Эмигрантское чтиво - Асия Караева

— Еще хуже, — засмеялся он.

— Не завидую. По-моему, жизнь в холодном Копенгагене веселее, чем в солнечной Калифорнии.

— Да, в какой-то степени, — согласился он. — Но я скоро перееду от Ирис. У неё маленькая квартирка в Санта-Монике. Бывшие съемщики изгадили квартиру. Мне надо будет сделать в ней ремонт, и я могу там пожить.

— А как насчет съёмок?

— У меня есть агент, но пока он ничего не может предложить.

— А чего ты хотел? Это не Копенгаген.

Так проходит жизнь… И наша совместная жизнь с Матиасом…

Мия, я очень о тебе беспокоюсь. Пожалуйста, не ходи на рейв-вечеринки! В том состоянии, в котором ты сейчас пребываешь, наркотики ещё больше его усугубят — разладят мозги и разрушат твою жизнь.

[4] Тиволи — парк аттракционов в центре Копенгагена.

[5] Дюрехаун — огромный лесопарк с оленями недалеко от Копенгагена.

[6] Мён — одно из самых красивых мест на датской Ривьере с высокими белоснежными скалами и чистейшей морской водой.

10

Со мной все ОК

Извини, дорогая Анара, что давно не писала. Пыталась найти хоть какое-то занятие, чтобы заглушить воспоминания о недавних событиях.

Я очень рада новостям о твоей беременности. Правда! Я, конечно же, не желаю, чтобы ты стала матерью-одиночкой или имела ребенка от безответственного отца, ведь по собственному опыту знаю, что это такое. Но тем не менее! У тебя будет что-то тёплое и родное, невинное и полное любви, о котором будешь заботиться. Уверена, всё будет хорошо и у твоего ребенка будет всё необходимое для счастливого детства. Я попытаюсь помочь всем, чем могу. Будь счастлива, моя дорогая! Ведь это такое благословление в наших перекошенных жизнях!

У меня тоже есть новости, которыми хочу поделиться. Я связалась с Китом, помнишь парня, с которым я познакомилась на готической вечеринке? Сейчас он находится в Штатах по бизнесу. Кажется, он занимается чем-то, связанным с чёрным золотом. Он вроде бы инженер-химик. Он как-то объяснял, что делает, но я не особо внимательно слушала, хотя, возможно, было бы неплохо получше о нём узнать. Мы договорились встретиться, когда он вернется в Англию. Это Лана уговорила меня ему позвонить. Она сказала, что пора бы получить стабильность в жизни, а Кит кажется серьёзным парнем. Правда, он немного скучный, но после жизни, которую я вела, мало кто сможет посоревноваться со мной в количестве выработанного адреналина.

Что касается Дон Жуана, это правда. Он действительно разводится. И он был как-то замешен в моём похищении. До сих пор не знаю, как именно. Пару дней назад, он позвонил, и в его голосе звучало радостное возбуждение. Сообщил, что приготовил для меня сюрприз. На что я ответила, что получила уже достаточно от него сюрпризов. Он рассмеялся и сказал, что на этот раз мне понравится его сюрприз. Дон Жуан как всегда полон тайн.

Я пытаюсь отогнать от себя мысли о нём и последовать твоему и Ланиному совету. Но жизнь без него кажется пустой. Как же я попалась на крючок, что меня влечет к человеку, которого совсем не знаю? Или он — та же тайна, которой был для меня отец? И я верю, что разгадав тайну Дон Жуана, наконец-то смирюсь с загадкой, которой был отец? Так, во всяком случае, говорят психологи, не так ли? Есть ли в этом элемент правды?

Мой отец пропал без вести во время войны. Это случилось, когда нам сказали, чтобы мы покинули нашу деревню. Отец был на фронте, и с тех пор я ничего о нём не слышала. Он пропал. Как жестоко с его стороны! У каждого из нас есть судьба, и мы её исполняем. Его судьба — пропадать. Моя мать, когда мы беседуем с ней по телефону, очень редко изъявляет желание говорить о моём отце. Может быть, она считает, что таким образом сможет меня защитить. Но хочется знать о нём больше. Любая информация лучше, чем ничего. Погиб ли он? Или жив и счастлив на далёком тропическом острове, о котором он всегда мечтал? Я вынуждена оставить эти вопросы не отвеченными, как-то забыть о них. Кажется, я сама создаю в жизни постоянный шум и хаос, чтобы заглушить старую ноющую боль в глубине сердца.

