Юрген Лаос - Вячеслав Еропов

– Да, – улыбнулся в ответ Хонори. – Цикл завершается.

– И вам не страшно умирать?

– Довольно странно слышать такой вопрос от человека, который был на волосок от гибели всего месяц назад, – рассмеялся Хонори. – Мне не страшно умирать, Юрген. Я жалею только о том, что не узнаю, какая судьба постигнет Кальку.

– Получается, как только вы умрете, деревня исчезнет, – голос Юргену задрожал. Ему не верилось, что деревня, с которой он только успел познакомиться, вот-вот погибнет. На секунду страха он даже подумал, чтобы изменить свое решение и отдать источник.

– Оставшуюся во мне ману я перелил в Кальку, выиграв ей еще несколько лет. С Александром ты еще успеешь встретиться.

Хонори выглянул в окно, вдохнул утренний воздух. Какое облегчение – смерть в пейзаже. Соединение со всем, к чему ты приложил руку. В этом и был, наверное, смысл его жизни. Он вышел наружу, упал на росистую траву, опустил в нее семена огненных цветов. Пусть растут. Пусть взрываются. Пусть их огненные крылья будет видно даже за пределами мертвого мира. Но сам он – как бы сильно не любил эти цветы – не посмел бы их вырвать. Ни руками ни маной. Эти крылья, что он дал жизни, были не его. Эти крылья бы он сам никогда не расправил.

Мир, застывший в теплых лучах, был прекрасен. Всем взглядом он вбирал в себя это утро. Растущие на брудершафт деревья, готовые друг с другом соединится в одно целое. Панцирные плоды, переливающиеся фиолетовыми оттенками. Темные тени, отброшенные высокой и светлой травой. И ведь он не прикладывал к созданию этой местности никаких усилий. Эта прекрасная жемчужина – Лумпур – была создана не им. Он лишь добавил в эту ракушку мира небольшую соринку под названием мана.

– Прощай, Юрген, – сказал Хонори, улыбнувшись напоследок. – Увидимся в другом мире.

После этих слов он исчез, оставив облако пыли, обрывки света и клочки божественной маны. Юрген встал на место испарившегося Хонори. Утренний свет заиграл на его лице. Цикл завершается. Что будет дальше? Неважно. Теперь он тоже был готов отдаться неизвестности, сделать шаг в темноту, стать частью непрерывного потока, стать частью цикла.

Он пустился бежать, окунаясь в слоистый горизонт. Зачем он бежал? Куда? Это было неважно! Мана Юргена сверкала, расплескивая маленькие капельки на цветы, отчего те взрывались самыми разными ароматами: тяжелыми, мягкими, теплыми, влажными. Листва деревьев вплеталась в небо. И, казалось, теперь Юрген слышал каждый шорох вселенной, бежал по самой тонкой ниточке маны. Он неосознанно понимал, что теперь этот мир принадлежал только ему.