит мертвая на полу. Ее ударили по голове, а потом задушили. Когда она окажется в опасности в следующий раз, ей лучше позвонить кому-нибудь другому. Я не знаю, когда вернусь домой.

– Арчи.

– Да, сэр?

– Я говорил, корить себя за то, что ты не всеведущ, глупое тщеславие. То же самое относится и к всесилию. Отчитайся, как сможешь.

– Непременно. Приятных сновидений!

Я нажал на рычаг и немного подержал его, потом отпустил и набрал WA 9–8241. Тут мне неожиданно повезло, большего и желать было нельзя: дежурил сержант Пэрли Стеббинс. Не стану утверждать, будто Пэрли испытывает ко мне теплые чувства, но, по крайней мере, порой он меня хотя бы выслушивает. Он-то мне и попался.

– Ну что еще, Гудвин? – прорычал он.

– У меня для вас информация, – сообщил я, – но сначала был бы признателен за ответ на один вопрос. Вы следили этой ночью за подозреваемыми по делу Идз?

– А кому это интересно?

– Ладно, забудь. Тогда живее записывай. Этим вечером у нас в гостях были десять человек. Пятеро из «Софтдауна»: Хелмар, Брукер, Квест, Питкин и мисс Дьюди. Затем Сара Яффе и ее адвокат, Паркер. Еще Эрик Хэй, бывший муж. Он прилетел вчера…

– Я знаю.

– Хэй и его адвокат Ирби. И еще Энди Фомос. Ушли вскоре после полуночи. Кто-то из них во время собрания стащил ключи от квартиры Сары Яффе из ее сумочки. Она обнаружила это только по возвращении домой и позвонила мне. Сейчас я у нее. Укравший ключи явился, подкараулил ее в квартире и без двух минут два ударил по голове и задушил. Теперь она мертва. Лежит здесь на полу. Я говорю об этом, потому что сейчас только два тридцать шесть. Тридцать восемь минут – это не так уж и много, чтобы выбраться из этого дома и куда-то доехать. Если вы пошевелитесь…

– Гудвин, ты это серьезно?

– Да.

– Ты сейчас в квартире Яффе?

– Да.

– Так, оставайся там!

– Брось телефон и подними руки!

Одновременные указания двух городских полицейских – одно прозвучало по телефону, а другое у меня за спиной – несколько сбивали с толку. Пэрли Стеббинс повесил трубку, так что с ним проблем не возникло. Я повернулся, подняв руки достаточно высоко, дабы продемонстрировать, что они пусты. Никогда не знаешь, как поведет себя возле трупа случайно подвернувшийся коп. Вдруг у него мания величия?

Очевидно, этот явился один. Он приблизился с поднятым револьвером, и рука его не была особо тверда, что неудивительно. Для копа-одиночки, несомненно знавшего, что я вооружен, положение представлялось довольно рискованным.

Возможно, он даже знал о связи Сары Яффе с «Софтдауном» и Присциллой Идз, поскольку об этом раструбили газеты. И коли так, почему бы мне не оказаться тем самым душителем, которого ищет вся полиция? В таком случае, живой или мертвый, я открывал перед ним прекрасную возможность для продвижения по службе и подкидывал шанс прославиться.

– Слушай, – начал я, – я только что разговаривал с сержантом Пэрли Стеббинсом из манхэттенского…

– Заткни пасть! – Он был совершенно серьезен. – Повернись и иди к стене. Медленно. Ладони на стену. Выше. Так и стой.

Я сделал, как было велено. Для обыска в одиночку принятые им меры представлялись вполне обычными. Встав у стены, я ожидал, что в спину мне упрется дуло и он начнет меня обшаривать. Но не тут-то было. Вместо этого я услышал, как он набирает телефонный номер и говорит:

– Это Кейси. Дай лейтенанта… Лейтенант Глюк? Это опять Кейси. Я не стал ждать и поднялся в квартиру Яффе один. Я без труда взял его. Он здесь. Я его накрыл… Нет, я знаю… Но я взял его и продержу до их подхода…

Вот такого типа натравил на меня таксист, такой вот крендель держал меня лицом к стенке.

