Юрген Лаос - Вячеслав Еропов

поддерживать, так сказать, особую атмосферу, – поспешил объяснить Грег, – вы уже знаете, что температурой создаются оптимальные условия для хранения свитков? Хочу дополнить, что условия зависят от ряда факторов. Например, от возраста и ценности свитков. Так вот, это помещение…

На лице Грега выступил румянец, пальцы задрожали.

– Это помещение хранит в себе сотни. Нет! Тысячи лет, – взорвался Грег. – Этот этаж имеет высочайшую ценность, больше всех, – восторженно воскликнул старик, – даже больше второго или первого, – он ударил рукой по полке, будоража пыль, – а поэтому…

– Грег! – внезапно послышалось откуда-то издалека.

Запыхавшись, странный мужчина легонько ткнул Грега свертком. Грег мрачно вздохнул, румянец пропал с его старых щек. В свертке была мана Александра.

– Как жаль, я вынужден ненадолго отлучиться, – с досадой произнес Грег. – Небольшой беспорядок на втором этаже. Но вы не переживайте, Юрген! Весь четвертый этаж в вашем распоряжении. Я вернусь спустя несколько минут.

Полный мужчина и Грег поспешно удалились, оставив Юргена одного. Светлячки, словно рыбки, рванули прочь. Помещение покрылось полумраком.

Юрген двинулся вперед, осторожно вошел в читальный зал и тут же замер на месте, почувствовав знакомую ману. Странная девочка с Моховой улицы. Она сидела за темным столом, сгребая в охапку старые свитки. Светлячки дрожали от холода, свет застывал воском на ее худых плечах.

Подняв голову вверх, она заметила Юргена.

– О, здравствуйте, – ахнула девочка.

– Здравствуй, – Юрген улыбнулся в ответ.

– Я вас где-то видела, – Агнес сосредоточила взгляд.

– Ты была на Моховой улице с маленьким щеночком, просила помощи у нас с Глебом.

– Да, – грустно ответила девочка, – просила.

– И как он?

– Артик-то? – горько переспросила девочка, глаза у нее опустились. – Он умер спустя три дня. Злые финды его покусали, они ведь не любят животных.

Юрген пораженно опустился на стул, не зная, что ответить. Он приблизился к девочке, присел рядом с ней.

– Очень жаль твоего волчонка, – растерянно произнес он. – Я знаю, терять близких больно.

– Он хотя бы не мучился, – ответила Агнес. – У него были счастливые глаза, когда мама с папой его замораживали. Ману забрал источник, а воспоминания – это место. Я сама сделала несколько свитков с его воспоминаниями, сама!

Агнес замолкла на несколько секунд, а затем радостно вскрикнула:

– А у меня недавно получилось открыть плоды Химы, и при этом не заморозить их. Мама принесла их с Малеконской улицы. Какое чудо, что они там выросли!

– Никогда их не видел, – ответил Юрген.

– Они маленькие, – начала быстро объяснять Агнес, – Но когда раскрываются, становятся большими и такими золотистыми, – она развела руки в стороны насколько могла, – они очень вкусные, но…ой как горчат. Я о них узнала месяц назад на втором этаже.

– Ты здесь часто обитаешь? – поинтересовался Юрген.

– На последнем этаже чаще, чем дома. Здесь прохладно, поэтому никто меня не замечает.

Юрген внимательно наблюдал за кончиками пальцев Агнес, покрытых инеем. Они ловко перебирали старую бумагу.

– А вы мне кого-то напоминаете, – внезапно выдала Агнес, поджав губы. – Глаза у вас голубые, совсем как у папы моего.

Ее тоненькие брови приподнялись вверх, она стыдливо отвела взгляд.

– Только папа не разрешает мне общаться с «Малеконскими». Говорит, нужно опасаться этой улицы.

– Почему? – спросил Юрген.

– Нас там не любят, потому что мы замораживаем все вокруг. Лучше держаться подальше от озера, которое соединяет улицы.

