Ставок больше нет - Глеб Соколов

– Я ждал от вас иных соображений, – холодно проговорил глава государства.

33.

Он было дернулся – наклониться, поднять рацию, – но тут же замер. Поднял глаза на Рубцова. Спецслужбист был растерян. Испытал неожиданный страх – что может произойти, если он на секунду выпустит Антона из поля зрения?..

– Тот, кто хочет нанести неожиданный удар, не делает при этом никаких заявлений… – спокойно проговорил молодой человек. – Мой брат… Мой родной брат Юрий – игрок. Смолоду он увлекался картами и в конце-концов связался с компанией отчаянных шулеров. Через некоторое время оказался в тюрьме. Он не был виноват больше других, но в этой среде свои законы… Его вынудили взять на себя вину одного человека. Имя ему – Математик… Хозяин казино «Пале-Рояль». Недавно открылось…

– Математик?.. – Анатолий Геннадиевич наконец немного успокоился и, то и дело бросая на Рубцова тревожные взгляды, наклонился, поднял с пола упавшую рацию.

– Да. Это его блатная кличка. В те годы, как это ни странно… А может быть, наоборот объяснимо… Игрой в карты часто грешили научные работники. Математик – один из них. Он действительно – ученый и при том выдающийся. Две страсти – к науке и к игре в карты уживаются в нем одновременно…

Рубцов сделал небольшую паузу… Помолчав, – Анатолий Геннадиевич в это время нервно вертел в руках продолговатый кубик рации, – продолжил…

– Я потому так подробно, что этот Математик – во всем ключевая фигура.

– Как его зовут? Настоящее имя! – Холмогоров постепенно приходил в себя. В голосе послышались привычные властные, требовательные нотки.

– Подождите, дойдем и до имени… Осталось недолго. Выйдя из тюрьмы, брат оказался в прежней компании. Математик успел уехать в Америку, остаться там – в время командировки сделался невозвращенцем – и потом, когда времена изменились и ему больше не угрожала кара властей, вернуться обратно. У него большой прибыльный бизнес. Но главное все же не в этом… Все это время он играл. Вы, наверное, слышали… Шулера… Предпочитают иметь дело только с теми, у кого есть деньги. Желательно большие… Через казино и игорные дома, в которых работал Математик и его подручные, прошло немало влиятельных людей. Что делать, – такие тоже не лишены человеческих страстей… Сам Математик вроде бы не был шулером в чистом виде. Ему не приходилось метить карты и жульничать при раздаче колоды. Хотя, поговаривают, что и это ему не чуждо и всеми приемами он владеет прекрасно. Его роль – организаторская. Он сколачивал шайки, находил объекты, придумывал способы… Его мозг идеально подходит для решения криминальных задач. При помощи фантастических карточных долгов Математик опутал пол-Москвы еще тогда, в советское время… Не изменил своему занятию он и теперь. Карточный долг нельзя не отдать. За зеленым сукном в последние годы проигрывались состояния олигархов и доли бывших госпредприятий, присвоенные себе ушлыми чиновниками… Он действовал очень хитро. Как известно, казино иногда дает кредит нуждающемуся в деньгах игроку. Заведения, к которым имел отношение Математик, практиковали такие кредиты. Но выдавали их только тем, кого Математик хотел заманить в свои сети. Страсть к игре – страшная болезнь. В известном смысле ничуть не менее опасна, чем наркотики. И так же, как наркоман попадает в сети к тому, кто продает ему зелье, так и игроки впадали в зависимость от Математика. Его интересовали не только богатые и знаменитые и даже не столько они. Хотя и они тоже. Иной человек, всю жизнь остающийся в тени, иногда обладает значительными возможностями влиять на события. Подобных он не торопил с отдачей долга, затягивал в сети игры все глубже, давал выиграть, вовлекал в шулерские шайки, обыгрывавшие других. Огромные деньги, свалившиеся на человека за одну ночь, кружили головы. Такие агенты влияния и составляют большую часть людей Математика – тех, кого он завербовал для выполнения поручений…

Антон вдруг замолчал и внимательно посмотрел на Холмогорова. Словно бы какая-то догадка появилась вдруг в его голове.

– Что ты остановился?.. Продолжай! – нервным тоном подтолкнул его Холмогоров.

Рубцов краем глаза заметил: Элалию повели вниз.

– Карточная игра – это одна часть жизни Математика… Другая… В какой-то момент он понял, что способен играть и более масштабные партии. К этому времени он был уже кем-то вроде главы тайной ложи, существующей среди самых влиятельных людей столицы. Не хватало одного: масштабного дела, к которому можно было применить свою власть. Я предлагаю вам срочно выехать со мной в одно место. Там я предлагаю вам послушать одну пленку. Это – запись, сделанная тайком на портативный диктофон… Но прежде… Я хотел бы поговорить с вами о брате. Ему нужны гарантии…

– Гарантии чего?..

