Ставок больше нет - Глеб Соколов

Игра должна решиться в следующие несколько секунд.

Вгляделся в темноту – ничего. Прислушался… Внизу гулял ветер. Не сразу осознал: слышит шаги. В первое мгновение – мысль о кусках пакета из-под строительной смеси, волочившихся по галерее. Но та под ним. А звук шагов – сверху…

Антон не двигался. До полуночи оставалось несколько десятков секунд.

Маленький фонарик выпал из кармана, с шумом скатился на несколько ступенек вниз. Стук, сопровождавший падение, несколько секунд доминировал на металлической лестнице. Когда прекратился, Рубцов услышал чей-то вздох…

Раздался бой Курантов. Он долетал до самых удаленных уголков крепости.

– Дамы и господа! – голос Сэльдеса звучал глухо, точно готовый вот-вот сорваться от волнения. – «Америкэн Петролеум Сайентистс» обнаружила в южном поясе штатов гигантское месторождение нефти. Оно растянуто ровно по долготе. Размеры его огромны. Ученые оценивают их, как практически неисчерпаемые. Запасы месторождения закончатся не раньше, чем нефть, как источник энергии и промышленное сырье, перестанет требоваться человечеству.

Воцарилась гробовая тишина. Ни одного случайного покашливания, ни шороха.

– Это чудо мы назвали месторождение «Супер-Нефть». Отныне Соединенные Штаты Америки – обладатели девяноста процентов мировых запасов черного золота. По праву могут именоваться нефтяной супер-державой.

На экране одни за другими возникали картинки – карты, сравнительные таблицы.

– Гигантские размеры месторождения «Супер-Нефть» обуславливают то, что оно никогда не будет законсервировано. Очень скоро Соединенные Штаты станут ведущим экспортером нефти в мире. Вопроса цены на нефть больше не существует. По нашим подсчетам… – Сэльдес повернулся к экрану, остановил презентацию, – она прокручивалась в автоматическом режиме, – вернул предыдущий лист. Возникло несколько таблиц и график с красной и синей кривыми. – Даже если все страны, экспортирующие сегодня нефть, полностью остановят добычу, цена на черное золото благодаря «Супер-Нефти» будет неуклонно снижаться. Нефть – это не просто нефть, это квинтэссенция влияния на развитые страны. Фактически центр мировой нефтяной торговли, мирового ценообразования на это сырье перемещается в Нью-Йорк… Проблема энергетической безопасности Западного мира решена!

Тщетно Антон пытался уловить хоть звук со стороны купола.

Поднялся немного наверх. Застыл. В полной темноте стрелки часов неразличимы. Сколько минут прошло с последнего удара Курантов?

Словно попал в черную дыру: ни времени, ни света, ничего… Про мобильный телефон, – тот вспыхивает дисплеем при нажатии кнопки, – вспомнил слишком поздно.

В первую секунду показалось: начался бред, сумасшествие. Чуть выше по лестнице, едва выдаваясь из-за поворота, стояла фигура. Антон различал ее, – темнота вокруг неоднородна.

От пяток до макушки пробрала дрожь. Неожиданно фигура исчезла. Все привиделось! Конечно!.. Клубы мрака – то густые, то жидкие и сероватые, – словно созданы рождать галлюцинации.

В стенах – ни малейшей щели, в которую проникает свет. Рука осторожно потянулась к карману. Не отваживался на резкие движения. Как в клетке с затаившимся хищником.

Пальцы нащупали мобильник.

Что-то упало… Это выше сил. Он раскрыл рот, чтобы закричать. Все произошло одновременно…

Дисплей мобильника вспыхнул. Антону кто-то звонил. Холодные отсветы упали на ступени лестницы, древние стены.

– Вы?!.. Вы все испортили! По условиям предсказания я должен быть один! – закричал он.

Элалия улыбалась загадочно, как Монна Лиза.

В следующее мгновение Рубцов машинально поднес телефон к уху. Голос, который раздался в трубке, заставил позабыть про девушку. Та неподвижно стояла напротив в чуть поредевшем мраке.

32.

– Не тронется с места. В ней не хватает половины деталей…

Пожилой механик смотрел на Андрея с осуждением.

«Откуда взялся?!» – подумал Рудалев.

Агент только-только успел раскрыть прихваченный из «мерса» чемоданчик с инструментами… Дверь «волги» открыта. Лампочки в салоне не работали. Закрой – ничего не увидишь. Света, проникавшего через окна, не хватало.

– Не собираюсь ездить. Оставьте меня одного.

Механик пожал плечами.

– Одного, так одного… Не возражаю, – мужик не двигался с места.