– Получается, ты никогда не была на Малеконской улице?

– Только на свитках ее видела.

Юрген задумался. Что может натворить маленькая девочка, пропадающая в библиотеке целыми днями? Заморозить дом Александра? Устроить переворот в деревне? Какой-то абсурд.

– Не хочешь прогуляться по Малеконской улице? – внезапно спросил Юрген. – Уверен, там найдется много неисследованных мест.

– Я бы с радостью, – ответила Агнес. – Но папа мне настрого запретил, а я не хочу его расстраивать.

Юрген разочарованно вздохнул. Конечно, другого ответа он и не ждал.

– А давайте я лучше покажу вам свои свитки?! – взволнованно спросила Агнес.

Она быстро схватила Юргена за рукав. Маленькие ножки понеслись в темноту, поднимая старую пыль. Стеллажи отодвинулись в разные стороны, освобождая путь.

– Третий ряд, восьмая полочка! – крикнула Агнес.

Добравшись до нужного места, она аккуратно смахнула пыль, достала из круглого отверстия почерневший свиток.

– Вот он! – взволновано воскликнула Агнес. – Я сама этот свиток сделала.

– Сама? – переспросил Юрген.

– Ну конечно сама! Жители разбросали ману по всему лесу. А я собрала её по крупицам, вложила в этот свиток.

Она протянула Юргену свиток.

– Вот, смотрите!

Юрген аккуратно взял свиток за почерневший край, на старой бумаге играло изображение Агнес.

– Это моя мана. – объяснила Агнес. – Она хранит воспоминания о нашем доме.

Юрген повертел в руках свиток. Разочарованно вздохнул.

– Ничего не выходит. Я не умею читать свитки.

– Давайте помогу!

Агнес взяла Юргена за руку, тот зажмурился от нахлынувшего холода.

– Готово! – воскликнула она.

Юрген ощутил во рту мятный привкус, по телу пробежали мурашки.

– В этот свиток я вложила ману Химы, – поспешно объяснила Агнес. – Ее мякоть приятно холодит на языке.

– Чувствую, – тепло отозвался Юрген. – Удивительно, и как тебе это удалось? Глеб говорил, что ты плохо контролируешь ману.

– Я очень старалась над свитком. Дома у меня много-много таких, но папа не разрешает относить их в библиотеку.

«Обычные родители, – подумал Юрген, – мои мне даже из комнаты не разрешали выходить».

– Как я тебя понимаю! – вырвалось у Юргена. – Родители всегда беспокоятся по мелочам. Слушай, а может я приду к тебе на днях? Покажешь свой дом?

– Правда? – Агнес радостно удивилась. – Ко мне еще никто не приходил. Наверное, надо спросить разрешение у папы.

– Надеюсь, он не будет против.

Шкафы сдвинулись в исходное положение. Агнес собрала вещи, потушила светлячков. Уже вечерело, Юрген должен был вернуться домой.

– Еще увидимся, – сказала Агнес на прощание.

Глава XIV

Юрген вернулся домой с закатом солнца. Глеб все еще был на задании. Кто знает, какое животное ему попалось на этот раз, может он и вовсе не вернется? Как странно. Все говорят только о том, сколько маны содержится в звере, но редко о том, насколько оно может быть опасным. Юрген с трудом зажег светлячков, открыл кладовую. На нижних полочках хранились баночки с коричневой жидкостью, похожую на маслянистую краску. Запах от нее шел настолько дурманящий, что у Юргена начинала болеть голова. На верхних полках светились зеленоватые бутыли с лекорсом и сушеные листья, от которых веяло приятной маной. Вероятно, они были съедобны, но Юрген всегда с опаской относился ко всему незнакомому. Он взял четыре бутыли с зеленой жидкостью, (на Малеконское масло даже не посмотрел, уж слишком оно дорого обошлось Глебу) и сел за стол, сложил