– Я бы сказал – кого… Юрию нужны гарантии президента Российской Федерации, что против него и его… Его подруги не будет вестись никакого уголовного преследования. Математик имеет кое-какой рычаг давления на них обоих…

Холмогоров воспринял вопрос серьезно…

– Президент должен знать, взамен чего он дает гарантии.

– Против спасения России. А может быть и всего мира.

– Тогда, я думаю, он согласится…

– Итак, хочешь сказать: незадолго до смерти Константин Устинович подтвердил, хоть косвенно, наше предположение – Брежнев умер не естественной смертью. Пусть дряхлый, глубоко больной человек, пусть организм был уже не в состоянии функционировать?.. Его убило не это.

– Именно!.. Смерть настигла Брежнева в результате какой-то истории. И Черненко о ней знал. Хотя бы о некоторых подробностях.

– Сколько лет женщине?

– Около девяноста. Виделся с ее племянником…

– Хорошо, поехали…

Вышли из кабинета. Стремительно, словно каждый старался показать другому – рвется как можно скорее оказаться на месте, прошли коридор. Лифт. Створки закрылись… На электронном табло, быстро сменяя одна другую, замелькали цифры этажей.

На улице темно… Поток машин плотен, как в час-пик.

– Да… – протянул Петренко. – Какие полтора часа! К полуночи не успеем!

– Пробки целый день… – сказал Исаев. – Погода влияет.

Взмахом руки Петренко остановил такси. Без того двигалось еле-еле. Чтобы остановиться у обочины, водителю, вероятно, не требовалось нажимать тормоз. Назвали адрес. Улочка находилась не в центре. Но район не назовешь окраиной.

– Хуже всего… – пробормотал водитель. – Дома там солидные. Но кругом пробки… Не подберешься. Застрянем наглухо…

– Прошу вас, постарайтесь побыстрее… – попросил Петренко.

– Ладно… Может, проскочим дворами. Боюсь, не один я такой шустрый.

Вскоре такси помчалось резвее… За окнами мелькали витрины магазинов. Некоторое время петляли по дворам. Вот и дом.

– Здесь! – удовлетворенно сказал Петренко.

Расплатившись, чуть ли не бегом ринулись к подъезду…

Старуха сидела на кровати, привалившись спиной к высоко поднятой подушке. В глазах – полная безучастность. На вошедших едва посмотрела.

Ухаживавшая молодая женщина жестом остановила Петренко:

– Можете не объяснять. Вася меня предупредил… Знаю, вы из органов… От нее ничего не добьетесь. Плоха! Прогрессирующее слабоумие…

Старуха встрепенулась. Гневно посмотрела на женщину.

То, что произошло следом, поразило их.

Приподнявшись на локтях, старуха внятно проговорила:

– Я слышала, о чем ты говорила с придурком Васькой… – она перевела осмысленный взгляд на одного из мужчин. Казался ей старшим. – Я действительно работала горничной в семье Черненко. Однажды убиралась в соседней комнате. Случайно… Нет, не случайно!.. Теперь можно признаться: я подслушивала… Дурой никогда не была. «Кучер» – так называла его про себя, сказал жене:

– Брежнев не выполнил моего совета и увяз. Пусть говорит: нащупал разгадку. Дурак! Выглядит, как встревоженная курица!..

Старуха замолчала. Петренко хотел поторопить, но она продолжила:

– Дальше Кучер сказал: «Я спросил Леонида, в чем разгадка? Вместо ответа он…» Тут наступила тишина… Жена ничего не говорила. Я не могла понять, что происходит. Потом раздались шаги. Они перешли в другую залу… Выждав время, я вошла туда, где были только что.

Старуха закашлялась. Приступ продолжался несколько минут.

– Кажется, это надолго, – проговорила ухаживавшая за ней женщина. – Боюсь, сегодня вам ничего уже не скажет… Попробую дать лекарство.

Она вышла из комнаты.

Старуха неожиданно перестала кашлять, красными, полными слез глазами уставилась на гостей…

– Что было дальше?.. – не выдержал Петренко.

– На столе валялась бумажка. Обрывок. И шариковая ручка. Эту бумажку я храню до сих пор…

Петренко сглотнул слюну и с шумом набрал в легкие воздух.

– Где она?.. Дайте!..

– У меня на квартире. Там жильцы. Мы сдаем… Но вам-то не помеха! На антресолях ящичек. Нитки, иголки. В самом низу… Адрес подскажет Галя…