– Ты что, не понял?!.. Помочь убраться?! – нервы Рудалева не выдерживали.

– Как бы тебе, мил человек, не помогли убраться… Видишь сколько нас здесь… – мужик показал головой в сторону. – А ты один!..

В другом конце этажа у машины, поднятой вверх на подъемнике, стояли люди в синих комбинезонах. Наблюдали за сценой…

– Ладно… – невозмутимо продолжал механик. – Лучше скажи, за сколько он тебе продал лошадку? Имей ввиду – с нее потихоньку свинтили все что можно.

Андрей невольно взглянул на прекрасно отделанный салон. Никаких прорех…

– Под капотом не осталось работоспособной детали… – уловил взгляд механик.

Рудалев молча вылез из «волги», запустил руку в карман пиджака, вынул служебное удостоверение, раскрыл. Сунул мужику под нос. Тот отшатнулся…

– Ох!.. – воскликнул дядька.

Андрей не сомневался: он не успел прочитать текст удостоверения.

– Доигрался, значит!.. – неизвестно о ком, глядя теперь на визитера с почтением и страхом, произнес тот. – Вы извините… Я наговорил… Я ж наоборот! Я думал, вы тоже…

– Исчезни! – устало сказал Рудалев…

Механик развернулся, торопливо пошел прочь.

Несколько мгновений Андрей смотрел вслед, потом засунул удостоверение в карман, влез в брежневскую «волгу». Предстояло самое трудное. «Помощь механика пригодилась бы!» – подумал Рудалев, глядя на эксклюзивный газовский руль.

– Я хотел бы сделать официальное заявление…

– Заявление?.. Что?! – Анатолий Геннадиевич встрепенулся, – теперь он смотрел на Антона глазами, в которых – непонимание и тревога.

Они стояли на верхней галерее. Чуть в стороне, через три проема – Элалия. «Морды» держали ее под руки. Она выглядела совершенно спокойной. Зловещая улыбка больше не кривила губы молодой женщины. Разговор между Рубцовым и Холмогоровым слышать не могла – молодой человек говорил приглушенным голосом. Невольно его манере вторил агент.

– Я – не тот, за кого себя выдаю…

На Анатолия Геннадиевича было больно смотреть.

– То есть, не то, чтобы не тот… Антон Рубцов – это я. Действительно работаю в фирме, которая занимается созданием электронных имиджей. Но в том, как я здесь оказался и главное – для чего…

Холмогоров вытаскивал из кармана портативную радиостанцию.

– Восемнадцатый, как слышишь меня?.. Срочно сюда… Наручники… Все прихвати… Алло, восемнадцатый?!.. Черт возьми, ты слышишь меня?!..

Рация неожиданно выскочила из руки Анатолия Геннадиевича. С глухим звуком черный продолговатый предмет ударился о пол галереи и отскочил в сторону, – прямо к тщательно отполированным ботинкам агента службы безопасности.

– Господин президент, происходит что-то невероятное. Только что представитель компании «Америкэн Сайентистс Петролеум» озвучил… Они проводят пресс-конференцию… В ближайшее время… Уже в эти сутки цены на нефть рухнут. Оказалось, все годы Америка плавала на огромном нефтяном озере. И гоняла танкеры на Ближний Восток.

Президент Российской Федерации оставался неподвижен. В лице не шевелился ни один мускул.

– Нам придется пересматривать экономические программы… Вернее… У нас больше нет экономических программ… Восьмидесяти процентов экономики тоже нет.

– Что за пресс-конференция?.. – произнес президент. Взгляд смотрел перед собой.

– Пресс-конференция?.. – глава администрации неожиданно почувствовал – у него засосало под ложечкой. – Не знаю…

– Наверное, в хорошей гостинице?.. – президент по-прежнему смотрел перед собой.

– Да… По-моему, там неплохо… – глава президентской администрации не мог уловить, что значат вопросы.

– Приятная обстановка, зеркала, продуманные интерьеры… В ресторане хороший повар. Я бы сходил… Наверное, будут кормить ужином. Сербенин был прав!.. Время шло, ничего не менялось. Мы как вывозили, так и вывозим сырье!.. Одно и то же не продолжается вечно. Математический прогноз был верен… – устало произнес президент.

– Еще не факт. Надо продумать экономические контрмеры. Завтра рухнет биржа. Все наши акции обречены… Предлагаю с раннего утра все прикрыть, заморозить торги…

– Это не вариант!.. – раздраженно произнес президент. – Антиэкономические меры. Мы на них не пойдем.

– Тогда и вправду остается констатировать: прогноз был идеально точен. Кривая судьбы уходит в ничто… Очень мрачное ничто.