Глава четырнадцатая

За восемьдесят часов, прошедших с пятидесяти минут второго в ночь на пятницу, когда Сара Яффе сообщила мне по телефону о пропаже ключей, до девяти часов утра в понедельник, когда я позвонил Вульфу из кабинета комиссара полиции, спать мне довелось, пожалуй, часов пять, не больше.

Первые два часа из этих восьмидесяти я провел в квартире покойной Сары Яффе, большей частью – когда уже появились хоть какие-то взрослые и спасли меня от Кейси – за столом в алькове, где я завтракал с Сарой в среду утром. Провел, отвечая на вопросы практически мне не знакомого капитана по фамилии Ольмстед из убойного отдела Западного Манхэттена.

После третьего удушения весь отдел, естественно, так и брызгал раскаленным маслом. Эксперты на квартире Сары Яффе в ту ночь отрывались на полную катушку. Использование убийцей бронзового тигра и шнура, срезанного с жалюзи в алькове, показывало, что он не ограничился передвижениями по прихожей. Поэтому в квартире не осталось ни одного квадратного дюйма, не присыпанного порошком для выявления отпечатков и не исследованного под лупой при косом свете.

В четыре тридцать утра меня доставили в Девятнадцатый участок на Восточной Шестьдесят седьмой улице. Отвели наверх, в кабинет к лейтенанту и еще одному детективу, вооруженному грудой стенографических блокнотов, и велели дать полный отчет о собрании в кабинете Вульфа, до последнего слова и движения каждого присутствовавшего.

На это ушло четыре часа, в последний из которых мы втроем приговорили с десяток сэндвичей с ветчиной, шесть мускусных дынь и галлон кофе, щедро оплаченных из моего кармана. По окончании допроса мне позволили связаться с Вульфом по телефону.

– Звоню из полицейского участка, – уведомил я его. – Под боком у меня лейтенант, а на параллельном аппарате сержант, поэтому не говорите ничего лишнего. Меня не арестовали, хотя формально я виновен во взломе и незаконном проникновении, потому что разбил стекло в двери и вошел. За исключением этого, докладывать больше не о чем. Не знаю, когда буду дома. Я предоставил им полный отчет о прошлом вечере в нашем кабинете. Они как пить дать обратятся за ним и к вам.

– Уже. В одиннадцать часов прибудет лейтенант Роуклифф. Я вынужден был согласиться его принять. Ты позавтракал?

Не задать подобный вопрос он не мог. Я ответил, что сыт.

После этого лейтенант с сержантом оставили меня, и я битый час просидел в кабинете под присмотром полицейского в форме. Мне уже начинало казаться, что история вот-вот пойдет на второй круг, за исключением разве что детали с наручниками, когда явился детектив и велел мне двигать вниз.

Шагая впереди него, я проследовал на улицу, и, черт побери, там опять поджидало такси. Оно доставило нас на Леонард-стрит, 155, где детектив отвел меня наверх, в кабинет. И кто бы, вы думали, явился ко мне? Мой друг Мандельбаум, помощник окружного прокурора, без толку точивший со мной лясы во вторник.

Но и спустя четыре часа, насколько мне представлялось, толку мы так и не добились. Я мучился ощущением, будто меня тщательно экзаменуют на предмет того, что, где и когда произошло. Просто чтобы посмотреть, выдержу ли я экзамен. И это не имеет никакого отношения к поискам сукиного сына, за которым я охочусь.

При необходимости я вполне способен проявлять терпение и теперь старался изо всех сил. Однако прошло уже более двенадцати часов с тех пор, как я открыл дверь и увидел ее там, на полу, с вывалившимся языком. И я ответил на целую пропасть вопросов.

По истечении четырех часов Мандельбаум оттолкнулся в кресле от стола, встал и заявил:

– Кажется, на этом все. Ваши показания распечатают, и я отвезу копию в Верхний Манхэттен. Этим вечером или утром – скорее всего, утром – я позвоню вам, чтобы вы приехали и подписали их. Так что оставайтесь у телефона или давайте о себе знать.

Я нахмурился:

– Вы хотите сказать, что я могу идти?

– Конечно. Обстоятельства оправдывают способ, которым вы проникли в здание. А поскольку вы согласились возместить ущерб, иска против вас не последует. Оставайтесь по месту жительства, конечно же, и на связи. – Он бросил взгляд на запястье. – Меня ждут.

С этими словами он развернулся к двери.