После похищения во мне всплыло ещё больше болезненных воспоминаний. Тогда в Дании я рассказала только малую часть о моём путешествии на Запад. Теперь хочу объяснить причины моей паранойи. Опыт прошлой жизни научил меня никому не доверять. После того, как нашу деревню сожгли, я оказалась у сестры своего отца, эксцентричной женщины, которой было за сорок и которая жила в большом городе в Сербии. Она чем-то напоминает тётю Матиаса. Я вынуждена была сидеть в её большой квартире целыми днями, в то время как она работала. Через некоторое время я познакомилась с парнем, который предложил мне работу за рубежом. Он знал человека, у которого был ресторан в Германии рядом со швейцарской границей.

Я умоляла тётю дать мне возможность уехать. Парень пообещал сделать поддельные документы за тысячу немецких марок. В начале моя тётя ни в какую не соглашалась, но потом поняла, что меня не остановить. Что мне делать в большом городе в чужой стране? Я не могла ни устроиться на работу, ни на учебу, потому что у меня не было на это разрешения. Я была никем, будто меня не существовало. Через несколько недель тётя подошла ко мне с пачкой новеньких немецких марок.

Она долго на меня смотрела, а потом сказала:

— Знай, если с тобой что-то случится, я никогда себе этого не прощу. Ты — единственное, что осталось от моего брата.

За много месяцев, которые я провела в её комфортабельной квартире, она в первый раз показала свои чувства. Я связалась с тем парнем, и через две недели он принес поддельные документы. Я пересекла границу с двумя весьма подозрительно выглядящими мужчинами, но они оказались вполне приличными людьми и ничего плохого мне не сделали. На границе нас прошмонали так, будто полицейские знали, что у меня поддельные документы, но они не могли ничего доказать. Им пришлось меня пропустить. Через три дня, проведённых в пути, я добралась наконец-то до ресторана. Несмотря на усталость и голод я была полна надежд. Оказалось, что ресторан был рестораном только на бумагах, а в ночные часы стриптиз-клубом. И мне пришлось стать стриптизёршей. Владельцу ресторана, родом из моей страны, очень хорошо удалось скрыть своё прошлое. Его ненастоящее имя — Шиллинг. Он и его жена были самыми омерзительными людьми, которых я встречала в своей жизни. Жена была даже хуже мужа. Она наносила на себя столько макияжа, что было не понятно, мужчина она или женщина. На своё неказистое крестьянское тело она одевала мини-юбки и колготки в сеточку. От нее пахло духами Лу Лу, которые в своё время пользовались большой популярностью в моей стране, а теперь даже отдаленный их аромат вызывает у меня тошноту. Я начала работу стриптизёршей, тихо смирившись со своей участью. Это правда, когда говорят, что люди могут привыкнуть к любому дерьму. Шиллинг забрал мой поддельный паспорт, который я больше никогда не видела.

Спустя несколько месяцев высокий стройный мужчина, лет за тридцать, стал часто приходить в наш ресторан. Он всегда садился за барной стойкой, и однажды я с ним заговорила в нарушение инструкций от Шиллинга. А что было терять? Незнакомец очень хорошо говорил по-английски. Но эта ужасная женщина, жена Шиллинга, заметила, что я говорю с незнакомцем. Поэтому незнакомец решил заплатить за мой танец в отдельном кабинете. Но вместо танца он попросил меня рассказать, как я попала в ресторан, что я и сделала. Он внимательно выслушал, выкурил сигару, а потом сказал, чтобы я ничего никому не говорила и что он найдёт способ меня вызволить. В мужчине было что-то от героев вестернов. Я поверила ему, как тонущий человек верит в спасительную соломинку.

Через два дня в мою комнату зашёл Шиллинг и стал ко мне приставать. А через пять минут ворвалась его жена и в истерике стала обвинять меня в том, что я пыталась соблазнить её мужа. Всё это выглядело так, будто они заранее обо всем договорились. Я знала, что парочка теперь считает меня помехой, потому что я говорю на иностранных языках. А им нужен был полный контроль над своим стадом.

Я умолила её дать мне остаться ещё